Анафилактический шок тоже никто не отменял.

— Погаси огни! Или я выстрелю!

Гейл заинтересованно приподнял бровь — и в два шага оказался аккурат за моей койкой.

— Ну, рискни, — предложил он.

Я и рискнула.

Руки слушались плохо, цели я уже почти не видела — но, чтобы воткнуть иголку в бедро, и не нужно быть чемпионом Иринеи по стрельбе.

Гейл вскрикнул от неожиданности и отвесил мне затрещину. В глазах потемнело окончательно, но обрушить на него капельницу я все-таки успела.

А Рино этого времени вполне хватило, чтобы красивым прыжком перемахнуть через койку и смачно впечатать приклад Гейлу в висок.

Рухнули они одновременно. С первого удара агент спецкорпуса, увы, не вырубился, и внизу завязалась драка, от которой я подпрыгивала вместе с койкой, проклиная трубку и шейный фиксатор, не позволяющие повернуть голову и посмотреть, что там происходит.

Когда возня стихла, проклятия стали еще заковыристее. Но, увы, так и остались беззвучными.

Зато потом огонек перед моим носом замерцал и растаял — будто его и не было вовсе.

— Мира меня убьет, — скорбно напророчил королевский асессор, даже не пытаясь встать. — Особо прочувственной нотацией… — тут последовала такая длинная пауза, что мне уже показалось, будто Рино предпочел умереть, не дожидаясь столь ужасной расправы.

Но из-под койки раздалось пять слегка приглушенных выстрелов и смущенное:

— Все-таки промазал… впрочем, это ему Третий и так оторвал бы, когда очнулся.

Я не выдержала и треснула кулаком по койке. Что за чертовщина творится-то?!

Вместо ответа раздался щелчок предохранителя и грохот упавшего тела.

— Не волнуйся, я Миру позвал, — невнятно пробурчало тело и отключилось.

Жрица примчалась на зов четверть часа спустя — и выглядела так, будто пара-тройка ритуалов Внутреннего Равновесия не помешала бы ей самой. При виде меня, слегка перепачканной в темной крови (с иглой все прошло не так гладко, как хотелось бы) Мира только обреченно вздохнула и решительно направилась к койке. Я поспешила выразительно потыкать пальцем вниз. Там, похоже, картина была куда печальнее, потому что жрица испуганно охнула и выдала переливчатую тираду на родном языке. Судя по тому, что несколько слов я уже неоднократно слышала от Рино, если это и была предсказанная им нотация, то асессор рисковал почерпнуть из нее много нового.

— Ну а что я должен был делать? — смущенно пробурчал высокопоставленный лорд из-под койки. — Все умчались к космопорту, инкубатор — и тот без присмотра оставили… а тут аппаратура как заорет!..

— Лежи и молчи! — шикнула Мира и сбросила с плеча сумку. Судя по звуку, в ней было что-то ну очень тяжелое.

За койкой шумно сглотнули и выразили не очень цензурное сомнение насчет того, получится ли молчать. И вообще, где дражайшая супруга собралась брать кровь для переливания, на котором она столь деятельно настаивает?..

Обеспокоенная тирада оборвалась таким воплем, что я попыталась подскочить и посмотреть наконец, что там происходит и все ли живы.

— Лежать! — скомандовала Мира, даже не поворачиваясь, и стиснула зубы, отчего продолжение фразы прозвучало несколько невнятно: — Все под контролем, он просто потерял много крови.

На это заявление благодарный супруг ответил на родном языке. Для потерявшего много крови — пожалуй, даже слишком пространно и громко.

— Цыц, — значительно тише оборвала его Мира. — Я могу перелить кровь, но не могу остановить кровотечение, не открыв такую же рану на себе. Поэтому я буду очень благодарна, если ты спокойно полежишь до возвращения врачей. Иначе придется повторить, а крови во мне все-таки поменьше, чем в тебе.

Под койкой сердито засопели, но возражений не последовало, и я рискнула привлечь к себе внимание. Поскольку внятно изложить, что меня беспокоит, я не могла, Мире пришлось разыскать планшет. На мое счастье, повреждения ограничились трещиной в стекле и сколотым пластиком в уголке, что не помешало мне открыть текстовый редактор и набрать: «Что случилось с Третьим?».

