Криспин — одинокий двенадцатилетний мальчик, живущий в городе дикарём, и у него нет друзей, кроме Харли, правда, Харли никогда не разговаривает.

Дружба не зависит от разговоров. Иногда наиболее важное взаимодействие происходит без помощи слов — от сердца к сердцу.

Харли не может говорить, потому что он пёс. Он понимает множество слов, но не может их произносить. Он может лаять, но не делает этого. И не рычит.

Тишина для Харли как музыка для арфы, она струится от него к Криспину мелодичными пассажами глиссандо и арпеджио. Мальчик услышал слишком много за свою недолгую жизнь. Безмолвие для него — симфония, а абсолютная тишина в каком-либо уединённом месте — гимн.

Этот большой город, как и все остальные — империя шума. Гвалт, шум и стук города. Его гудки, визги, свист и рычание. Крики, лязги, звоны, звякания, щелчки, скрипы, толчки, выстрелы и грохот.

Однако даже в этом шторме звука существуют райские островки тишины. Через бесчисленное количество лужаек кладбища святой Марии Саломеи, между высокими соснами и кедрами, концентрические окружности из гранитных надгробий, похожих на участников процессии монахов, одетых в мантии, ведут внутрь, к стенам открытого мавзолея, где за бронзовыми именными пластинками покоится прах умерших. Отдельно стоящие стены высотой восемь футов расположены как спицы в колесе. В каждую безветренную ночь массивные вечнозелёные растения кладбища святой Марии Саломеи приглушают голос города, а колесо из стен уничтожает его полностью.

В центре, где сходятся спицы, находится широкий круг из травы, а в его середине — большая круглая плита из серого гранита, которая служит скамейкой. Криспин сидит здесь иногда в лунном свете, пока тишина умиротворяет его душу.

Затем они с Харли идут на траву, где мальчик готовит себе ночлег. Пёс спит младенческим сном, без чувства вины и скребущих по совести когтей. Мальчик не столь удачлив.

Криспин страдает от кошмаров. Они основаны на воспоминаниях.

Харли, кажется, снится, что он бегает по открытой местности, лапы расставлены и дёргаются, будто он мчится по лугу. Он не скулит, но издаёт негромкие высокие звуки удовольствия.

Однажды, когда мальчику было десять, он проснулся далеко за полночь и увидел серебристое мерцание, шедшее от женщины, одетой в длинное платье или халат. Она приблизилась, перемещаясь между двумя стенами мавзолея и, казалось, не шла, а, скорее, скользила, как конькобежец на льду.

Криспин сел и испугался, потому что женщина состояла не из реального вещества. Освещенные луной объекты, которые располагались за ней, были видны сквозьнеё.

Она не улыбалась, но и не выглядела угрожающе. Лицо было серьёзным.

Она замедлилась и остановилась, когда между ними оставалось около двух ярдов, её обнажённые ступни находились в нескольких дюймах над травой. Она продолжительно посмотрела на них.

Криспин чувствовал, что должен поговорить с ней. Но не мог.

Несмотря на то, что мальчик поднялся только наполовину, Харли уже стоял на всех четырех. Очевидно, пёс тоже видел женщину. Его хвост покачивался.

Когда она прошла мимо них, Криспин уловил приятный аромат. Харли шмыгнул носом — ему понравился запах.

Женщина испарилась, как будто была фантомом из тумана, случайно столкнувшимся с тёплым потоком воздуха.

Сначала Криспин подумал, что это, должно быть, призрак, обитающий на этих полях из могил. А позже он предположил, что стал свидетелем явления духа святой Марии Саломеи, именем которой было названо кладбище.

Все три последних года, с девяти лет, мальчик жил в этом городе собственным умом и смелостью. Он обходился нечастым дружеским общением с людьми и милостыней.

Он не каждую ночь проводит на кладбище. Он спит в разных местах для того, чтобы избежать преследования, которое может привести к его обнаружению.

