- Что же вы делайте, волколаки! Изверги! Как вас земля таких носит! - с надрывом закричал парень, обнимая трясущиеся плечи девчонки. Ребёнок прижался к родным и тоже судорожно заревел.

  - Не поплетёт больше натрое, плёха крестианская, - довольно шипела Волчица. Она подошла ближе к Серко и так тихо, чтобы больше никто не услышал, спросила. - Зачем? Почему ты им жизнь сохраняешь, на кой ляд они нам сдались?

   Серко был ей благодарен, ведь сестра не пролила ничьей крови, как требовал того Навий дух.

  - Семья они, Влада... Такие же, как и мы: два брата с сестрой. Без дома по лесной дороге скитаются. Вот вся и причина...

  *************

   Чужаков не убили, только накрепко связали руки и повели дальше в лес. Боязливо оглядываясь на Волчицу, лже-скитальцы следовали за Серко и даже не думали сопротивляться. Наследнику рода пришлось решать на ходу: что делать с пленными дальше? Как не крути, а выходило, что попутчики станут обузой в дороге. Убивать семью, да ещё с маленьким ребёнком совсем не хотелось. В итоге он решил отпустить крестианцев, как только хорошо их расспросит и узнает откуда люди оказались в лесу. Тогда можно будет с лёгкостью запугать, чтобы после освобождения болтали поменьше. К тому же было очень полезно разведать чем живёт нынче мир и нет ли какой опасности на дороге? Но оставалась ещё одна мысль, которая тяготила особенно сильно: Серко не хотел, чтобы вышло как с девушкой-снайпером. Её безжизненное лицо так и стояло перед глазами. Быть может дело было в шедшей поблизости незнакомке, что оказалась очень похожа на покончившую с собой крестианку?..

   Отойдя ещё глубже в чащу, дети Волчицы рассадили пленников возле старой сосны. Без лишних церемоний они принялись обыскивать захваченные рюкзаки. Влада выворачивала содержимое каждой сумки, забирая всё, что понравится. Хотя и брать особо у чужаков было нечего; патронов и еды почти не осталось, интересных безделушек тоже совсем не нашлось. Лишь жалкие кусочки подпорченной солонины, тряпьё и бесполезный хлам - вот вся и добыча. Притихшие люди обречённо смотрели на своё разорение. Вещи не привлекали внимания Серко, важней было разговорить и выведать о чём они знают.

  - Откуда вы? Где были и куда направлялись? - первые же вопросы заставили взрослого парня занервничать. Он был самым старшим и говорить следовало только с ним. - Да ты не запирайся, лучше честно скажи. И не думай, что ежели я за сестру твою заступился, то вы мне вдруг дороги стали!

   Но юноша вновь отмолчался. Мальчик и девушка только испуганно смотрели на Навьего сына и эти робкие, бледные лица оказались чересчур скованны страхом. Даже громкого вздоха они себе не позволили, не то что заговорить.

  - Какие-то странные нынче сказальцы пошли, - хмыкнула Влада. - Говорить ничего не хотят. Сказов что ли не насобирали? - она отбросила в сторону детский рюкзак и взялась за сумку остриженной девушки. Не обращая внимания на сестру, Серко продолжил допрос.

  - Ну вот что, давайте-ка сызнова. Вы - семья, это ясно. Слишком молоды чтобы заиметь такого ребёнка, а значит брат с сестрой и мальчонка приходится вам младшим братцем. К тому же сильно похожи.

   Пленники опять ничего не ответили. Всё дело упиралось в старшего юношу; пока он не заговорит, остальные тоже ни слова не скажут. Парня надо было за что-то поддеть, да вот только мастерства не хватало. Серко очень быстро устал от подобной "беседы", хотелось просто ударить, зарычать, пустить кровь. Но этого хотелось больше Зверю, нежели человеку...

  - Как-звать-то вас, скажите?

  - Меня Егоркой зовут... - тихо и по детскому честно откликнулся мальчик. Но старший брат так значительно посмотрел на него, что Егорка сразу умолк.

  - Не говори ничего! Это же язычники, да ещё самые лютые кривдославы! Навье племя, волколаки в телах человеческих, оборотни! Об их кровавых набегах есть много историй: никого не жалеют, не щадят, детей малых бьют, женщин тащат на кровавые пиршества! И как только зверь такой по человечески разговаривает?! Воистину тёмные силы хитры и коварны!

   От такого рассказа Влада расплылась в довольной улыбке.

  - Глянь-ка, Серко, а ведь помнят о нас! Не забыло оседлое племя какое Лихо к ним подбирается, кто под земью живёт и в набеги в последний день лета выходит!

   Тут же у неё в руках мелькнул гребень принадлежавший девчонке. С видом полного превосходства Влада положила гребень в карман. Пленница проводила вещицу измученным взглядом и смиренно потупилась.

   Разговор оборвался. Люди больше ничего не хотели сказать и как бы Серко не пытался допрашивать, даже имён своих не назвали. Но тут Влада вынула из последнего рюкзака то, что сразу всё изменило.

  - Серко, не кажется ли тебе такая вещица знакомой?! - она уже протягивала бумагу аккуратно свёрнутую в четыре листа. В руках у Серко оказалась та самая карта с крестами, которая уже попадалась охотникам. Серко сразу узнал мост через Сыту; крестианцы видимо хотели дойти до переправы, но заблудились в лесу. Для того, чтобы убедиться в схожести карты, Серко даже достал свою копию. Увидев вторую бумагу, пленники беспокойно заёрзали. Настало самое время спросить.

  - Откуда у вас эти знаки? Где вы их взяли? - и ответа он естественно не дождался. - Слушайте, я знаю кто такие Скитальцы; мой отец с дедом хаживали по дорогам и добывали еду честным сказом, и вы Скитальцами даже не кажетесь; постоять за себя не умеете, теперь ещё эта карта с крестами! Говорите немедля: откуда взяли такую?! Или клянусь, что вам плохо придётся!

   Но ни оружие, ни угрозы, чужаков не запугали. Юноша яростным взглядом смотрел в глаза Навьего сына. Для своей молодости он был храбр до глупости, иначе побольше бы думал о том, что с ним могли сделать. Внутри Серко начинала кипеть чёрная злоба. Ещё немного и Волк затмит человеческое сострадание и тогда... но тут Влада потянула его за рукав, приглашая отойти брата в сторону. Лишь только они остались наедине, как Волчица забормотала.

  - Смерти они не боятся. Девку снайпера помнишь? Сама себя умертвила, только чтобы нам ничего не рассказывать! Нужно по-другому расспрашивать, чтобы всё как на одном духу выложили. Не ладное у них на уме - это чую!

  - Я тоже "чую". Но как предлагаешь расспрашивать, коли они все молчат? Пытать?

  - А хоть бы пытать? - хищно облизнулась Волчица. - Первым ребёнка разрезать, а когда он завизжит, родные сами признаются: где Тепло, сколько оседлых в общине, как с оружием и много ль запасов в подвалах, и как щура с пращуром звали!

  - Ребёнка не трогай, - в голосе брата послышалась твёрдость, но Влада ничуть не смутилась, только лишь начала попрекать.

  - Добренький ты стал, Серко, божедурье мягкосердечное. Была бы здесь Мать-Волчица, она бы любезничать с чужаками не стала. Ножом языки бы развязывала.

  - А отец?

   Сестра фыркнула, но на мгновенье задумалась. На её лице вдруг отразилось какое-то гадостное предвкушение.

  - А давай поиграем? Я новую игру придумала! Хоть на спор забьёмся, что не прикоснувшись к "Скитальцам" я заставлю их говорить!

  - Как?

  - Нужен мне будет только нож, да хорошая палка...

  - Я же сказал, что пытать их не дам!

  - А я сказала, что и вовсе не трону! - рявкнула Влада и тут же опять улыбнулась. - Ну как, братец, играем?

   Её лицо застыло в ожидании ответа. Не нравился Серко этот взгляд, но другого выбора похоже не оставалось.

  - Хорошо. Коли не прикоснёшься к ним, тогда делай что хочешь.

  - Вот и славно, - запрыгали в глазах Влады хитрые чёртики. - Сам сиди и молчи, пока языки у них не развяжутся. Если смерти они не боятся, так посмотрим чего на самом деле пугаются. Увидим, каких зверств ждут от тёмных "язычников".

   Влада подошла к росшему поблизости деревцу и с нажимом сломала его. Быстро очистив ствол от ветвей, разделила его на четыре одинаковых колышка; заточив концы деревяшек, она вернулась обратно к пленникам и за всё время работы даже на них не взглянула. Серко наблюдал за тем как сестра неторопливо вбивает каждый кол остриём в землю. Она стучала неспешно, нарочно примеряясь к навершиям, прежде чем сделать новый удар обухом топора. Наконец, когда второй кол был почти вбит, юноша не сдержался...