[12]

ции, подчеркнув, что Германия усиливает меры по борьбе со шпионажем внутри своей страны. В Германии все иностранцы находились под наблюдением и подлежали немедленному аресту, если их действия вызывали подозрение. Закон, запрещающий сбор военной информации, был всеобъемлющ и высокоэффективен. Наконец, Эдмондс попытался объяснить отсутствие у него веских доказательств тем, будто бы он получил от кого-то из Германии информацию, что в связи с усилением в Англии борьбы со шпионажем всем немецким агентам был дан приказ временно "лечь на дно". Члены подкомитета очень хотели, чтобы их убедили, но надеялись на получение каких-нибудь более существенных доказательств. Подводя итог первого дня заседаний, Хэлдэйн сказал, что немцами явно проводится большая работа по сбору разведданных на территории Великобритании, вполне вероятно, что тайные агенты занимаются сбором сведений с целью дальнейшего использования их для подрывной деятельности; получение же более детальной информации по этому поводу представляется сложным. Может быть, начальники полицейских управлений прибрежных графств смогут дать сведения о какой-либо подозрительной активности на их территориях?

Такое предложение никак не могло порадовать Эдмондса, потому что подобная постановка вопроса передавала всю эту сферу деятельности обратно в руки полицейского ведомства, тогда как Эдмондс ратовал за расширение финансирования и увеличение штата своего аппарата с целью борьбы с угрозой, которую он считал вполне реальной. Эдмондс понял, что, если он хочет убедить подкомитет принять нужное ему решение на очередном заседании, которое должно было состояться через три недели, ему необходимо представить факты деятельности германских шпионов в Великобритании, подтвержденные подробными деталями. Эдмондс таких фактов, естественно, не имел. Но неожиданно помощь пришла от некоего Уильяма Тефнелла Ле Ке, разведчика-любителя, путешественника, лектора, военного корреспондента, криминалиста, неутомимого энтузиаста, коллекционера антиквариата и весьма удачливого романиста - его книги были любимым чтением королевы Александры.

Сегодня мы склонны считать, что мода на шпионские романы, которая сделала шпиона одним из самых популярных персонажей современной литературы, началась в 60-е годы XX века. Однако более семидесяти лет назад деятельность Ле Ке уже представляла собой занятное сочетание шпионажа

[13]

и литературного творчества, что свойственно многим широко известным и читаемым авторам наших дней. Джон Бьюкен, Сомерсет Моэм, Редьярд Киплинг, Т. Э. Лоуренс, Комптон Маккензи и Грэм Грин - это лишь немногие из тех писателей, которые время от времени занимались разведывательной деятельностью. Как писатель, Ле Ке просто является первым среди других, более известных авторов, пришедших позже. Однако ему было суждено сыграть настолько значительную роль в создании первой британской гражданской разведывательной службы, что его личность заслуживает более пристального изучения.

Ле Ке родился в Лондоне в 1864 году, отцом его был француз, а матерью англичанка. Он получил образование частично в Англии, частично на континенте, поэтому одинаково свободно владел английским, французским, итальянским и испанским языками. После непродолжительных занятий искусством в Париже он переключился на журналистику, стал зарубежным издателем "Глоб" и военным корреспондентом "Дейли мейл". За годы путешествий он заинтересовался шпионской деятельностью и понемногу начал заниматься ею сам. Ле Ке стал экспертом в стрельбе из револьвера, получил специальность телеграфиста и расширил свой и без того широкий круг знакомств. Он заявлял, что знаком в Европе со всеми, кто заслуживает внимания, - от Сары Бернар до шефа итальянской секретной полиции, от кардинала Меннинга до мадам Золя.

Проблема состояла в том, что Ле Ке был абсолютно убежден: все европейские страны, а Германия в особенности, завидуют британскому образу жизни и охотятся за богатствами Британской империи. Он был в полном отчаянии от того, что, по его мнению, Британия, населенная джентльменами и их верными слугами, не могла быть плохого мнения о своих соседях на континенте и в связи с этим не была готова к тому грядущему вскоре дню, когда враги попытаются ее завоевать. Единственные, кто стоял между Британией и ее судьбой, - это маленькая горстка разведчиков-любителей, "самых замечательных, хитрых, дерзких и отважных людей, являвшихся - после госсекретаря по иностранным делам - наиболее мощным и надежным оплотом британского превосходства".

Ле Ке использовал это определение в одном из своих романов, однако не подлежит сомнению, что к этим "замечательным людям" он причислял и себя. Но Министерство иностранных дел и Министерство обороны, хотя Ле Ке и забросал их докладами, жалобами и предложениями, отказывались принимать его всерьез. Вскоре он стал настолько одержим "германской угрозой", что охотно воспринимал любые самые фантастичес

[14]

кие россказни и даже добавлял к ним дополнительные штрихи, если считал, что достоверности маловато.

Совершенно ясно, что вскоре Ле Ке перестал отличать факты от вымысла. Например, в 1905 году он заявил, что один его друг в Берлине - "заместитель начальника кайзеровского разведывательного бюро" - решил открыть ему тайны существовавшей в Великобритании широкой немецкой разведывательной сети. Это заявление Ле Ке было встречено весьма скептически, так как нельзя было понять, какими мотивами руководствовался этот немец. Ле Ке заявил, что причин было две: во-первых, этот человек был в плохих отношениях со своим начальником, который "проводил в отношении него неправильную политику", и, во-вторых, он был женат на англичанке. Этот немецкий шпион, которого Ле Ке называл repp H., так как пообещал никогда не разглашать его настоящего имени, исхитрился дважды встретиться с Ле Ке в отеле "Долдер" в Цюрихе, чтобы передать ему документы. Первым из этих документов была запись речи кайзера перед армейскими и флотскими военачальниками, произнесенной месяцем раньше в Потсдаме. Кайзер, похоже, говорил более двух часов и иллюстрировал свое выступление картами и диаграммами. Речь кайзера сопровождалась демонстрацией моделей новых самолетов и дальнобойных орудий. Нигде больше не было второй записи этого выступления, а полученная Ле Ке копия была, по его словам, выкрадена немецкими шпионами из его издательской конторы. Тон и содержание этой бумаги настолько соответствовали одержимости самого Ле Ке, что есть все основания полагать, будто он же ее и написал.