Когда Клайд вошел в магазин, он заметил только продавца. Он не обратил внимание, что в задней части зала стоит мясник.

— Добрый день, мистер, — сказал продавец. — Что вам угодно.

— Буханку хлеба и десяток яиц.

— Да, сэр. — Продавец подал все необходимое и спросил: — Что-нибудь еще?

— Масла, ветчины и сосисок. И еще каких-нибудь овощных консервов. И фруктовых тоже.

Продавец собрал все необходимое в большой пакет, подсчитал сумму, открыл кассу и поднял улыбающееся лицо, чтобы сообщить сколько Клайд ему должен. Улыбка застыла на его лице, когда он увидел дуло тускло поблескивающего черного револьвера, наставленного на него покупателем.

— Это налет, мистер, — сообщил продавцу Клайд. — Я возьму все деньги в кассе.

Продавец замешкался, а Клайд протянул руку через прилавок за банкнотами. Ухватив большой комок, он победоносно посмотрел на оцепеневшего продавца. Так-то лучше. Наконец дело пошло на лад. Это удача!

Клайд не заметил, как сзади тихо, по-кошачьи, подкрался дюжий мясник, размахивая топориком. Топор, просвистев в воздухе на волосок от головы Клайда, врезался в деревянный прилавок. Клайд отскочил в сторону с криком:

— Я хотел по-хорошему!

Мясник, передвигаясь с удивительной для человека его габаритов быстротой, обхватил Клайда за пояс и приподнял его.

В животе у Клайда зашевелился ужас. Он попытался освободиться или по крайней мере высвободить руку с револьвером. Мясник свирепо сражался, издавая хриплые звуки, никак не реагируя на крики Клайда, что он хотел по-хорошему. Мясник пытался его повалить на пол.

Наконец ему это удалось, и у Клайда перехватило дыхание. Он собрался с силами и предпринял последнюю отчаянную попытку освободиться. Без толку. Мясник стиснул его еще сильнее. Они катались по полу, а Клайд все пытался освободить руку с револьвером так, чтобы можно было пустить его в ход. Силы и решимость неудержимо таяли, и Клайд с ужасом подумал о том, как еще немного — и его схватят и потащат в тюрьму.

Он наконец вырвал одну руку из тисков мясника и заработал ею, колотя врага. Опять без толку. Мясник только наддал жару. Они катались по полу, дрыгали ногами, отчего на пол летели консервные банки, упаковки с продуктами, бутылки.

— Пусти, — истерически выкрикивал Клайд, с трудом отбиваясь от противника. В какой-то момент он выбрался из его объятий, встал, рванул с места, но, споткнувшись о ногу мясника, опять полетел на пол, а тот снова на него навалился. Его ручищи так сжали Клайду грудную клетку, что тот испугался, вдруг она треснет.

Призвав на помощь все силы, Клайд, шатаясь, встал вместе с обхватившим его противником. Он неистово махал рукой с револьвером и наконец угодил рукояткой в лицо мяснику. Он почувствовал хруст кости, хряща, и увидел, как лоб врага залила кровь. Клайд бросился к двери, но мясник вцепился в него мертвой хваткой. Они оба оказались на улице. Не помня себя от ярости, Клайд снова и снова бил рукояткой по лицу мясника, превращая его в кровавое месиво. Потом ручищи мясника разжались, и он осел на землю. Клайд с диким криком ринулся к машине.

— Быстро убираемся! Быстро!

Бонни нажала на акселератор, и машина бешено рванулась вперед. Вскоре они снова неслись по пустынной равнине…

— Что случилось? — спросила Бонни.

— Я не хотел его калечить, — еле выдохнул Клайд. — Я хотел взять только деньги. Ну зачем он полез? Я бы взял деньги и все.

Бонни сосредоточенно смотрела на дорогу.

— Черт бы побрал этого мерзавца. Он чуть меня не убил. У меня же нет глаз на затылке. Что это он так взбесился?

Бонни резко крутанула руль, и машина на двух колесах прошла поворот.

— Человек хочет немного поесть, а какой-то кретин из-за этого чуть не лишает его жизни. Я хотел взять немного еды и немного денег. Я не собирался делать ему ничего плохого. Неужели не понятно? Я такой же, как и он, простой человек. Я и в мыслях не держал его убивать. Я вообще не хочу никого обижать.

