Но, уже засыпая и проваливаясь в сладкую тягучую тьму сна, Олег осознал, что все поменяется и надежда на лучшее — глупость. А еще почему-то вспоминались совсем не контракт и Табан, а запах хвои, жесткие губы и хриплый шепот, от которого накрывало слабостью и желанием.

Всю жизнь Влад считал, что смешивать дела и интим — это пошло, непрофессионально, а порой еще и опасно. Тому была масса примеров: он сам видел, как несколько успешных фирм прогорело из-за служебных романов их владельцев. А уж каких бед может натворить шпионаж, использующий личные связи начальника и подчиненных, объяснять не нужно ни одному юристу.

И вот он сам, тертый и опытный профи, далеко не мальчик, вляпался просто классически. Целиком и по полной, де юре и де факто. И в кого? В юриста противной стороны… Влад искренне не знал, злиться ему на себя в этой ситуации или смеяться над собой же. А еще он не знал, как теперь относиться к Олегу Грабару, поэтому каждую встречу приходилось проводить с осторожностью человека, идущего по болоту, то есть обдумывать каждый шаг и максимально страховаться. Это было не то чтобы совсем незнакомое ощущение, но впервые оно касалось интима. То, что Грабар Владу нравился, никак не упрощало дело, совсем наоборот.

И ведь поначалу все казалось совсем просто. Да, Влад и сам хотел завести роман с симпатичным неглупым парнем. Было в Олеге что-то такое, на что отзывались и тело, и разум. С ним было интересно работать, хоть и по разные стороны. Наверное, подсознательно Влад ожидал от юриста господина Табана того же дурного стремления подтасовывать факты и сроки, каким страдал его шеф. Но Грабар приятно удивил. Прекрасно понимая, что вытворяет начальник, парень все-таки старался играть честно, делая ставку на профессионализм. Не юлил, не лукавил, просто методично и пунктуально отрабатывал абсолютно все имеющиеся возможности спасти ситуацию. И хорошо ведь отрабатывал, успешно…

А что при этом Владу до дрожи в коленках хотелось вытащить его из-за письменного стола, усадить себе на колени и расстегнуть все, что расстегивается, так это — скажем прямо — проблемы господина Сокольского, а не господина Грабара, верно? Олег, во всяком случае, с ним не кокетничал.

Такие вещи Влад просекал на раз. Обычно этим занимались женщины, потому что ориентацию свою Сокольский скрывал тщательно, и в деловых кругах о ней знало крайне мало людей. Да, его порой видели в одном из клубов, но все сведения об интимных склонностях так и оставались на уровне сплетен — об этом он заботился. Поэтому когда Сокольского пытались ловить на живца, это были холеные красотки, изображающие разную степень наивности: от откровенных хищниц до милых девочек-припевочек. Взмахи ресницами, улыбки, игры с туфелькой и как бы невзначай касающийся губ карандаш… Язык тела, который отлично действует на тех, кто о нем не знает, и чуть похуже на остальных, но все же действует. Были и более тонкие попытки: случайные встречи, замерзающие под дождем девицы и даже умелые попытки поймать его на профессиональный интерес. Так что миг, когда на него открывают охоту, Влад ловил сразу и безошибочно.

Олег Грабар ничего подобного сделать не пытался. Но в то же время реагировал на близость Влада совершенно недвусмысленно: расширенные зрачки, учащенное дыхание и тончайшие изменения пластики изобразить куда сложнее — это уже высший пилотаж. Но Грабар честно старался их скрыть, на это Влад тоже мог бы поставить любимый дублон-талисман. Ладно, обычное дело, такой симпатяга вполне может оказаться если не геем, то хотя бы бисексуалом. И даже удачно. Влад пообещал себе, что получит от этого романа максимум удовольствия и заодно присмотрится к мальчику повнимательнее — хорошие юристы на дороге не валяются. Но это потом. Когда закончится дело "Монтроза". Укладывать сотрудника Табана в постель прямо в процессе этого дела? Нет, разумеется. Этого он точно делать не собирался.

Скажи ему кто, что уложит, да еще и не в постель, а прямо на собственный рабочий стол, Влад бы покрутил пальцем у виска и посмеялся.