В более обычных местах, чем кладбища, они с псом часто видят необычные вещи. Не все их находки сверхъестественны. Большинство из них реальны как свет солнца или звёзд, но некоторые вещи — более страшные, чем, например, приведения или гоблины.

Этот город — возможно, любой город — место секретов и загадок. Путешествуя в одиночестве со своей собакой в районах, которые другие посещают редко, вы увидите мельком волнующие феномены и странные присутствия, намекающие на то, что в мире существуют измерения, которые не объяснить одним лишь рассудком.

Мальчик иногда боится, а пёс — никогда.

Ни один из них никогда не чувствует себя одиноким. Они семья друг для друга, и даже больше, чем семья. Они спасение друг для друга, каждый из них — лампа, которая освещает путь другому.

Харли ушёл на улицы. Никто, кроме мальчика, не любит эту дворнягу, которая выглядит наполовину золотистым ретривером, наполовину — непонятной шавкой.

Криспин не ушёл. Он сбежал.

И за ним охотятся.

Три года назад…

Криспин, которому тогда было девять лет, два дня находился в бегах, бежал он от невыносимого ужаса в ночи конца сентября. У него не было никого, к кому он мог обратиться. Те, кто, казалось, заслуживали доверия, на деле оказались злом и намеревались его уничтожить.

Из одиннадцати долларов, которые были в его распоряжении к началу побега, к настоящему времени осталось только четыре. Остальные он потратил на еду и напитки, купленные у торговцев в лотках на углах улиц.

Предыдущей ночью он спал в уютном гнезде кустарника в Статлер-Парк, слишком измождённый для того, чтобы полностью пробудиться даже от сирен проезжающих полицейских машин или, ближе к рассвету, от шума уборщиков, выбрасывающих содержимое мусорных баков в свой грузовик.

В понедельник днём он тратит пару часов на посещение библиотеки. Он может спрятаться в лабиринте полок.

Он слишком сильно подавлен страхом и горем для того, чтобы читать. Изредка он перелистывает страницы большой глянцевой книги о путешествиях, изучает фотографии, но у него нет возможности попасть в эти далёкие безопасные места. Детская книжка с картинками, которая когда-то развлекала его, теперь не кажется такой уж забавной.

Некоторое время он прогуливается вдоль берега реки, наблюдает за несколькими рыбаками. Вода, хоть и под голубым небом, имеет серый цвет, и мужчины кажутся тоже серыми, печальными и апатичными. Рыба не клюёт.

Почти весь день он бродит по переулкам, где, как ему кажется, меньше вероятность случайно наткнуться на тех, кто, несомненно, его ищет. Кухарка за рестораном спрашивает, почему он не в школе. Хорошая ложь на ум не приходит, и он убегает.

Спокойный день, как и предыдущие день и ночь, но неожиданно приходит холод, а вечером становится ещё холоднее. Он одет в рубашку с коротким рукавом, голые ноги покрываются гусиной кожей, причиной чего мог быть прохладный воздух, а могло быть и что-то ещё.

На свободном участке земли между аптекой и додзё [1]для боевых искусств находится ларёк «Гудвил Индастриз» [2], переполненный поношенной одеждой и другими вещами. Тщательно осмотрев все вещи, предлагающиеся бесплатно, Криспин находит серый шерстяной свитер, который ему подходит.

Он берёт также тёмно-синюю вязаную спортивную шапку. Натягивает её низко на лоб, поверх кончиков ушей.

Возможно, одинокий девятилетний мальчик только лишь привлечёт к себе внимание такими попытками приодеться. Он подозревает, что дешёвая шапка на нём слишком бросается в глаза. Он чувствует себя клоуном. Но не снимает её и не откладывает.

Он прошёл столько переулков и дорожек, перебежал столько проспектов и скрывался в таком количестве закоулков, что не только заблудился, но ещё и потерял ощущение пространства. Стены домов, кажется, наклонены туда-сюда под странными углами. Булыжная мостовая под ногами походит на огромную чешую рептилии, и он идёт по бронированной спине спящего дракона.