АННА АНДРЕЕВНА(на секунду опешила от неожиданности этого умозаключения, затем рассмеялась). Ты шут. Обыкновенный гороховый шут. (Услышав звонок в передней.) Это ко мне. (Выходит.)

ВАСЯ(мгновенно подбегает к телефону, набирает номер). Евсикова, привет. (Очевидно, он немедленно подвергся нападению. Несколько раз раскрывает рот, пытаясь прервать Люду. Бросает трубку. Набирает снова.)

Евсикова, если ты не перестанешь балаболить…

(Несколько секунд слушает, бросает трубку. Набирает в третий раз.)

Вот теперь умница. Во-первых, на Коржикова не кидайся. Моду взяли: чуть что Петьку винить. Во-вторых, я шатался не с ним. В консерватории? Были. Утром? Утром звонил – у тебя занято. Три раза звонил. (Оглянувшись на дверь, таинственно.) Людка, утром я отправился туда. В Измайлово, куда же еще? Тете Ане сказал, будто в зоопарке с экскурсией был. Не проговорись. Ну, Евсикова, чего расскажу. Там (почувствовав появление Анны Андреевны, без перехода) на неведомых дорожках следы невиданных зверей.

АННА АНДРЕЕВНА(деревянным голосом Буратино). Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей.

ВАСЯ(оборачивается и видит Анну Андреевну с длинным носом и колпаком Буратино, которая деревянной походкой вышагивает по комнате. Похлопав глазами). Евсикова, подожди.

АННА АНДРЕЕВНА(изображая Буратино). Руки, ноги, нос торчком, вот так весело живем. Ой-ой-ой! Больше всего на свете я люблю ужасные опасности и страшные приключения. Негодный мальчишка, берегись! За то, что ты потешаешься над своей добрейшей двоюродной бабушкой, я натравлю на тебя злого Карабаса-Барабаса. (Уходя.) Сейчас он тебя съест.

ВАСЯ. Ну, Евсикова, теперь у нас не соскучишься. То консерватория, то цирк. Это не я пищал. Буратино. Да не рехнулся я!

АННА АНДРЕЕВНА(из прихожей, басом). А где негодный мальчишка, которого мне хочется съесть?

ВАСЯ. Меня будет есть Карабас-Барабас. Не отходи от телефона, перезвоню.

АННА АНДРЕЕВНА(в парике, придерживая у подбородка длинную бороду). Проклятые тряпичные игрушки! Жаловаться на меня почтеннейшей публике! (Рычит.) Негодный мальчишка, за непочтение к старшим я откушу тебе голову. Ам!

ВАСЯ(принимая игру, голосом Буратино). Папа Карло, папа Карло, спасите меня!

АННА АНДРЕЕВНА. Ам!

ВАСЯ. Я больше не буду. Я буду умненьким-благоразумненьким.

АННА АНДРЕЕВНА. Ам!

ВАСЯ. Ай, где моя голова? (Ищет на полу.) Куда закатилась моя голова? Вот она. Вот она моя умная, моя любимая голова.

(Прижимает к груди воображаемую голову.)

Ну, Карабас-Барабас, берегись. Сейчас и ты останешься без головы. Ам!

АННА АНДРЕЕВНА. Проклятый деревянный мальчишка!

(Поднимает воображаемую голову.) Бедная моя головушка! Гадкий Буратино посмел тебя откусить.

Анна Андреевна и Вася падают в кресла, рыдают. Затем рыдание переходит в смех.

ВАСЯ. Знаете, из чего я эту бороду сделал? Из шпагата. Полгода назад. А нос для Буратино сделала Люда. И пошила платье для Мальвины. Она свихнулась на Мальвине. Вызубрила роль, придумала походку, будто она не идет, а плывет по воздуху. Бабушка хотела поставить в клубе "Золотой ключик". Когда она умерла, я сложил все эти костюмы в мешок и выбросил. Интересно, кому понадобилось подбирать этот хлам?

АННА АНДРЕЕВНА(печально). Василий, ты совершил бездушный поступок. Поступок, достойный Пети Коржикова. Для него все, что не имеет практического применения – хлам или сентиментальная чепуха.

ВАСЯ(кричит). Оставьте Коржикова в покое. Мы говорим о бороде.

АННА АНДРЕЕВНА. Мы говорим о твоей бабушке Софье Андреевне. (Гордо.) Соня несомненно была творческой личностью. А у творческой личности всегда остаются неосуществленные замыслы. Живые не смеют выбрасывать их на свалку. Они обязаны их замыслы осуществить.

