— И этот скромный, увлеченный работой ученый, прекрасный муж и добропорядочный гражданин в мгновение ока бросает жену, работу и родину?

— Ну, на сей счет у меня есть кое-какие соображения, — понизив голос, проговорил Сальваньяк, — но лучше не говорить об этом здесь. Может, пообедаем вместе?

Люди часто воображают, что агенты секретных служб, на какую бы страну они ни работали, — этакие авантюристы, не расстающиеся с пистолетом и в любую минуту готовые открыть пальбу по коллегам и противникам. Какое ребяческое заблуждение! По большей части мы ведем долгие и кропотливые расследования, благодаря которым нередко удается выйти на человека, готового помочь нам обезвредить целую шпионскую сеть, и все это — без малейшего кровопролития. Бывают, разумеется, и несчастные случаи, как это произошло с Бертраном. Но случайности возникают главным образом из-за того, что в дело вмешиваются не специалисты, а самые вульгарные убийцы, или же обычное нарушение государственного права выливается в резкое столкновение разведки и контрразведки двух враждебных сторон. Если, паче чаяния, Бертран Тривье обнаружил убежище Гажана, не исключено, что тот, оберегая будущие дивиденды, избавился от опасного врага, способного обратить все его надежды во прах. В таком случае я переверну небо и землю, чтобы разыскать инженера, а уж когда я его найду…

Сальваньяк назначил мне свидание в портовом ресторанчике на набережной Сент-Круа, где нас точно никто не заметит. Прежде чем уехать из Парижа, я навел кое-какие справки о будущем помощнике и таким образом узнал, что Сальваньяк всегда был на хорошем счету, а потом, получив на задании тяжелую рану, до срока ушел в отставку, точнее, в «полуотставку», поскольку окончательно с работой так и не порвал. На такого парня можно положиться, как на скалу, а я чувствовал, что мне очень понадобится помощь, — дело выглядело более чем туманным, и я даже не знал, с чего начать. Само собой, я повидаю директора завода, где работал Гажан, его жену и коллег, но особых иллюзий насчет того, что они могут рассказать мне что-то интересное, питать не следовало. Поиски, бесконечные вопросы, ответы и проверка разных предположений — вот чем в основном мы вынуждены заниматься с утра до ночи, и, не стану скрывать, мне это уже начинало чертовски действовать на нервы. Если хотите знать, в тот грустный, ничем не примечательный день я совсем пал духом. И мне вконец обрыдли все секретные службы на свете! Ну мне-то какое дело до Национальной безопасности? В моем возрасте куда разумнее поскорее жениться, иначе даже детей вырастить не успеешь. К несчастью, чтобы осуществить этот замечательный проект, надо быть как минимум вдвоем… И, думая о том, что в это же самое время куча ребят свинчивает себе мозги, читая о воображаемых приключениях людей, якобы похожих на нас, мне хотелось выть от омерзения! Виски, девочки, драки… что за чушь! Что до виски, то денег не всегда хватает даже на бутылку, а красотки ищут более состоятельных кавалеров. На нашу долю остаются только драки и больше ничего.

Продолжая играть роль беспечного туриста, я пошел на набережную Сент-Круа пешком, через Кэнконс, по улицам Сент-Катрин и Виктора Гюго, а потом по берегу Гаронны. В таких кабачках, как тот, что выбрал мой помощник, собираются в основном рабочие порта; моряков — и тех гораздо меньше. Я сказал темноволосой толстухе официантке, что пришел от господина Сальваньяка, и меня проводили за столик в нише у самой кухни. Там мы, бесспорно, могли не опасаться нескромных ушей, зато имели немало шансов помереть от удушья. В ожидании хозяина гаража я заказал анисовку, прибывшую, очевидно, прямиком из Испании и, подозреваю, без санкции таможни и таможенников.

Сальваньяк, продолжая игру, с порога громогласно объявил, что выполнил мое поручение и зеленый «воксхолл» с полным баком уже стоит у двери кабачка. Мы обменялись рукопожатием, и владелец гаража пустился в восторженное и стопроцентно лживое описание достоинств машины, которую якобы надеялся мне продать. Поток дифирамбов «воксхоллу» прекратился лишь на минуту — пока Сальваньяк заказывал миноги и антрекоты. Рабочие за соседними столиками, сначала с интересом смотревшие на нового компаньона, быстро перестали обращать на нас внимание. Сальваньяк, несомненно, знал свое дело, и меня это порадовало. С таким помощником у меня, возможно, оставался хотя бы шанс выбраться из осиного гнезда, в которое я сунулся не рассуждая, очертя голову, из одной братской привязанности к Бертрану.

