— Направо — Стромболи, — тут же ответил он, легким движением притягивая ее бедра еще ближе. — Тот, бледно-голубой мираж, плавающий в серебряном море, — указал он рукой в сторону острова. Его голос стал хрипловатым. — Эти острова вулканические, дремлющие до поры до времени. И кто знает, когда они проснутся. Хочешь, возьмем яхту и отправимся к одному из этих спящих красавцев?

— Отправь меня в Англию, — вдруг сказала она.

— Ты о чем-нибудь другом можешь думать?

— Нет. Я хочу домой, — сказала она резко. — Думаю, пора заканчивать нашу прогулку. Время ланча.

— Нет, мама! Еще! — запротестовал Слай и тоненьким голоском начал напевать песенку о лошадках. Марио подхватил куплет. Глубокий низкий баритон на секунду удивил малыша, но затем их голоса слились, и Пат не смогла удержаться от улыбки.

Марио повернул лошадь, и та не спеша тронулась в обратную сторону. Скоро они вернутся к ожидающему их семейству, которое издали производило впечатление черных каменных изваяний.

Внезапно Пат увидела себя со стороны, и ее сердце болезненно сжалось. Мужчина, женщина и ребенок. Она — с растрепавшимися волосами, с задранной выше колен юбкой, он — обнимающий ее и сидящий так близко, что со стороны они составляли как бы одно целое.

— Прошу тебя, Марио! Ты… ты… должен отодвинуться. Прости, но это, честное слово, неприлично, — попросила она с мольбой в голосе.

— Да неужели? — сказал он с усмешкой мужчины, чувствующего свою власть. — Я хочу дать понять родне…

— Что я того сорта женщина, с которой можно не церемониться? — перебила она, вне себя от возмущения.

— Не надо сравнивать меня с братом и с тем, как он обращался с женщинами, — возразил он.

Глаза Пат округлились, и она яростно тряхнула волосами, обжигая его гневным взглядом.

— Я не считаю, что он вел себя со мной плохо. У нас были и счастливые моменты…

— Но брат подобным поведением оскорблял тебя. — Руки Марио с такой силой сдавили ее ребра, что она почти задохнулась, не в состоянии произнести ни слова. — Итак, сейчас важно, чтобы семья поняла, что я имею на тебя права.

— Поняла что?.. Права на кого? — Пат совсем запуталась, чувствуя, что почва начинает уходить у нее из-под ног.

— Это единственная вещь, которую они в состоянии понять, — произнес он, четко выговаривая каждое слово. — В их глазах ты блудница, пятнающая честь клана Бенционни. И они вряд ли ожидают, что я буду обращаться с тобой с глубоким уважением. Но при данных обстоятельствах единственный способ, каким я могу защитить тебя, — это заставить их поверить, что я имею на тебя права.

— Марио! — Пат старалась говорить как можно мягче. — Ну, что ты еще придумал? Ты просто сводишь меня с ума, я боюсь.

— Но Слай в опасности. — Тон его не вызывал сомнений. — Ты и малыш должны быть под моим покровительством, иначе мои… А теперь и твои родственники погубят вас обоих. И будь спокойна — они найдут, как это сделать. Они не посмеют тронуть вас только в том случае, если я буду рядом. Если они начнут действовать и попытаются причинить тебе вред, им придется иметь дело со мной. Доверься мне.

— Довериться тебе? — переспросила она в замешательстве. — Как я могу? На похоронах ты хотел, чтобы я уехала…

— Сколько раз тебе повторять, — терпеливо продолжал он, — что я хочу вам с малышом только добра. Понимаешь — добра!

— Но… какой смысл тебе покровительствовать мне?

— А если у меня есть на то основания?

— И каковы же они? — спросила Пат, и голос ее предательски дрогнул.

От прикосновения его руки у нее на миг перехватило дыхание. Губы Марио коснулись ее виска, и Пат со страхом почувствовала нарастающее возбуждение. Снова сердце забилось в груди неровными толчками, снова кровь зашумела в ушах, а голова закружилась, как от хорошего бокала вина.

— Терпение, безрассудная женщина, через минуту будешь радоваться, что я опекаю тебя. Постараюсь, чтобы мои родичи не разорвали тебя на месте.

— Все равно они рано или поздно сделают это, — тихо отозвалась она.