(Торжественно и риторично.) Самуил Маркович, подобравший на свалке мешок с театральными костюмами, ценит искусство не только тогда, когда оно является к нам в золоте и шелках.

Я возможно не обладаю режиссерским талантом. Но некоторый театральный опыт у меня есть. К тому же, Самуил Маркович обещал мне помочь. В понедельник начинаем репетицию прекрасной сказки, замечательной тем, что добро в ней побеждает зло.

Вася долго смотрит на Анну Андреевну.

(Под его взглядом ей становится неуютно. Она замечает свою руку, все еще вознесенную вверх, медленно опускает ее.) Я говорила несколько высокопарно. Прости.

ВАСЯ. Теть Ань, вы бывали в Измайлове?

АННА АНДРЕЕВНА. В Измайлове? В Измайловском парке, ты хочешь сказать?

ВАСЯ. Просто в Измайлове. На Пятой парковой улице.

АННА АНДРЕЕВНА. Нет. Я не бывала на Пятой парковой улице. А что?

ВАСЯ. Там при ЖЭКе есть замечательный клуб.

Пауза.

АННА АНДРЕЕВНА. Ну? Я внимательно слушаю. При ЖЭКе в Измайлове есть клуб. Что из этого следует?

ВАСЯ. Там хороший драмкружок. Так говорят.

АННА АНДРЕЕВНА. Я рада за них. Какое отношение это имеет к нашему разговору?

ВАСЯ. Что, если добро победит зло не у нас, а у них?

АННА АНДРЕЕВНА(в изумлении). Позволь, но ведь мы живем здесь, а не там.

ВАСЯ. Здесь есть Самуил Маркович. Зло здесь победит он. А там его победим мы.

АННА АНДРЕЕВНА. Где зло? Какое зло? Ты совершенно запутал меня. Я не понимаю. Силюсь понять – вот! и не могу.

ВАСЯ. Не надо понимать. Давайте сядем в метро и поедем в Измайлово. Посмотрим какой у них клуб. (Вскользь.) А потом заглянем в один дом – это рядом – в квартиру 47.

АННА АНДРЕЕВНА. Зачем?

ВАСЯ. Из любопытства. Я случайно узнал – там живут мои однофамильцы.

АННА АНДРЕЕВНА. В Москве – я недавно прочитала в газете – четыре тысячи Ежовых. Воскресенских не меньше. Целая дивизия Воскресенских. Армия. Рать. Никто не может из любопытства навестить целую рать однофамильцев.

Вернемся к разговору о клубе в нашем ЖЭКе. Со среды я взяла на себя все Сонины общественные нагрузки. Я думаю, Соня одобрила бы меня. И наш поход в консерваторию. Соня была бы довольна. Как тебе кажется? А? Нет?

ВАСЯ(кричит). Бабушка не ходила в консерваторию. Она водила меня в ТЮЗ. Давайте доставим бабушке удовольствие и отведем меня в ТЮЗ.

АННА АНДРЕЕВНА(спокойно). Голод делает тебя раздражительным. Пойду поставлю кастрюли на плиту. (Выходит.)

ВАСЯ(набрав номер). Евсикова, горю ярким пламенем. Да не съели, дуреха, живой. Все она, тетя Аня твоя. И моя. Я не отказываюсь. Так вот, насчет Измайлова. Звоню в квартиру. Открывается дверь и передо мной…

АННА АНДРЕЕВНА(входя). Василий!

ВАСЯ…львы, тигры, жирафы и даже белый медведь.

АННА АНДРЕЕВНА(помедлив секунду). Очевидно, он в ванной. (Выходит.)

ВАСЯ(проводив ее взглядом). Слушай дальше. И они у меня спрашивают: "Вам кого?". Да не тигры спрашивают, бабушка и внук. Я тогда спрашиваю: (Увидев вошедшую Анну Андреевну.) "А ну как он через ограду перескочит и всех соседей перегрызет?". Тигр. Соображать надо. Зачем внуку через ограду сигать?

АННА АНДРЕЕВНА. Ну конечно, вот он. (Берет висящий на спинке стула фартук, надевает его.) Знаешь, о чем я подумала?

ВАСЯ(Анне Андреевне, с терпением многострадальца). О чем?

АННА АНДРЕЕВНА(патетически). Ты должен принять участие в общественной жизни ЖЭКа. Общественная жизнь облагораживает личность.

ВАСЯ. Прогуливать мелюзгу я не смогу. Под влиянием Коржикова у меня ликвидировались терпение и доброта.