— Я такой, — довольно проурчал Влад ему на ухо, обжигая кожу дыханием. — Но ведь я знаю, что тебе нравится.

— Да-а, — выдохнул Грабар, зная, что спорить бессмысленно.

Губы Влада скользнули по щеке, прижались к местечку под скулой. Олег рвано выдохнул, попытался обнять любовника, но запястья тут же пригвоздили к шкуре.

— Расслабься. Глаза не открывай, не разрешаю, — с едва слышным смешком шепнул Влад. — Ты же… — Пауза, тишина, так что слышно тикающие на стене белые часы в виде морды медведя. — Ты же… устал, милый?

— Сво… — начал было Олег, но сухие горячие губы Сокольского тут же прервали все возражения.

Целовали долго, настойчиво, уверенно. Так, что через некоторое время стало совершенно все равно, что за окном метель, другая страна и все совсем-совсем иначе. Влад прекрасно знал, что делать, успев изучить Олега не только на работе, но и дома.

Потом, правда, когда оба немного отдышались и пришли в себя, все равно пришлось перебираться в кровать. Шкура, конечно, вещь очень замечательная, но спать лучше на чистой простыни и под теплым одеялом. А, если вдобавок и крепкие объятия, то спокойный и сладкий сон гарантирован на все сто.

— Так, шкуру мы уже оценили, — задумчиво сказал Влад, касаясь волос Олега.

— И какая же будет оценка? — невинно поинтересовался Грабар, невольно улыбаясь и потираясь щекой о плечо.

Свет давно выключили, только за окном белым-бело. Потому и темнота ночи не такая густая и злая. Сказочная какая-то темнота, совершенно нереальная.

— Исключительно положительная, — сказал Влад таким тоном, словно речь шла совершенно не о шкуре.

Олег только почувствовал, что его крепче обняли за плечи, будто давая понять, что, несомненно, главный компонент в упомянутой шкуре именно он. Остальное — детали.

— Завтра пойдем смотреть на оленей, — неожиданно сообщил Сокольский страшно серьезным тоном.

Олег, не отрывая щеки от его плеча, повернул голову, чтобы встретиться взглядами.

— Оставленных дома тебе маловато? — спросил он с иронией.

— Ничего не знаю, — невозмутимо сказал Влад. — Ты хотел смотреть оленей, поэтому пойдем смотреть оленей. И не сопротивляйся.

Грабар прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Было дело, в аэропорту сам почему-то завел разговор про оленей и норвежского Деда Мороза. Влад только соглашался и кивал. Только сейчас до Олега дошло, что это было не так просто. Однако, что именно задумал любовник, пока не узнать. Сокольский в этом плане крепкий орешек.

— Разве ж я тебе сопротивляюсь? — уточнил Грабар шепотом.

— Вот и правильно делаешь, — тут же одобрил Влад, — а теперь… спать.

Утро началось рано.

Однако когда Олег сел на постели и посмотрел на часы, то понял, что его понятие "рано" связано всего лишь с разницей во времени. Влад уже встал, вот же ж неугомонный жаворонок. Каждый раз Олегу казалось совершенно непростительным то, что начальник просыпается раньше. Правда, дома он не был начальником, но все же… И как Олег не пытался опередить в этой бытовой мелочи — ничего не выходило. Одновременно было немного стыдно за собственную сонливость и в то же время безумно приятно, когда Влад хмуро сдвигал брови и заявлял, что все индивидуально и нечего себя мучить. Сонный и измученный Грабар не вызывает желания — только сплошное страдание. Как на работе, так и дома.

— К тому же мне нравится любоваться спящим тобой, — как-то невинно сообщил Влад, глядя, как Олег, сонный и горячий, совершенно не желал скидывать с обнаженного тела одеяло.

И приходилось применять совершенно бесчеловечные санкции с отбиранием последнего и одновременно целовать и гладить, чтобы невыспавшийся Грабар не послал куда подальше свое пусть и любимое, но такое раннее начальство.

Однако сейчас Олег был бодр и спокоен. К тому же за окном слепяще сверкал снег, а на солнце посреди голубого неба нельзя было смотреть напрямую.

Свежий и довольный жизнью Сокольский вошел в комнату, насвистывая незатейливый мотивчик. Приятный такой, очень оптимистический. Последний раз Влад его насвистывал, когда узнал, что Табан продал "Монтроз" конкуренту.

