— Никогда! Старый билет просто завалялся у меня в кармане.

— Смотрите, чтоб это было в последний раз. У меня на родине никто использованных билетов в карман не сует. Их бросают на улицу. Можете садиться. А теперь жду вашего чистосердечного ответа на мои вопросы. Для чего вы хотите поехать на мою родину?

— Познакомиться…

— Вы и так можете познакомиться с ней. Смотрите наши фильмы, кстати сказать, лучшие в мире. Читайте наши прекрасные издания, тоже лучшие в мире. Слушайте наши самые лучшие в мире радиопередачи. Или вы думаете, что мы занимаемся распространением пропаганды, как некоторые другие страны?

— Я ничего не думаю, — спокойно ответил г-н А. — Я просто хочу познакомиться с вашей замечательной страной, где у меня есть родственники, бабушка…

— Родственники! — воскликнул краснолицый, вскакивая, и переглянулся с консулом, который тоже встал. — И это обстоятельство вы ранее скрывали от нас?!

— Немедленно свяжитесь с нашими разведорганами, — приказал консул. Необходимо получить точные сведения — можно ли на родню г-на А. положиться. Когда они получили гражданство, поддерживают ли они переписку с какой-либо социалистической страной, какие газеты читают, принимают ли участие в демонстрациях, направленных против войны, какую религию исповедуют, нравятся ли им фильмы Чаплина, каким автоматическим огнестрельным оружием пользуются для защиты своей жизни и имущества? Ясно?

— Ясно, господин консул.

— Отлично, можете продолжать допрос.

Господин А. выглядел несколько сконфуженным. Но он еще держался вполне спокойно, хотя уже несколько утратил интерес к поездке. Допрос продолжался.

— Господин А., вы принадлежите к какой-нибудь политической партии?

— Нет.

— Считаете ли вы, что социализм — это рак человечества?

— Нет, не считаю.

— Вы коммунист?

— Нет.

— Есть ли коммунисты среди вашей родни и знакомых?

— Есть…

— И вы публично объявили им войну?

— Я не привык Сражаться против своих друзей.

— Я имею в виду не друзей, а коммунистов. Ведь они же никому не друзья.

— Надо полагать, все-таки, что они друзья друг другу?

— Не умничайте! Это только ухудшает ваши шансы на получение визы. Вы принадлежите к каким-нибудь обществам?

— Я член общества по охране природы.

— Это какое-нибудь замаскированное общество?

— Нет. Все члены ходят без масок.

— Всегда?

— Почти. В тех случаях, когда мы устраиваем маскарады и балы, бывают и маски.

Допросчик бросил многозначительный взгляд на консула, который усмехнулся:

— Подозрительно, очень даже подозрительно. Этого наши иммиграционные власти не простят. Продолжайте допрос!

Лицо ведущего допрос пылало, как помидор. Он вытер ладонью свою макушку, напоминавшую ледяной каток, впился в лицо обалдевшего г-на А. и продолжал:

— Люди всего мира стремятся попасть в нашу страну, где о бедности повествуют лишь в старых преданиях. Поэтому мы должны тщательно проверять тех, кого принимаем. Если кто-то из них когда-то принадлежал к социалистической, то есть преступной партии, он обязан представить убедительные доказательства своего раскаяния. На вашем месте я немедленно заручился бы достоверными справками о том, что вы убежденный противник употребления масок на маскарадах и балах вашего общества; что среди ваших родственников и друзей нет тайных коммунистов или тех, кто не сознает опасности коммунизма; и что вы не стремитесь в нашу страну с тем, чтобы свергнуть наше правительство. Вы поняли?

— Нет.

— Ваша психика когда-нибудь подвергалась проверке?

— Раньше нет, но в настоящее время подвергается.

— Вы продолжаете наглеть. Почему у вас красный галстук?

— Жена купила.

— Она коммунистка?

— Нет, она преподавательница начальной школы.

— Среди ее родни или знакомых есть коммунисты? Господин А. не ответил. Он вдруг заметил, что его страсть к путешествиям улеглась, он встал и приготовился уходить.

