Рэнд Кинкейд неторопливо поставил свой лэптоп, проверил ящички отцовского стола, затем удовлетворенно расположился в большом кресле и уставился на Митча словно в недоумении.

— Прости, мне кажется, я не вполне понимаю, о чем ты ведешь речь, — сообщил он, наблюдая, как его брат исходит негодованием, замешанным на крайнем бессилии.

Каждый представитель семейства Кинкейд мужского пола был взращен на противостояниях разного рода, которые проистекали из категорического неприятия привычек, точек зрения, целей и методов их достижения, но, как ни странно, до сих пор это шло только на пользу семейному делу. Возможно, организационный гений Эверетта Кинкейда играл в этом решающую роль, но теперь, когда магната не стало, отношения в семье грозили перерасти в банальную свару.

— Не смей устанавливать свои порядки, если не планируешь задерживаться здесь дольше положенного по завещанию срока! — гневно потребовал Митч, который всегда чересчур серьезно относился к своей миссии в компании, чем неизменно провоцировал жестокие издевки Рэнда в свой адрес. Даже Эверетт не отказывал себе в сомнительном удовольствии подтрунить над одержимостью своего младшего наследника.

Такая беспрецедентная преданность делу отнюдь не гарантировала Митчу ведущее место в компании после смерти Эверетта. Отсюда проистекало обостренное чувство обиды на отца, бессильное негодование на него и трудно скрываемая завистливая враждебность к несправедливо облеченному властью старшему брату. Рэнд все это прекрасно понимал и тоже находил забавным, как и потуги к важничанью обделенного Митча, чувства которого он не стремился беречь. — Сначала потрудись разобраться, как тут все обстоит, потом уже вноси свои судьбоносные изменения.

— Тебя послушать, так я ни в чем не разбираюсь, — лениво отозвался Рэнд, откинувшись на спинку кресла. — Не забывай, братишка, что я знаю «КЛК» не хуже тебя, а то, что я покинул эти стены пять лет назад, ничего, в сущности, не изменило в устройстве компании… Слушай, Митч! Не забывай, что ради сохранения компании я вынужден был оставить работу, которая мне нравилась, выставить на продажу квартиру, которая меня вполне устраивала, изменить своим правилам, переехать сюда. Ты, конечно, волен трактовать это, как тебе вздумается, но если бы на кону стояла только моя часть наследства, то я предпочел бы поступиться ею. И не тебе спрашивать с меня. Я выполню взятые на себя обязательства, а все, что сверх того, решать мне.

Рэнд достал из ящика стола перочинный ножик и полоснул лезвием по подушечке пальца, на поверхности которого тотчас выступило несколько крупных бусин крови.

— Что, черт возьми, ты творишь? — остолбенело пробормотал Митч, глядя на рану.

— Где я должен поставить подпись кровью? — невозмутимо спросил его Рэнд.

— Что за ребячество?! Это многомиллионное дело, а ты, похоже, так ничего и не понял, раз позволяешь себе такие выходки! — гневно воскликнул младший брат.

Рэнд отбросил от себя нож и приложил палец к губам, презрительно наблюдая за Митчем. В этот знаменательный миг на пороге кабинета исполнительного директора «Круизных линий Кинкейд» появилась Тара Энтони в платье бледно-желтого цвета. Волосы ее были туго забраны на затылке. Умеренно строгий стиль ей идет, не преминул отметить новый исполнительный директор.

С этого момента их первый совместный рабочий день можно было считать стартовавшим.

Тара сощурила голубые глаза, увидев окровавленный перочинный нож среди разбросанных на столе бумаг. Она подняла на Рэнда вопросительный взгляд и сдержанно проинформировала его:

— У нас есть аптечка.

— Это из-за нее ты тогда сбежал? — невпопад прямолинейно спросил Митч.

— Отец знал причину моего увольнения и если бы посчитал нужным, то сказал бы тебе. А раз он промолчал, следовательно, тебя это совершенно не касается, — бесстрастно ответил Рэнд.

— А ты не испытываешь желания объясниться с братом? — настаивал Митч на окончательном выяснении, не смущаясь присутствием постороннего.

— Знаешь, братишка, я счел, что наше с тобой соперничество зашло слишком далеко, и решил поберечь твою чувствительность, потому и уволился, — издевательски произнес Рэнд.

