М. В. Лебедев

СТАБИЛЬНОСТЬ ЗНАЧЕНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. ЯЗЫКОВОЙ ЗНАК КАК ОБЪЕКТ ТЕОРИИ 1.1. Развитие методологии теорий языка 1.1.1 Основания выделения языка в объект теоретического исследования 1.1.2 Смена доминирующих направлений в лингвистике a) Логическое направление b) Сравнительно-историческое направление c) Структурное направление d) Конструктивное направление 1.2 Основные черты специальной (лингвистической) абстракции языка 1.2.1 Двойственность природы языка 1.2.2 Системность языка 1.2.3 Статическое и динамическое представление языка 1.3 Языковой знак в различных видах теорий 1.3.1 Наиболее общие характеристики знака 1.3.2 Структура знака при рассмотрении языка как статической знаковой системы 1.3.3 Структура знака при рассмотрении языка как динамической знаковой системы 1.3.4 Знак в естественных и формальных языках 1.4 Постановка проблемы непроизвольности знака как проблемы

соотношения его стабилизаторов 1.4.1 Непроизвольность языкового знака как стабильность его употребления 1.4.2 Факторы стабильности значения ГЛАВА 2. ЯЗЫКОВАЯ КОНВЕНЦИЯ 2.1 Общая характеристика конвенции 2.1.1 Моделирование конвенции 2.1.2 Конвенциональность в условие-истинностных концепциях значения 2.2 Аналитико-синтетическая дистинкция 2.2.1 Конвенциональность как аналитическая истинность 2.2.2 Идентификация в референциально непрозрачных контекстах 2.3 Дистинкция "содержание мира vs. концептуальная схема" 2.3.1 Эпистемологические основания концепции лингвистической

относительности Сепира - Уорфа 2.3.2 Конвенциональность грамматики 2.3.3 Конвенциональность лексики 2.4 Конвенциональность значения как относительность истинности 2.4.1 Согласование концептуальных схем 2.4.2 Онтологический статус концептуальных схем ГЛАВА 3. УСТАНОВЛЕНИЕ СВЯЗИ МЕЖДУ ЗНАКОМ И ЕГО РЕФЕРЕНТОМ 3.1 Концептуальные средства расширенных теорий референции

как динамические категории 3.1.1 Идентифицирующие дескрипции 3.1.2 Жесткие десигнаторы 3.1.3 Индексикалы 3.2 Методологии анализа обстоятельств употребления знака 3.2.1 Внутренняя реконструкция и внешнее сравнение языковых явлений 3.2.2 Правильность интерпретации и критерии адекватности 3.2.3 Стабилизаторы значения в конструктивных моделях языка Заключение

ВВЕДЕНИЕ

Проблема, философскому анализу которой посвящено настоящее исследование, была сформулирована, например, Ю. С. Степановым в связи с обсуждением "фактически действующих в современной лингвистике постулатов". Под последними автор понимал регулятивы, устанавливаемые при анализе современных исследовательских программ в лингвистике и опирающиеся на конкретный лингвистический материал. Описываемые специальными лингвистическими теориями (лингвистической географией и сравнительно-историческим языкознанием) языковые факты позволили Ю. С. Степанову сделать вывод о непроизвольности природы языкового знака:

То, что связь между означающим и означаемым как двумя сторонами знака не является произвольной, было хорошо показано ... и в настоящее время не вызывает ни у кого сомнений. Более существенно показать, что языковой знак не произволен и в другом отношении - как целое (состоящее из означающего и означаемого) в его отношении к объективному миру.1

Это означает для нас следующее:

i) языковой знак имеет внутреннюю структуру (состоит из означающего и означаемого), элементы которой находятся в некотором отношении друг к другу;

ii) произвольность этого отношения ограничена;

iii) языковой знак состоит в некотором отношении к предмету внешнего языку мира;

iv) произвольность этого отношения также ограничена.

Первоначально вопрос, на который указал Ю. С. Степанов, может быть поставлен так:

Какие факторы могут ограничивать произвольность (iv)?

На первый взгляд, попытка ответа на этот вопрос сводится к традиционному спору между "натуралистами" и "конвенционалистами", восходящему еще к диалогу Платона "Кратил".

