Девочка ненадолго задумалась и спросила учителя.

  - Леля сильнее Марены? Одна сестра сильнее другой?

  - Гораздо-гораздо сильнее. Лето вернётся, дай только время и человек снова посадит колосья; голод исчезнет, а с ним и жестокость. Все сразу станут добрее и...

  - Больше никого не убьют? - всхлипнул ребёнок. - Я не хочу, чтобы у меня ещё кто-то умер! Я буду сильной! Я обещала, что буду!

   Старик насторожился и аккуратно взял Олесю за здоровую ручку. Вместо петельки из алых ниток, которую носили все весты, у неё на запястье была повязана белая нить.

  - Ещё одна... А у Риты, сестрёнки твоей?

   Олеся молча кивнула.

  - Бедные вы, несчастные! - поцеловал растрёпанную головку старый скиталец. - Этот путь не по вам, не по вам... У тебя такое чистое и доброе сердце!

  - Я сильная. Я справлюсь. Ради Риты и мамы. Я обещала, - с нажимом на каждую фразу повторила Олеся. В этот раз её голос не дрогнул, а глаза замерли на огоньке старой лампы. Сложно было представить, что случилось с душой этого маленького человека, после предательства собственного отца...

   За порогом комнаты раздался шорох длинной одежды и в дверном проёме показалась Девятитрава. Жена скитальца со сдержанной строгостью осмотрела сидевших возле стола; ни сострадания, ни понимания во взгляде старой женщины не было. Светлана очень изменилась за годы проведённые с Навью.

  - Олеся, пойдём. Я с рукой тебе помогу...

   Ребенок спустился с колен старика и смело подошёл к окутанной тайнами женщине, которую в племени боялись даже охотники. Тем самым Олеся будто доказывала, что готова справиться со совей новой долей. Девятитрава склонилась к ней ближе и осторожно осмотрела повязку на правой ручке. Лицо ведуньи стало мрачнеть - рана оказалась серьёзней чем выглядела. Но в слух она ничего не сказала и просто увела малышку в своё тёмное логово.

  - Сами побоялись к ней сунутся, ко мне заявились, чёртовы... - старик вспомнил трусливых вест, но договорить не успел. Хриплый кашель потряс его грудь и после приступа на руке остался липкий сгусток собственной крови. - Уже скоро...

  - Что скоро?

   Голос сына прозвучал неожиданно. Олег стоял на пороге и с тревогой смотрел на отца.

  - Видел ребёнка? - сменил тему тот.

  - Да.

  - Узнал?

  - Не разглядел.

  - Счастливый дурак.

   Олег ухмыльнулся, прошёл в комнату и сел за выдвижной столик. Разговоры с отцом за последние двадцать Зим всегда были сложными. Всё началось после того, как семья скитальцев связала свой путь с Навьим племенем. Прожить столько времени в одном убежище с подземными дикарями оказалось не просто, тем более что Михаил совсем не желал перенимать их порядков.

  - Это Олеся - старшая дочка Деяна, - без всяких вступлений начал старик. - Когда предатель собрался бросить вызов Старшей Волчице, так едва ли подумал, чем всё это закончится. Но его семья не виновата, дочери тут не причём!

   Олегу нечего было сказать, кажется, он даже не до конца понимал недовольства скитальца. От этого отец рассердился только сильнее.

  - Вчера вечером особо верные твоей "невесте" охотники отправились вершить самосуд. Предательство очень сильно взбудоражило племя, они ищут участников заговора - тех, кто ещё мог сотрудничать с чужаками. Охотники ворвались в блок где живут родные Деяна и набросились на беззащитную весту...

  - Отец...

  - Нет ты дослушай! - рявкнул скиталец. - Они хотели покарать невиновных, сорвать злобу целого рода на нескольких слабых! Бедная веста ничего не знала о замыслах мужа - я в этом уверен! Она терпела удары, пытаясь укрыть собой младшую дочь, а той отроду всего-то три года. Никто не пришёл к ним на помощь, никто! Только Олеся бросилась защитить мать и в потасовке девчонке сломали руку - вот истинное лицо твоего любимого Навьего племени!

  - Обычно они так не поступают и сородичей ценят превыше всего! - возмутился Олег. - Неужели Анюта позволила такому случиться? - он сам теперь часто находился вне логова, охраняя лес вместе с воинами Нави. Все ждали нового нападения Виичей, а то обещало быть очень скорым.