После того как официантка принесла нам антрекоты, Сальваньяк, не меняя тона, заметил:

— Во всей этой истории больше всего меня сбивает с толку жена.

— Жена?

— Мадам Гажан… Эвелин…

— Почему?

— Да просто-напросто у меня не укладывается в голове, что, раз уж парню повезло жениться на такой красотке, он мог за здорово живешь ее бросить.

И Сальваньяк нарисовал такой портрет покинутой супруги, что мне чертовски захотелось познакомиться с ней как можно скорее.

— Ну и что же?

— Эвелин Гажан — на редкость элегантная дама, явно любит роскошь и красивую жизнь… Она из тех женщин, что мечтают сорить деньгами и бесятся от несбыточности своих надежд, если положение мужа обрекает их на более скромное существование.

— А заодно и готовы на что угодно, лишь бы удовлетворить свои аппетиты?

— Думаю, да.

— Вывод: узнав от супруга (что совершенно естественно) о ценности его открытия, мадам Гажан понимает, что есть возможность заработать целое состояние, и в конце концов уговаривает Гажана позаботиться не о будущем страны, а об их собственном счастье. Так?

— Возможно.

— Значит, по-вашему, ради жены инженер мог забыть о долге?

— Познакомившись с Эвелин Гажан, вы быстро убедитесь, что парень, не слишком избалованный вниманием женщин, вряд ли сможет долго противиться ее желаниям!

— Ого!.. Вы меня так заинтересовали, что и вправду хочется поскорее взглянуть на эту даму.

— Я полагаю, вы так или иначе собирались ее допросить?

— Естественно…

— Ну так будьте осторожны!

— Не беспокойтесь, у меня хороший иммунитет. Но вернемся лучше к вашим предположениям… Итак, заручившись согласием мужа, Эвелин Гажан связала его с иностранным агентом? Но каким образом? Вряд ли она просто-напросто отправилась в какое-нибудь посольство, верно?

— Разумеется, нет. Но у мадам Гажан есть верный поклонник Фред Сужаль… Красивый малый, владелец процветающего кабаре «Кольцо Сатурна» и почти друг детства…

— А больше ничего интересного о нем не известно?

— Не знаю, но кто тут может сказать наверняка? У Сужаля бывает куча народу, и от посетителей не требуется ничего, кроме туго набитого кошелька, а в Бордо, сами понимаете, съезжаются люди со всех концов света. «Кольцо Сатурна» — идеальное место, где можно найти покупателя на любой товар.

— Тогда, вы думаете, Сужаль — сообщник?

— Не обязательно, хотя исчезновение Гажана в какой-то мере благоприятствует его ухаживаниям… Возможно, он надеется, что, коли месье Гажан больше не даст о себе знать, Эвелин наконец согласится выйти за него замуж. Впрочем, мадам Гажан часто бывает в «Кольце Сатурна» и могла сама без ведома Сужаля выйти на возможного покупателя мужниных разработок, подготовить бегство и все прочее…

— Но тогда при чем тут Бертран?

Сальваньяк отхлебнул глоток бордо. Выглядел он немного смущенным.

— Послушайте… Я бы не хотел причинять вам боль, но у вашего друга были довольно странные представления… вернее, своя собственная теория насчет того, как ему следует выполнять задание.

— Что вы имеете в виду?

— Не вздумай Тривье действовать в одиночку, наверняка и сейчас был бы жив-здоров. Когда мы виделись в последний раз, он сказал, что, кажется, вышел на очень серьезный след, но отказался объяснить, какой именно. А через несколько часов его нашли мертвым, и теперь придется все начинать заново.

На это я ничего не мог возразить, потому что и сам знал о несчастной слабости Бертрана к театральным эффектам. Он любил расследовать дело самостоятельно и до глубины души радовался, сообщая уже готовое решение. Вот только на сей раз бедняга либо не рассчитал собственные силы, либо недооценил противника…