— Смотри на жизнь оптимистичнее, — убеждал он. — Ты не сделала ничего дурного. Если мы будем держаться вместе, — а я готов помогать тебе, ты же видишь, — они не смогут повредить тебе. Эдди оставил после себя такую путаницу…

Рука Марио рассеянно скользила по телу Патрисии, ритм движений заставлял ее сердце биться нестерпимо быстро. Она опустила взгляд на эту сильную руку, так по-хозяйски остановившуюся на ее талии, удивляясь, почему его прикосновения так сильно действуют на нее.

— Перестань нервничать, надо выходить из положения, а не ждать, пока все решится само собой, — зашептал он ей на ухо. — Нужно сделать так, как будет лучше для твоего сына.

— Для него лучше вернуться домой, — твердо сказала она.

— Я тоже так думаю, — сказал Марио и вздохнул. — Но семья будет настаивать, чтобы ребенок остался здесь. Он Бенционни. И Марио остановил Баловницу в нескольких ярдах от изгороди, на виду у семейства Бенционни, взиравшего на троицу верхом на лошади с откровенной враждебностью.

Пат заметила Марию и сильнее прижала Слая к себе.

— Марио! Это ужасно! — зашептала она. — Ты ведь не бросишь меня, нет? — В глазах ее метался испуг. Всемогущий Боже! Помоги и обереги!

Марио Бенционни заботился о ней прежде. Он был великодушен и добр, он не оставит ее в беде! Надежда вспыхнула в ее сердце, зажглась в глазах.

Неожиданно он слегка улыбнулся и наклонился вперед, мягкие губы коснулись ее шеи, прежде чем Пат успела отстраниться.

— Поцелуй-ка меня, — сказал он настойчиво, — это твое единственное спасение, детка.

— Что… почему? — Она не знала, что и думать.

Он целовал ее шею, приводя Пат в трепет.

— Потому что Мария погубит тебя и твой бизнес, если только не увидит, что я в тебе заинтересован и намерен покровительствовать вам с малышом, — повторил он. — Давай, давай, обернись и поцелуй меня. Ну-ка вспомни, как ты это делала в колледже. Спасай от проблем себя и свою мать. Разве поцелуй такая уж большая плата в данной ситуации? Или ты боишься?

— Поцелуя? — Пат презрительно скривила губы. — Разумеется, нет.

Но голос дрогнул и выдал ее. Конечно, она боялась. Губы Марио поначалу нежные и мягкие, теперь прижимались к ней со страстью, и она хотела, чтобы это длилось вечно, потому что ласка исцеляла опустошенное сердце и давала выход переполнявшим ее эмоциям.

Притворяясь, что согласилась играть предложенную им роль, она позволила ему завладеть своими губами, все более погружаясь в сладостное блаженство, порождаемое движениями языка Марио, которые становились все более настойчивыми и опасными.

Голова Пат шла кругом. В полуобмороке она застонала и с трудом оторвалась от него. Ничего не видя, она чувствовала, как напряглись бедра Марио, ноги сдавили бока лошади.

И когда она наконец очнулась, то во взглядах, направленных на нее, прочитала нескрываемую жгучую ненависть.

Не сделал ли это Марио нарочно, чтобы подчеркнуть свое пренебрежительное отношение к ней? — вдруг пришло Пат в голову. Она тяжело вздохнула, не в состоянии постичь ситуацию до конца.

Дурочка, корила она себя, нужно быть мудрее. Ты уже не маленькая…

— Пусть кто-нибудь из мужчин примет ребенка с лошади, — попросил Марио.

— Нет, — выпалила Пат, крепко прижав к себе Слая. — Нет, я сама!

— Как хочешь. Выше нос и не волнуйся. — Он ловко соскочил на землю и протянул ей руки. Лукавые огоньки в темных глазах привели ее в бешенство. — Перекинь ногу и прыгай. Я поймаю вас обоих, — сказал он уверенно.

У Патрисии не было выбора. Или она останется сидеть на лошади навеки, или упадет в его объятия. Крепко держа Слая, она перекинула ногу и начала сползать на землю. Руки Марио подхватили их обоих, и она соскользнула вниз по его телу. Малыш пришел в восторг и залился счастливым смехом.

Вся краснея от смущения, Пат поставила Слая на землю и решительно одернула юбку. Конечно, выглядела она не лучшим образом. Патрисия быстро собрала растрепавшиеся волосы в узел и взяла сына за руку.