Во время плавания по Каме Делиль производил наблюдения в Сарапуле, в Усть-Икском селе и в Свиногоре. Кроме этого, он предпринял по дороге экскурсию для обследования местности, где предполагалось по проекту Строганова прорыть канал для обхода опасного места по Каме. В Казани путешественник, помимо наблюдений общего характера, также занялся в губернском архиве разыскиванием различных карт. Отсюда Делиль в октябре направился в Нижний-Новгород, где занимался астрономическими наблюдениями и разысканием карт. 29 декабря 1740 года, после десятимесячного отсутствия Делиль со всеми своими спутниками прибыл в Петербург.
Брат Иосифа Делиля, как его именовали, Лакройер, принял участие в экспедиции с самого начала; исколесив Сибирь по разным направлениям, побывав во всех ее центрах и не принеся сколько-нибудь существенной пользы науке, во вторую половину экспедиции он в конце августа 1739 года отправился вниз по Лене и через месяц прибыл в Сиктах. Отсюда в декабре он выехал к устью Оленека и производил там, в течение около трех месяцев, астрономические и геодезические наблюдения, результаты которых, повидимому, были также сомнительны. С Оленека Лакройер возвратился в Сиктах, на реку Вилюй и затем обратно в Якутск, куда и прибыл в ноябре того же года. В Охотск, вместе с Берингом, чтобы принять участие в путешествии в Америку, он отправился летом 1740 года. Возвратившись из тяжелого путешествия в Охотск, он здесь же и скончался.
Уже под конец экспедиции в 1740 году Академия Наук командировала в Сибирь для участия в Великой Северной экспедиции еще двух ученых немцев, о которых мы упоминали выше, - профессора истории и этнографии Иоганна Эбергардта Фишера и Георга Вильгельма Стеллера; первому было 30 лет, а второму - 33 года.
И по способностям и по трудолюбию Фишер много уступал своему знаменитому соратнику Миллеру. Фишер больше собирал материал, чем строил на основании его заключения и делал выводы. Одухотворить этот материал было делом уже Миллера. "Историко-этнографи-ческим трудам, совершенным в эту экспедицию Миллером и Фишером при помощи других сотрудников, - говорит Карл Бер, - обязаны мы всем, что нам известно о прежних отношениях сибирских народов, о прежних путешествиях русских на восток от Новой Земли, о завоевании и колонизации Сибири. Если бы тогда не было собрано выписок из всех сибирских архивов, эти сведения, вероятно, погибли бы для нас навсегда".
Стеллер же посмертную громкую известность приобрел благодаря своему путешествию с Берингом в Америку и последующему пребыванию на острове Беринга. Ниже мы подробно ознакомимся с ним как натуралистом.
Сам Беринг так доносил о нем: "... ныне обретаетца здесь (т.-е. в Якутске. Б.О.) присланный из Санкт-Питербурха адъюнкт истории натуральной Штеллер, который писменно объявил, что он в сыскании и в пробовани металов и минералов надлежащее искусство имеет, чего ради капитан-командор со экспедицкими офицерами определили его, Штеллера, взеть с собою в вояж, к тому же он, Штеллер, объявил же, что в том вояже сверх того чинить будет по своей должности разные наблюдения, касающиеся до истории натуральной и народов и до состояния земли и протчаго, и ежели какие руды и найдутца, то оным адъюнктом Штеллером опробованы будут*".
ПУТЕШЕСТВИЕ ШПАНГБЕРГА И ВАЛЬТОНА В ЯПОНИЮ
Загадочная страна. - Неудачная попытка европейцев проникнуть в Японию. "3олотая легенда". - Экспедиция де-Фриза. - Мотивы для посылки в Японию русской экспедиции. - Первое плавание Шпангберга и Вальтона в Японию. - Второе путешествие в Японию. - Шпангберг о японцах и их судах. - Встреча с айносами. - Новые планы Шпангберга. - Возвращение. - Плавание корабля Вальтона. Свидание Шпангберга с Берингом в Охотске. - Зловредная карта. - Шпангберг получает распоряжение в третий раз отправиться в Японию. - Подготовка к походу. - Неудачное плавание.
Загадочная, малоизученная Япония рисовалась баснословно богатой и издавна привлекала внимание и возбуждала величайшее любопытство.
Попытки европейцев проникнуть в эту отдаленную страну неизменно терпели полную неудачу. В давние времена правители Японии старались совершенно изолировать своих подданных от соприкосновения с другими народами, опасаясь, чтобы знакомство их с нравами и обычаями иностранцев не подорвало основ существующего в стране порядка. Для этой цели предусмотрительно был принят ряд мероприятий. Так, в начале XVII столетия запрещено выезжать гражданам Японии в другие страны, запрещена постройка более или менее крупных кораблей и, наконец, изгнаны из страны все иностранцы.
В 1638 году, под угрозой мучительной смертной казни, был запрещен въезд в Японию португальским морякам, принесшим в Европу первые сведения о японцах и их стране. Одновременно все португальцы были высланы из страны. Так закончилось первое знакомство европейцев с японцами.
Исключение было сделано лишь для голландцев, и то после многих их усилий, хитростей и долгих переговоров. Они остались единственными представителями цивилизованного мира и единственными купцами, в чьих руках сосредоточилась вся вывозная торговля японцев. Однако голландцы добились для себя права торговли на самых унизительных началах. Во-первых, им не разрешалось покидать отведенного им небольшого островка Десима близ Нагасаки, где они имели факторию и жили не лучше пленников. Затем пришедшие из Голландии корабли с товарами сдавались японским властям, все священные книги офицеров и матросов отбирались и лишь по отходе корабля возвращались, и, наконец, за всей процедурой по разгрузке и нагрузке корабля, выполнявшихся японцами, разрешалось наблюдать лишь одному голландскому представителю.
Такой порядок, без всяких послаблений продолжавшийся годы и десятилетия, разумеется, сильно не нравился голландцам. В поисках выхода, в поисках открытых дверей в замкнутую, но богатую страну Голландия принимала разные меры и прежде всего всячески старалась склонить и заинтересовать Америку и Россию для совместного давления на японское правительство. Слухи же о естественных богатствах заморской страны все более и более волновали всех предприимчивых моряков. Падкое до всяких небылиц человеческое воображение снова воскресило легенду о мифических островах золота и серебра. Детище глубокой древности, эта фантазия, еще со времен похода Александра Македонского в Индию, выплывала при случае от времени до времени, тревожа горячие головы и постоянно меняя место, форму и размеры в зависимости от эпохи, в которую занимались этими чудесными вымыслами.