По одному только смятенному выражению лица Миры стало понятно, что ответ мне не понравится. Но ни черта не понимать в происходящем мне не нравилось еще больше.

— Портал для принца должны были открыть в одной из посадочных ячеек «Севера» в заранее оговоренное время. Его Высочество опаздывал и приказал водителю автофлакса поспешить. Таррет послушался и превысил и скорость, и высоту, — почтенная сестра умолкла, не решаясь продолжать: видимо, подумала, что продолжение истории о непунктуальном принце, задерживающегося возле больничной койки своей любовницы, окончательно выбьет меня из колеи.

Но меня преотлично выбили и уже сообщенные сведения. Я отлично помнила, что обрыв гравитационного покрытия возле «Севера» так ничем и не пометили — и чем грозит в таком случае превышение скорости и высоты.

«Автофлакс?..» — нерешительно набрала я.

— Перевернулся, — скрепя сердце, призналась Мира и быстро добавила: — Но все живы! Во многом благодаря тому, что врачи из капсулы согласились немедленно выдвинуться на помощь. Но им понадобились проводники, чтобы выбраться из болота, и пришлось отзывать охрану. Здесь оставался только Гейл. Никто не ожидал, что он подкуплен, — заоправдывалась сестра Равновесия, будто в произошедшем была ее вина.

Но я хмурилась вовсе не из-за этого.

«Таррет не первый раз летел на «Север», он не мог не знать про обрыв!» — поспешила напечатать я.

— Та-ак, — медленно протянула почтенная сестра и ввернула пару эпитетов в духе любимого мужа. — Рино… только не вскакивай! Кто из ирейской охраны Третьего сейчас рядом с ним и на ногах?

— Джолл и ди Ангри, — не задумываясь, отозвался асессор. — А что?

Мира без лишних слов продемонстрировала ему планшет — и потратила очень много лишних слов, чтобы Рино остался на месте и просто связался с подчиненными, приказав арестовать водителя.

Если вы видите крепкую женскую дружбу, не сомневайтесь: эти милые дамы дружат против кого-то очень, очень несчастного.

Павеллийский техноинкубатор больше всего напоминал детский кубик для юного великана. Из яркого защитного кожуха выглядывали только индикаторы состояния, да из-под днища выныривали провода и шланги — как будто змеиному гнезду, уютно расположившемуся в великанском кубике, что-то срочно понадобилось в машинном отделении.

Родительского умиления эта картина не вызывала совершенно. Материнский инстинкт сладко спал и даже с боку на бок не вертелся.

Но я пришла сюда сразу, как только смогла. И возвращалась раз за разом.

Больше всего на свете мне нужно было подтверждение: мы выжили. И даже относительно целы. А что про нас забыли, едва СМИ жахнули новостью об аварии, в которую попал третий принц Ирейи, — так самим же и спокойнее. Круг посетителей резко сузился, и мне уже не приходилось регулярно демонстрировать заранее сохраненные файлы с объяснениями, извинениями и оправданиями.

Голос так и не вернулся.

Лика печально вздыхала, что так, как я, больше никто фальшивить не умеет, и посиделки у костра на выходных потеряли изрядную часть очарования. Мама сердито хмурилась: будь я обычным пациентом, вся проблема решалась бы одним-единственным заклинанием; но она стоически держалась и повторяла вслед за павеллийским врачом, что все идет нормально, голос вернется, нужно только подождать. Рино наслаждался и утверждал, что собеседник, который тебя не перебивает, — просто бесценен. А потом, едва начав ходить, удрал из бокса вместе с Мирой, невзирая на мою сохраняющуюся бесценность.

Третьего же отправили в Раинею, и от него до сих пор не было ни слуху, ни духу. Пользуясь его отсутствием, забежал Рон — но, в отличие от королевского асессора, немого собеседника по достоинству не оценил и быстро удрал. А я вернулась к инкубатору, привычно провела рукой по гладкой пластиковой крышке и уселась рядом, положив на колени планшет.