Выглядел он превосходный. Вчера на его долю тоже досталось в плане обновок, серебристо-серый свитер удивительно шел к его глазам и оттенял смуглую кожу.

— Ты решил проспать всю эту красоту? — поинтересовался он, кивнув на солнце и снег за окном.

— Это вместо доброго утра? — вопросом на вопрос ответил Олег, откидываясь на подушку и насмешливо поглядывая на Сокольского.

Обязательный ритуал: доброе утро каждый раз, как проснулись, и сладких снов, когда ложаться. Потому что так… правильно. А еще словно какое-то волшебное заклинание, дающее уверенность, что день будет чудесным, а ночь — спокойной (или горячей, по обстоятельствам).

— Нет, просто входит в комплект, — хмыкнул Влад, подходя к Грабару и склоняясь, чтобы коснуться губами щеки. А потом шепнуть на ухо: — Доброе утро.

— Доброе, — улыбнулся Олег, чувствуя, как уголки губ сами тянутся в улыбке.

— Пора собираться, — шепнул Влад. — Ибо рискуем остаться без завтрака.

Завтрак — это всегда серьезно. И если пребывая в одиночестве, Олег обходился кофе, то теперь… Просыпалась совесть и не позволяла оставлять голодным дорогое сердце начальству. Впрочем, сам Сокольский тоже зорко следил, чтобы Олег нормально ел. Попытки забыть про обед и вместо этого поработать пресекались на корню. Иногда создавалось впечатление, что Влад хочет ухватить за шиворот и утянуть в кафе. Естественно, подобного себе всеми уважаемый Владислав Алексеевич не позволял, но по взгляду и так было все понятно.

Одним из достоинств Грабара было то, что собирался он всегда быстро. Поэтому в предельно короткий срок успел привести себя в порядок и уже стоял у двери, пряча нос в высоком воротнике куртки. Мороз вроде бы стоял и не такой лютый, то ли минус пятнадцать, то минус восемнадцать, но ощутимый. Для норвежцев совсем ничего, но привыкшему к южной жаре Олегу вполне… холодно.

Поэтому Влад с пониманием (и едва заметной улыбкой) сразу же потянул его к уютному домику, где их ждал завтрак. Конечно, была возможность поесть и у себя, но терялся весь интерес. Другая страна, другая еда и обстановка. Посидеть у себя всегда успеют, а вот насмотреться на окружающих — случай уникальный.

Столовая оказалась светлой и уютной. Деревянный столы, клетчатые скатерти, большие окна, через которые лил солнечный свет. На стульях — подушки, чтобы не дай бог отдыхающие не чувствовали дискомфорта.

Их столик уже был накрыт. Хорошенькая рыжая официантка улыбнулась обоим и поздоровалась.

— Что-то мы с тобой тут одни-одинешеньки, — заметил Олег, после того, как девушка скрылась за дверью в кухню.

— А тебя что-то не устраивает? — поинтересовался Влад усаживаясь за стол. — Так, чем тут кормят?

— Буржуи, — сделал вывод Олег, с интересом разглядывая аккуратно выложенные на тарелки золотистые тосты, намазанные творожным сыром. Рядом лежали яйца пашот и нарезанная ломтиками семга. Листья свежего салата завершали композицию. В серебристом кофейнике ароматный кофе, даже с закрытой крышкой аромат напитка сводил с ума.

— Традиционный норвежский завтрак, — заметил Влад. — Или ты хотел, чтобы подняли шампанского?

— Я шампанское не пью, — буркнул Олег, разливая обоим кофе.

— А что это тогда было на корпоративе? — невинно спросил Сокольский.

— Это была дань уважения к коллективу, Владислав Алексеевич, — ни капли не растерялся Олег. — Не мог же я бросить всех, сесть к вам на колени и пить коньяк из вашего бокала.

Влад сделал вид, что серьезно задумался над таким празднованием Нового года. Грабар теме временем успел надкусить рыбу и тост. Вкус оказался замечательным. Как и вид Сокольского напротив.

— Знаешь, — наконец-то вкрадчиво сказал он, заставив Олега замереть и на некоторое время позабывать о вкуснейшей рыбе. — В таком-то виде, разумеется, ничего не получилось бы. Но вот если бы добавить поцелуи, то вечер удался бы однозначно.