  - Вмешалась твоя Анюта, - старик недовольно поморщился. - Она этих извергов и остановила. Стоило ей появиться, как у всех душа ушла в пятки. Племя прекрасно запомнило белую ярость, которая её охватила в лесу. Старшая рассудила, что дети и веста о планах Деяна не знали. Он - это выродок, а семья его в стороне. Только тогда охотники разошлись. Вдова лежит сейчас без сил в своей комнате, а дети как перекати-поле по убежищу мечутся. Их никто на руки не принимал, бросили все и боятся.

  - Племя успокоится и найдёт для них место. Это лишь первое время, Анюта спасла их! - напомнил Олег. - Она не дала свершиться ужасному, как бы ты не...

  - Думаешь, она кого-нибудь пожалела?! - с возмущением оборвал Михаил. - Знаешь, что твоя любимая Навь сказала плачущей девочке в "утешение"? Той самой, что целый год просидела у меня на коленях, пытаясь научиться читать?! "За предательство рода отцом, ты своей кровью ответишь", - вот что сказала! - Олег поражённо застыл - он не ожидал услышать такого. - Лишь сегодня, когда я увидел белую нить на руке у Олеси, - продолжил старик, - до меня дошёл смысл сказанных слов. Ты знаешь, что означает у Нави белая нить?

  - Их повязывают детям до обретения духа, как обереги...

  - Да. И это не простой оберег - это отметка на целую жизнь! Помнишь, Светлана как-то повязала Владе чёрную нитку? Ведунья имеет право выбрать себе ученицу - любую из племени. Никто не может противиться порядку уклада - таков закон! Он запрещает развязывать или перерезать нить ребёнка.

  - Анюта перегрызла зубами чёрный оберег от ведуньи, - вспомнил Олег. - Как Старшая завязала дочери нить белого цвета - это знак будущего охотника племени...

  - А ведь Олеся была выбрана вестой и Рита тоже носила оберег красного цвета! - напомнил скиталец. - Но их судьбу разрушил предатель отец. Теперь дочерей заставят искупить чужой грех, заставят сражаться когда они подрастут, примут в стаю, где от их доброты ничего не останется. Разве это всё справедливо?

   Повисло молчание. Перед тем, как начать вспоминать о своих сожалениях, старик всегда немного молчал.

  - Почему ты всё ещё любишь Волчицу, Олег? Прошло двадцать Зим, ты видел Навьи порядки, неужели в тебе ничего не изменилось от этого? Они - звери.

  - Это не так...

  - Так, Олежка, так. Пока молодняку не заточат зубы, они очень похожи на человека - обычные дети, хоть и дерзкие, словно волчата. Но что твориться после обряда взросления? Волчата хотят впустить в себя Зверя. Дух к ним не приходит, а они все равно дерутся до крови, даже весты порой сцепляются за какое-нибудь барахло - так положено, так живёт Навий род, так они испытывают силу друг друга. Знаешь, от слова "род" меня уже начинает тошнить! Этим у них объясняется всё - любая жестокость, любые преступления, за которые в старые времена сажали за решётку, подальше от нормальных людей.

  - Они изменились: мы смогли научить их быть добрее и сдержаннее. Они уже не тёмное племя, которое привязывало девушек на морозе, - не согласился Олег, но на это скиталец только горестно возразил.

  - Изменились? Они стали понятнее говорить, задумываться о поступках и оценивать мир с другой стороны, но не больше. Все мои труды оказались напрасны. Даже детей я не могу оградить от повального варварства! Когда вся эта ересь про "Волчий дух" вскрылась - я только смеялся. Страшно стало потом, когда стало понятно, что эти маньяки готовы поверить в безумие! Они и верят! Откуда вообще взяли этих Волков?! Навь опасна для всех, кто им попадётся. Не дай бог хорошим людям встретиться на пути с кем-нибудь из подземников.

  - Это не так...

  - Так! Они воруют девушек, Олег, тащат их в своё логово и насильно заставляют жить в своих семьях! Сколько раз мы останавливали эту мерзость? Вспомни несчастных, кто забрёл в Навий лес. Не удивительно, что после насилия чернушки сходят с ума и пытаются напасть на мучителей.