— Скажите, какое благородство! — саркастически усмехнулся младший Кинкейд. — Совершенно не свойственная тебе черта.

— Чего тебе нужно, Митч?! — раздражаясь, спросил Рэнд.

— Пять лет назад ты ушел из компании, демонстративно хлопнув дверью. В последние годы мы даже не знали, жив ли ты. И вдруг, в решающий момент, ты появляешься и рьяно берешься за дело… Почему я должен доверять тебе?

— Потому что у тебя нет выбора, братишка, — ответил Рэнд.

— И что означает это дурацкое условие, по которому Тара непременно должна быть твоим личным помощником? Мне нужно это знать. Я не хочу, чтобы поползли слухи.

— Тебе вообще следовало бы поспокойнее относиться к досужему мнению окружающих, Митч. А то ты уж слишком нервный, — небрежно заявил старший.

— Похоже, аптечка вам не поможет, если вы не остановитесь, — предостерегающе проговорила Тара Энтони.

— Обсудим это позже, — нехотя отступился Митч. — Велеть горничной подготовить твою комнату в доме?

— Нет необходимости. Я нашел, где жить.

Тара, вернувшаяся с обещанной аптечкой, ловко обработала палец Рэнда обеззараживающим составом и наложила бактерицидный пластырь. Она давно отучила себе от того, чтобы задавать вопросы этому человеку с глупой надеждой получить четкий и правдивый ответ.

— Руководитель кадровой службы готов прислать на собеседование соискателя на должность директора по хозяйственным вопросам. Кто из вас намерен встретиться с ним? — незамедлительно приступила она к рутинным обязанностям.

— Собеседование будет проходить в конференц-зале, — распорядился Рэнд, а Митчу тем же тоном велел: — Приходи сюда в пять вечера. Пока Надя занимается семьей, возьми на себя ее функции… Тара, уведомь директора по общим вопросам, что в пять у нас встреча.

— Ха! — зычно выдохнул Митч. — Отец сократил эту должность по причине ее бесполезности, когда в последний раз реформировал штатное расписание.

— Полностью одобряю это решение, — отозвался Рэнд. — Тогда проведем это собеседование на пару, братишка. Будь ровно в пять… Все ясно, Тара? Спасибо, что спасла меня от кровопотери.

— На здоровье, — небрежно бросила та.

Кивнув, Митч вышел из кабинета, который должен был стать его вехой восхождения после смерти отца, как он думал еще недавно. Но, увы…

— Так ты от меня тогда сбежал? — шутливым шепотом спросила Тара.

Рэнд театрально обхватил голову руками.

— Милая, соломинкой бизона не перешибить. Просто я предоставил вас друг другу. И, как вижу, поступил правильно. Ты и Эверетт друг друга стоили, — обличительно проговорил он.

— Ты не вполне объективен в трактовке событий.

— Разве? Возможно. Но разве мы не закрыли тему воспоминаний?

— Да, сэр! Безусловно, сэр! — едко отчеканила подчиненная. — Что еще я могу для вас сделать, сэр?

Рэнд Кинкейд перевел нарочито равнодушный взгляд на залив, панорамный вид на который открывался из огромного, во всю внешнюю стену окна директорского кабинета, затем провел рукой по стеклянной столешнице.

— Работа настоящего руководителя не должна быть заметна! — вдумчиво повторил он отцовский девиз. — Так вот, Тара, позаботься о том, чтобы это помещение стало наконец похожим на рабочий кабинет. Пусть здесь будут полки от полу и до потолка, забитые хламом, нормальный громоздкий стол и старомодное кожаное кресло, а не этот новомодный волчок. Выставь вдоль стены картотечные шкафчики. А от этого всего избавься, пожалуйста. Исторгнем сибаритский дух покойного Кинкейда из этих стен! Мою работу будет видно. Пусть она всем кидается в глаза. Я так хочу.

— Я тебя поняла, — отозвалась помощница. — Будет сделано.

— И свяжись с инженерами отдела информационных технологий, пусть подключат мой компьютер к общей сети.

— Сделаю.

— Составь подшивку пресс-релизов за последние пять лет, финансовые сводки и отчеты финансовых аналитиков за тот же период, распечатай мне нынешнюю структурную схему управления со списком всех ключевых сотрудников… Это в ближайший час. А затем мне нужно короткое досье на каждого… Ладно, пока это все.