Он покосился на Бонни, словно ожидая услышать от нее какие-то слова, но она молчала.

Вскоре и он замолчал. В угрюмом молчании они ехали по все той же пустынной равнине. Клайд задремал и стал клевать носом, но вскоре поднял голову и покосился на Бонни, опасаясь, что она начнет его упрекать. Подступающий сон вызывал в нем такие же чувства, что и подкрадывающийся враг. Но что-то в гуле мотора заставило его стряхнуть дремоту.

— Это еще что такое? — пробормотал он.

— Что? — спросила Бонни.

— Да мотор. Послушай. Вот опять. С ним какие-то неполадки.

Бонни прислушалась и, нахмурившись, сказала:

— Я ничего не слышу.

Но странные звуки раздавались снова и снова, машина дернулась раз, другой, потом снова помчалась вперед, но мотор через небольшие промежутки словно жаловался на недомогание. Время от времени машина подрагивала.

— Видишь! Видишь! — лихорадочно повторял Клайд, с готовностью ухватываясь за эту механическую неполадку, чтобы забыть о казусе с магазином. — Мотор барахлит.

— Ты можешь его наладить? — спросила Бонни.

Он поглядел на нее, словно желая что-то сказать, затем снова откинулся на спинку сиденья и помрачнел.

— Лучше найти хорошего механика. Гляди по сторонам, вдруг проедем гараж.

Время от времени Бонни поглядывала на Клайда. Наконец он улыбнулся, и ей стало ясно, что к нему вернулось его обычное хорошее настроение. Недавняя неудача была позади, оказалась забыта, и вообще это был самый обыкновенный пустяк, которому не стоило придавать значения. Она тоже улыбнулась ему и снова стала смотреть на дорогу.

На перекрестке они увидели бензоколонку. Невзрачная обшарпанная, давно не крашеная лачуга не вселила в них надежды. Вокруг не было никаких признаков жизни, но когда они подъехали, из лачуги вышел какой-то тип и, вытирая руки ветошью, двинулся к ним. Бонни остановила машину.

— Откуда в этой дыре быть механику? — тоскливо произнес Клайд.

— А вдруг этот парень нам поможет? Или по крайней мере хоть скажет, где найти хороший гараж, — возразила Бонни, но при виде этого субъекта ее оптимизм быстро увял. Его облик никак не внушал доверия.

Это был коротыш, целиком и полностью состоявший из различных округлостей. В одну сторону выступал зад, в другую, словно для противовеса, грудь. Лицо его было розовым, пухлым, а глаза большими и круглыми, носом служила красная пуговка. Рот быт тоже круглый. Волосы соломенного цвета, курчавые и давно нестриженые.

— Здрасьте, — сказал он высоким голосом.

— Мотор что-то барахлит, — сообщил Клайд. Он вышел из машины и стал потягиваться.

— Что? — переспросил человечек.

Бонни одарила его одной из своих самых лучезарных улыбок. Она решила, что тип, конечно, туповат, но кроме него, у них все равно никого нет.

— Мы думали, вы нам скажете, что случилось с нашей машиной, — мягко протянула она. — И приведете ее в порядок.

— Уж даже не знаю, — почесал затылок субъект.

— А в чем дело-то?

Бонни рассказала про покашливание и подергивание в моторе.

Парень кивнул и открыл капот, потом попросил:

— Пожалуйста, включите мотор, мэм!

Бонни так и поступила. Человечек слушал с интересом. Когда мотор зачихал, на его лице появилось подобие улыбки и тут же угасло.

— А теперь, пожалуйста, заглушите мотор, мэм.

Бонни выполнила и эту просьбу.

Маленький круглый человечек наклонился и отсоединил шланг питания. Потом он набрал в легкие побольше воздуха и подул в шланг. Клайд и Бонни растерянно переглянулись. Похоже, от этой деревенщины толку не будет.

Между тем человечек снова набрал полные легкие воздуха и еще раз подул, отчего его пухлые розовые щечки побагровели. Клайду показалось: еще чуть-чуть — и этот тип раздуется как шар и взлетит на воздух. Нет, это черт знает что! Его размышления перебил ровный шум в шланге. Тип выпрямился, поставил шланг на место, и стал привинчивать, отчего его круглая голова подпрыгивала как буек на волнах. Затем он опустил капот и запер его.