— Еще минуточку. Присядьте в это кресло, вот сюда.

— Это что, электрический стул? — со страхом спросил господин А.

— Это аппарат, уличающий человека во лжи. Согласны?

— На что же я должен еще соглашаться?

— На опыт. В соответствии с новыми иммиграционными правилами каждый, ходатайствующий о предоставлении ему визы, должен подчиниться этому опыту. Одних отпечатков пальцев недостаточно для обеспечения безопасности моей родины. Поэтому мы прибегнем сейчас к детектору лжи. Вы поняли?

— Нет.

— Скоро поймете. Садитесь сюда, упритесь головой в эту опору и дышите ровно. Вот так.

Следователь включил аппарат и заговорил шепотом. Через десять минут он попросил господина А. встать и удалиться в приемную комнату. Господин А. смиренно последовал его указанию и медленно вышел, с грустью вспоминая балы общества по охране природы.

— Мы вас скоро позовем, — бросил краснолицый и занялся изучением данных детектора.

Через минуту он прокричал:

— Лжец!

— Я так и думал, — вставил консул. — У разбойников часто бывают лица невинных младенцев. Визы ему не видать!

— Данные машины меня изумляют, — сказал его собеседник.

— Значит, она разоблачила его политические убеждения?

— Хуже. Он грубо солгал.

— Так он не преподаватель биологии?

— Речь идет не об этом, а о его галстуке.

— Галстуке?

— Именно о нем. Этот тип утверждал, будто получил галстук в подарок от жены, однако аппарат сообщает, что галстук подарен ему бывшей невестой…

— Ну, знаете, такой обман можно приравнять к государственной измене. С другой стороны, печально, что мы не можем дать ему визы на въезд, ведь в нашей стране острая нехватка педагогов. А ну-ка, позовите сюда этого обманщика!..

Следователь вышел, чтобы выполнить поручение шефа, но, к своему удивлению, не нашел г-на А. в приемной. Швейцар сообщил ему, что г-н А. забежал в туалет и там его стошнило. А затем бросился вон из консульства.

— Он сказал что-нибудь?

— Только одно: «Вот тебе, бабушка, и Новый год!».

Мистер Уильям Макклоун 11 лет работал спортивным редактором большой газеты. Затем его назначили редактором отдела культуры. За полгода он ознакомился с культурной жизнью страны. Такой рекордный темп объяснялся тем, что сам он в прошлом спринтер. В качестве редактора по культуре он особенно интересовался фильмами о диком Западе, где главные роли исполняют револьверы. После его блестящей статьи «Револьвер — пионер культуры» Уильяма Макклоуна избрали почетным членом культурно-исторического общества родного города. Издатель газеты тоже отдал заслуженную дань автору статьи, послав Мак-клоуна в командировку в Европу. Мистер Макклоун отправился в поездку, зная понаслышке, что нацисты при слове «культура» спускали предохранитель револьвера.

Предчувствуя возможные опасности, Макклоун спустил предохранитель, как только самолет опустился на европейский континент. В программу двухнедельной поездки входило бесчисленное количество бесед с известными деятелями культуры, знакомство со штабом итальянской мафии, с базами НАТО и могилой Муссолини. Вчера мистер Мак-клоун неожиданно прибыл в Хельсинки и направил свои стопы в министерство культуры.

— Хочу повидать министра, и как можно скорее, — сказал он секретарю.

— Министр сейчас на заседании правительства, — ответил секретарь.

— Пойдите и скажите, что я его жду.

— Нельзя… Мы не можем беспокоить правительство. Приходите завтра.

— Завтра у меня другие дела. Позовите тогда заместителя министра.

— Он тоже на правительственном заседании, но, может быть, вам поможет начальник канцелярии?

Гость на мгновение задумался и спросил:

— Понимает ли он что-нибудь в культуре?

— Я пойду спрошу, — ответил секретарь. — Как вас зовут?

Мистер Макклоун порылся в кармане пиджака, вытащил визитную карточку и протянул секретарю со словами: