В.П.Козлов

Обманутая, но торжествующая Клио

(Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)

Книга руководителя Федеральной архивной службы России члена-корреспондента РАН В.П.Козлова продолжает серию его исследований о подлогах письменных источников по истории России. Начало серии было положено работами автора о фальсификациях XVIII--XIX вв. В этой книге рассказано о подлогах XX в.

В специальной теоретико-методологической главе впервые дается развернутая типология подлогов и формулируются правила их выявления.

Книга была подготовлена автором при его работе в качестве преподавателя на кафедре источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета.

Оглавление

Введение 2

Глава 1. Разочарованный Ильич 5

Глава 2. "Директивы" Коминтерна о подготовке мировой революции 14

Глава 3. Литературное изнасилование А.А.Вырубовой 37

Глава 4. "Постановления" кремлевских мудрецов 52

Глава 5. "Сибирский Пимен", или Несостоявшееся открытие гения В.И.Анучина 70

Глава 6. "Древностелюбивые проказы" новейшего времени 90

Глава 7. "Дощечки Изенбека", или Умершая "Жар-птица" 101

Глава 8. "Величайший секрет" И.В.Сталина 127

Глава 9. Миф против мифа, или "Свидетельства очевидца" об убийстве царской семьи 150

Глава 10. "Бесценное собрание рукописей и книг" в последнем "Акте" драматической судьбы Раменских 165

Глава 11. Форосский "дневник" Анатолия Черняева 211

Глава 12. "Приказ" о ликвидации саботажа в Украине 216

Глава 13. На ловца и зверь бежит 221

Глава 14. От злоключений к выводам 241

Примечания 279

Введение

Настоящая книга является продолжением опубликованной работы автора, посвященной истории фальсификаций русских письменных исторических источников в XVIII -- первой половине XIX в.[1] С ее выходом завершается первая сводная попытка проследить на российском материале историю этого своеобразного интернационального явления в общественной жизни, выявить закономерности и особенности его развития, обстоятельства, мотивы, технику изготовления подлогов, их воздействие на умы и чувства россиян, определить основные типологические черты подлогов, имеющие всегда отчетливые параметры общественно-политической, историографической, культурной значимости.

Автор стремился сохранить и в полной мере использовать всю ту методику рассказа и анализа фальсификаций, которая была применена им в предшествующей работе. Однако в какой-то степени неожиданно для себя он столкнулся с рядом таких моментов, которые вынудили его внести ряд коррективов в эту методику. Во-первых, выяснилось незначительное количество серьезной литературы, посвященной отдельным фальсификациям исторических источников XX в. или же их каким-то группам, а также авторам фальсификаций, отсутствует и сколько-нибудь ясное представление об их общем корпусе. Во-вторых, постулированная во введении к первой книге идея разграничения подлогов документов и подлогов исторических источников, довольно легко реализуемая в отношении фальсификаций в XVIII--XIX вв., применительно к материалу XX столетия встретила известные сложности, особенно по мере приближения рассказа к современности. В-третьих, усложняется сама процедура разоблачения подлогов и установления истории их бытования в связи с нередкими случаями интернационального состава их "авторских коллективов". В-четвертых, в XX столетии мы все реже и реже встречаем фальсификации исторических источников во имя доказательства неких исторических идей и концепций -- все чаще подлоги преследовали откровенно политические цели, некие государственные интересы, выходя нередко из недр спецслужб. Следы многих фальсификаций ведут именно сюда, однако доступ к их архивным материалам не всегда бывает возможным.

Отчасти по этой причине книга не охватывает всех подлогов исторических источников, относящихся к России, изготовленных в России и за рубежом на протяжении XX столетия. Как знать, может быть, исследователи будущего обнаружат много новых подлогов среди тех документов, которые сегодня признаются подлинными и достоверными. Изощренность технологии подлогов, изготавливавшихся нередко специализированными государственными структурами, является веским основанием для такого подозрительного предположения.

В этой книге, как и в предыдущей, читатель познакомится с фальсификациями сенсационными и малоизвестными, выполненными с высокой степенью технической и содержательной изощренности и торопливо-примитивно с расчетом на сиюминутный оглушающий эффект, с подлогами, разоблаченными почти немедленно после введения в общественный оборот и живущими по сей день, будоража воображение обывателя. Но по-прежнему в каждом замысле фальсификации довольно отчетливо прослеживается определенный "интерес" -- от примитивного и низменного до фанатично благородного. Именно выявлением этого "интереса" замечательно разоблачение подлогов, оно дает возможность немедленно поставить их в общий контекст общественных движений своего времени, получить более объемное представление об их очевидных и скрытых мотивах. Фальсификации всегда обостряют наши представления об известных исторических явлениях, событиях, действиях и мыслях людей, позволяя выявить дополнительные черты их характеристик. В подлогах, как в капле воды, отражаются не только исторические процессы, современные времени их изготовления, но в случае реанимации фальсификаций даже после разоблачения -- современные и периодам их бытования, неожиданного "возвращения" из небытия.

В историографическом плане история фальсификаций русских письменных исторических источников в XX в. разработана слабо. Даже анализ откровенных антикоммунистических и антисоветских подлогов мы редко встретим в советской исторической литературе, равно как, впрочем, и в зарубежной. Поразительно, что ряд таких подлогов не только просто игнорировался, но знания о них прятались в спецхраны. Дело в том, что многие из подлогов касались самых острых проблем отечественной истории, часто трактуя их совсем не в духе официальной советской историографии. Боязнь обострения исторического знания, зарождения неких альтернативных исторических выводов и концепций и заставляла умалчивать о фальсификациях.

Тем не менее ряд подлогов имел значительную историографическую традицию. Так, например, фальсификациям документов, связанных с деятельностью Коминтерна, была посвящена специальная (и единственная в советской историографии подлогов) книга, опубликованная в 1926 г.[2] Эта анонимная книга (таковой ее можно считать из-за отсутствия указаний на автора, если не считать того обстоятельства, что выпущена она издательством Народного комиссариата иностранных дел) оставляет двойственное впечатление. Безусловно, это первый наиболее полный свод фальсификаций с их достаточно подробным разбором, фальсификаций, появившихся на Западе в первой половине двадцатых годов как результат разгоравшейся идеологической и политической конфронтации. Автору, очевидно сотруднику НКИД, удалось проделать большую работу по выявлению подлогов, их систематизации и отнесению к той или иной, как пишет он, существовавшей на Западе "фабрике" антисоветских фальшивок. Таковых автору книги удалось установить несколько, с присущими каждой из них приемами и техникой изготовления подлогов.

С другой стороны, книга оказалась острополемической. Она в полной мере отразила и передает атмосферу идеологических и политических баталий середины двадцатых годов. Справедливый дух разоблачения подлогов и праведный гнев против использования столь недостойных приемов в политических целях явно помешали автору объемно представить весь спектр мотивов, приведших к изготовлению тех или иных подлогов.