Теперь он понимал, что такое солнечный удар в отношениях. Когда они оказались так близко, что Влад чувствовал чужое дыхание и аромат то ли шампуня, то ли геля от волос и кожи Грабара, он все еще контролировал ситуацию. Даже играл в нее с удовольствием. А потом сорвался. И потом только благодарил неизвестно кого, за то, что Грабар сорвался тоже. Сорвался более резко и отчаянно, чем Влад, потому что и опыта такого не имел, и рисковал куда сильнее. Да и положение у него было — не позавидуешь. С цинической точки зрения то, что они устроили в кабинете Влада, выглядело очень однозначно и похабно. Использование служебного положения — это еще цветочки, ведь строго говоря Грабар на Влада не работал. А вот все остальное…

Но Владу отчаянно не хотелось думать, что сейчас от него попросят расплатиться за удовольствие. Не впрямую, конечно, так, ненавязчиво… Слегка скорректировать результаты обсуждаемого дела, чуть-чуть уступить… Тошнило при одной мысли, что могут, очень уж ему понравился Олег, и думать, что все это ради уступок по делу было противно.

Не попросил. Не намекнул даже. То ли очень умный мальчик, то ли и правда все это было для него такой же неожиданностью, как для Влада. Млел в объятиях, глухо ахал, то закусывая губы, то давясь прорывающимися стонами. Сдавался на милость победителя, как покоренный враг, и тут же доверялся, как партнер и союзник. Ассоциации лезли дурные и пафосные, Влад отгонял их, лаская красивое упругое тело, запуская пальцы в светлые мягкие волосы, слушая рваное дыхание. И брал, наслаждаясь каждым движением, нежась в горячей тугой плоти, гладя и целуя, не думая ни о чем, кроме удовольствия — взаимного, конечно.

Уже потом Влад почему-то решил, что опыта у парня не так чтобы много. Нет, что делать в сексе с мужчиной Олег явно знал. Отдавался самозабвенно и со страстью, которой Влад никак не ожидал. Вот уж точно в тихом омуте… Но при этом была в нем какая-то свежесть. А еще — от чего тоже голову сносило — искреннее непонимание, что происходит.

И поэтому глупости насчет подставы и игр Влад забыл очень быстро. Если этот прикидывается, то и господин Сокольский, юрист с колоссальным опытом, и доминант Корсар, тоже с опытом немалым, в своем деле оба гроша ломаного не стоят. Олег Грабар был тем, кем и выглядел: славным парнем, умным и красивым, но повернутым на работе и очень, похоже, одиноким. На это Влад тоже поставил бы что-нибудь не менее ценное, чем его дублон. Это он просто чуял…

После случившегося в кабинете Влада дожать парня было бы как нефиг делать. Намекнуть, что его поведение можно расценить как взятку, заявить, что мешать интим и работу — дело недостойное… Влад сам дал бы по морде любому, кто попытался бы это сделать. Ломать Олега ради каких-то дурацких отступных было бы мерзостью. Все равно что изнасилование, только в душу. Потому что парень явно нервничал… И теперь им предстояло аккуратно и бережно выбраться из ситуации, в которую оба влезли, по дороге не потеряв случившейся близости.

Расставание вроде бы прошло мягко, безболезненно. Влад постарался, словами и языком тела доказывая и объясняя, что ничего страшного и постыдного не случилось. После секса с Олегом тоже было на редкость хорошо. Хотелось ласкать и гладить его, хотелось разговаривать, хотелось повторить, а потом не отпускать… Это был тревожный звоночек для того, кто в отношениях давно предпочитал свободу. Но Влад списал все на неожиданность и хлещущие в кровь гормоны.

А потом Грабар сказал, что намерен закончить разговор о контракте. Удивил и заставил невольно восхититься. И снова пришлось напоминать себе, что давить нельзя. Теперь — особенно нельзя. Потому что подумает невесть что, явно умеет загоняться по поводу и без повода. А можно быть профессионалом, который работает с другим профессионалом. И ведь хорошо им работается вместе. Олег, умничка, все ловит с полуслова, но не теряется и не сдается, уверенно гнет свою линию. Ах, какой молодец…