Натуралист Кратил утверждает, что в словах отражается "естественное сходство" между формой слова и изображаемой им вещью; возражающий ему конвенционалист Гермоген, напротив, говорит, что "какое имя кто чему-либо установил, такое и будет правильным"2. Аргументация Сократа в пользу натуралистов интересна, в частности, тем, что отправляется от тезиса об "инструментальности" языка: "имя есть некое орудие... распределения сущностей, как, скажем, челнок - орудие распределения нити"3. Поскольку язык является инструментом, а имена служат для различения вещей, которые они обозначают, то они не могут не отражать природу самих вещей.

Отыскав для каждого дела орудие, назначенное ему от природы, человек должен и тому, из чего он создает изделие, придать не какой угодно [образ], но такой, какой назначен природой4.

Из положений о том, что язык является инструментом, и о том, что любой инструмент должен отражать природу материала, с которым он работает (как челнок должен быть челноком, а не чем-то иным, чтобы разделять нити пряжи), следует, что знаки языка отражают природу обозначаемых ими предметов, и, таким образом, произвольность обозначения ограничивается самой природой обозначаемых вещей.

Наименование вещей должно производиться законодателем-номотетом, который "должен уметь воплощать в звуках и словах имя, причем то самое, какое в каждом случае назначено от природы"5: так же, как вещь отражает свою идею, имя вещи отражает ее идеальное название. Аргументация Сократа обнаруживает свою слабость там, где требуется пойти дальше и установить критерии правильности действий законодателя: критерии "естественности" имен. Основания, полагаемые Сократом для определения естественности (природной детерминированности) имен, носят сенсорный характер: одни имена воспроизводят предмет по звуку, издаваемому им в реальной жизни, другие - по его визуальной стороне и т.д. В ответ на резонное возражение оппонентов о том, что множество имен совершенно не напоминают (т.е. никак не воспроизводят на сенсорном уровне) обозначаемые ими предметы, Сократ ссылается на особенности употребления: иностранное происхождение имен либо на их изменение в процессе употребления, что затрудняет выяснение связи между ними и обозначаемыми предметами. Но без анализа природы значения - и, далее, без рассмотрения степени обусловленности этой природы - не обойтись:

Ты ведь не хочешь, чтобы ... мы ... отделались от нашего предмета, сказав, что первые имена установили боги и потому они правильны... Ведь все это было бы лазейкой...6

"Естественность" имен предстает результатом огромных усилий лучших умов, направленных на поиски соответствий между лингвистическим инструментарием и обозначаемыми объектами и их идеальными формами. Отягощенный материальным образом знак оказывается не тем же самым, что замещаемая вещь; на первый план выступает тогда связь между ними. Поэтому вопрос, вероятно, может быть поставлен и так:

Каким образом связаны между собой (не)произвольности (ii) и (iv)?

или:

Каковы связи между ограничивающими их факторами?

Отношение (iii) - т.е. собственно отношение обозначения - широко описано в философской литературе с помощью теорий референции7. Источником значения в таких теориях традиционно признается конвенция, фактически действующая между членами языкового сообщества. Попытки связать понятие конвенции с конкретным языковым материалом делались при обсуждении гипотезы Сепира - Уорфа. Вместе с тем такие каузальные теории референции, как подход Крипке - Патнэма, существенно расширяют пределы конвенции, моделируя событие ее заключения ("церемония первого крещения", "предъявление образца"). Конструктивные модели языка идут еще дальше, помещая в центр своего внимания даже не факт, а процесс установления связи между знаком и его референтом и полагая этот процесс интендированием, или конституированием. В этом смысле Н. Гудмен говорит, например, что мы "делаем" звезды, используя язык со словом "звезда" и таким образом "делая" звезды релевантными для нашей языковой системы единицами8. Н. Хомским была предпринята попытка реализовать в специальной лингвистической теории конструктивные методологические принципы, почерпнутые у Куайна и Гудмена. В свою очередь, трансформационная грамматика Хомского породила целое конструктивное направление в лингвистике; еще более, вероятно, последовательно эта методология реализуется в процессуальной семантике, возникающей на стыке лингвистики и когнитивной науки.