Может быть, выказав храбрость и осведомленность, она добьется большего уважения. Шерон понимала, как выглядит со стороны: баба какая-то, с ребенком, явно слабая и беспомощная.

Она взглянула на другого. Тот сидел на табурете у верстака, холодно глядя на нее.

- Это Пол,- сказал Баттеруорт.- Пол Хартман. Заведует "железяками". Поддерживает их в рабочем состоянии.

- Мам? - Дэймон заерзал, устраиваясь поудобнее.Мам, а я скоро пойду спать?

Шерон обдумала положение. Как она понимает, Готтбаум здесь жил. Если так, тут должна быть минимум одна спальня.

- Здесь есть где положить сына, пока мы будем говорить?

Баттеруорт с любопытством взглянул на нее.

- Конечно; чувствуйте себя, как дома. То есть - черт возьми, раз уж вы здесь... Вон там свободная спальня.- Голос его звучал саркастически.

Шерон решила поймать его на слове:

- Спасибо.

Обрадованная нежданным развлечением, она подняла Дэймона, вышла в коридор и увидела открытую дверь в маленькую комнатку. Там стояла кровать, покрытая самодельным лоскутным одеялом, и Шерон тут же поняла: комната наверняка принадлежала Юми. Здорово; это должно быть добрым знамением. Уложив Дэймона, она укрыла его одеялом и осмотрела скромную меблировку: шаткий старый комод, сбитое из дерева кресло-качалка с шалью на спинке, зеркало в раме из морских раковин...

Дэймон ворочался с боку на бок под одеялом, сосал палец и смотрел на нее полуоткрытыми глазами. Она поцеловала его в лоб и погладила по щеке.

- Мам, а мы скоро поедем домой?

- Скоро. Поспи, а я поговорю с людьми. Ладно? Я буду рядом. Там, где мы были с тобой.

- Ммм-хм. - Он закрыл глаза.

Минут через пять Дэймон уснул.

Вернувшись в гостиную, Шерон решила, что между Баттеруортом и Хартманом явно состоялся спор. Хартман был мрачен и раздражен, а Баттеруорт, не обращая на того внимания, глядел в заоконную темень.

- Вот, сказала Шерон, усаживаясь на место,- теперь я могу говорить свободнее.- Она сложила руки на столе перед собой.- Я хочу поговорить с вами о моем муже.

Баттеруорт, перенесший свое внимание с окна на нее, молчал.

- Я понимаю,- продолжала Шерон,- что он, в некотором смысле, жив. Возможно, все это оборудование обеспечивает его жизнь, не знаю.

Баттеруорт медленно покачал головой:

- Если это вопрос, то из тех, на которые я не могу отвечать.

Осекшись, Шерон помрачнела.

- Наверное, вы не понимаете, как это больно для меня. Мне было очень тяжело ехать сюда. Я надеялась, что мы прямо поговорим обо всем и... и все между нами уладим полюбовно.

Баттеруорт был озадачен.

- Я говорю с вами прямо. Что же до полюбовности... Лаборатория в Лонг-Бич сгорела. Тридцать лет работы пошли прахом.

Что это? Он хочет сказать, что из-за нее? Шерон не могла понять его.

- Видите ли...

Он подался вперед, наконец-то включившись как следует в беседу:

- Нет; подождите, ладно? Я хочу вам кое-что объяснить.

Шерон раздраженно вздохнула.

- Но...

- Слушайте,- сказал он неожиданно резко, глядя ей прямо в глаза.

Внезапная перемена смутила ее.

- Хорошо...

- Вообразите себе... остров. На этом острове вы можете иметь все, чего ни пожелаете. И жить вечно. Как в нирване, понимаете? Однако попасть туда можно лишь одним-единственным способом. Через мост, который некие люди строили полжизни. И вот пятеро из них перешли по мосту на этот остров, а пара их друзей ждут своей очереди. Друзья, понимаете ли, помогали строить, и потому им был обещан бесплатный проход на остров. Но буквально в последний момент строители моста получили весть о некоем бедокуре, желающем все уничтожить. И так у них разыгрывается паранойя, что ради защиты острова они сжигают мост. Вот так.- Он подался назад.- И как бы вы себя чувствовали на месте оставшихся на берегу?

Хоть не сразу, но Шерон поняла его.

- То есть вы...

- Нет, не я. Пол.- Он кивнул на сидящего у верстака.

- О-о.- Она беспокойно взглянула на Хортмана и снова повернулась к Баттеруорту.- Но если это в самом деле такое чудесное место, почему же вы...

Баттеруорт взял ручку и начал чиркать что-то на мятом листке бумаги.

- Некоторые - особенно компьютерщики говорят, что у меня мистическая точка зрения. Я изучаю дзен-буддизм. Я верю в единство разума и тела. Зацифровать свой мозг, упрятать его в ящик - это не мой путь в нирвану.- Он нарисовал в центре листка круг, от которого расходились во все стороны штрихи точно так дети изображают солнце.- В любом случае, есть тут одна загвоздка. Допустим, группа людей работает с мозгом сканирует, режет на слои... Для этого существует множество ловких приспособлений, но операция - весьма длительное дело, и необходимую сноровку имеет лишь один из всей команды остальные все теоретики. Он-то сканирует их без проблем, но кто будет сканировать его?

Шерон поняла сложность ситуации.

- То есть это вы оперировали моего мужа.

Внезапно но густо перечеркнул свою почеркушку, уничтожая рисунок, и оттолкнул бумагу в сторону.

- Еще вопрос, на который я, очевидно, не могу отвечать.Он глянул в окно.- Хотя, наверное, скажу вот что. Если я верно вас понял, то знайте: муж ваш был уже мертв, а мозг его - заморожен. И проведенная операция предоставила его интеллекту единственную возможность уцелеть.

Хартман в другом конце комнаты установил на место какую-то плату и отодвинул от верстака свой табурет.

- Майк, ну к чему это все? Мы не обязаны ей ничего говорить. Мы ничего с этого не получим. Это - просто неоправданный риск.

- Как я уже сказал...- начал Баттеруорт.

- Ты даже не знаешь, что ей здесь нужно,- продолжал Хартман.- Зачем она сюда приехала?

Баттеруорт медленно кивнул.

- Законный вопрос. Для чего вы сюда приехали? Пол хочет знать.

Шерон вспомнила загодя заготовленный спич[?]. Когда она прокручивала его мысленно, он казался убедительным. Теперь она не была в этом уверена.

- Я хотела сказать: я решила, что больше не вынесу этого. Знать, что муж жив, но не быть с ним - это невыносимо. По-моему, если несколько человек добровольно перешли в состояние, в котором находится мой муж, в этом должны быть какие-то позитивные аспекты. И я приехала сюда, чтобы узнать об этом больше. И если это единственный путь к нему, я, возможно, захочу оперироваться сама. Вместе с сыном.

Именно так. Именно этого искала она.

Последовала тишина, нарушаемая лишь жужжанием вентиляторов, охлаждавших аппаратуру.

- Раньше надо было думать,- злобно и горько буркнул Хартман, подарив ей уничтожающий взгляд.

- Пол хочет сказать, моста нет и его не вернуть,объяснил Баттеруорт.

Шерон беспокойно заерзала в кресле:

- Неужели вы считаете, что я поверю, будто вы загодя не вывезли из лаборатории оборудование?

- Полагаете, легко вывести две тонны оборудования из лабораторий оборонного подрядчика? - сказал Хартман.Думаете, так вам и разрешили? Заходи кто хочешь, бери что хочешь?

- Ну, тогда,- настаивала она,- можно ведь построить заново...

- Десять лет!- заорал Хартман.- И пять миллионов!

- В любом случае,- все так же терпеливо, спокойно, точно отказываясь замечать общее напряжение, сказал Баттеруорт,- с вашим мальчиком это не пройдет. Интеллект, видите ли, не только то, что внутри клеток. Он - еще и межклеточные связи. А эти связи для развития требуют времени.

- Если сканировать и сохранить четырехлетнего,- сказал Хартман,- он может заучивать и запоминать что угодно, но четырехлетним останется навсегда.

Она обвела взглядом обоих. Кусок за куском отрывали они от взлелеянных ею надежд!

- Это... действительно правда?

Баттеруорт скомкал свою почеркушку и забросил в мусорную корзину.

- Чистейшая и очевиднейшая правда. Теперь, думается мне, вы вошли в наше положение, а мы - в ваше. Теперь мы, по-моему, понимаем друг друга. Верно?

Шерон почувствовала, что напряжение мало-помалу проходит. Действительно, способа добиться желаемого не существует. Если она действительно желает этого...