Для мира и небес чужой;

Прочти, мою с его судьбою

Воспоминанием сравни

И верь безжалостной душою,

Что мы на свете с ним одни.

ПОРТРЕТ

Взгляни на этот лик; искусством он

Небрежно на холсте изображен,

Как отголосок мысли неземной,

Не вовсе мертвый, не совсем живой;

Холодный взор не видит, но глядит

И всякого, не нравясь, удивит;

В устах нет слов, но быть они должны:

Для слов уста такие рождены;

Смотри: лицо как будто отошло

От полотна, - и бледное чело

Лишь потому не страшно для очей,

Что нам известно: не гроза страстей

Ему дала болезненный тот цвет,

И что в груди сей чувств и сердца нет.

О боже, сколько я видал людей,

Ничтожных - пред картиною моей,

Душа которых менее жила,

Чем обещает вид сего чела.

x x x

Настанет день - и миром осужденный,

Чужой в родном краю,

На месте казни - гордый, хоть презренный

Я кончу жизнь мою;

Виновный пред людьми, не пред тобою,

Я твердо жду тот час;

Что смерть?- лишь ты не изменись душою

Смерть не разрознит нас.

Иная есть страна, где предрассудки

Любви не охладят,

Где не отнимет счастия из шутки,

Как здесь, у брата брат.

Когда же весть кровавая примчится

О гибели моей,

И как победе станут веселиться

Толпы других людей;

Тогда... молю! - единою слезою

Почти холодный прах

Того, кто часто с скрытною тоскою

Искал в твоих очах...

Блаженства юных лет и сожаленья;

Кто пред тобой открыл

Таинственную душу и мученья,

Которых жертвой был.

Но если, если над моим позором

Смеяться станешь ты

И возмутишь неправедным укором

И речью клеветы

Обиженную тень, - не жди пощады;

Как червь, к душе твоей

Я прилеплюсь, и каждый миг отрады

Несносен будет ей,

И будешь помнить прежнюю беспечность,

Не зная воскресить,

И будет жизнь тебе долга, как вечность,

А все не будешь жить.

Будь со мною, как прежде бывала;

О, скажи мне хоть слово одно;

Чтоб душа в этом слове сыскала,

Что хотелось ей слышать давно;

Если искра надежды хранится

В моем сердце - она оживет;

Если может слеза появиться

В очах - то она упадет.

Есть слова объяснить не могу я,

Отчего у них власть надо мной;

Их услышав, опять оживу я,

Но от них не воскреснет другой;

О, поверь мне, холодное слово

Уста оскверняет твои,

Как листки у цветка молодого

Ядовитое жало змеи!

ПЕСНЯ

Желтый лист о стебель бьется

Перед бурей:

Сердце бедное трепещет

Пред несчастьем.

Что за важность, если ветер

Мой листок одинокой

Унесет далеко, далеко,

Пожалеет ли об нем

Ветка сирая;

Зачем грустить молодцу,

Если рок судил ему

Угаснуть в краю чужом?

Пожалеет ли об нем

Красна девица?

К НЭЕРЕ

Скажи, для чего перед нами

Ты в кудри вплетаешь цветы?

Себя ли украсишь ты розой

Прелестной, минутной, как ты?

Зачем приводить нам на память,

Что могут ланиты твои

Увянуть, что взор твой забудет

Восторги надежд и любви?

Дивлюсь я тебе: равнодушно,

Беспечно ты смотришь вперед;

Смеешься над временем, будто

Нэеру оно обойдет.

Ужель ты безумным весельем

Прогнать только хочешь порой

Грядущего тени? ужели

Чужда ты веселью душой?

Пять лет протекут: ни лобзаньем,

Ни сладкой улыбкою глаз

К себе на душистое ложе

Опять не заманишь ты нас.

О, лучше умри поскорее,

Чтоб юный красавец сказал:

"Кто был этой девы милее?

Кто раньше ее умирал?"

ОТРЫВОК

Три ночи я провел без сна - в тоске,

В молитве, на коленах, - степь и небо

Мне были храмом, алтарем курган;

И если б кости, скрытые под ним,

Пробуждены могли быть человеком,

То, обожженные моей слезой,

Проникнувшей сквозь землю, мертвецы

Вскочили б, загремев одеждой бранной!

О боже! как? - одна, одна слеза

Была плодом ужасных трех ночей?

Нет, эта адская слеза, конечно,

Последняя, не то три ночи б я

Ее не дожидался. Кровь собратий,

Кровь стариков, растоптанных детей

Отяготела на душе моей,

И приступила к сердцу, и насильно

Заставила его расторгнуть узы

Свои, и в мщенье обратила все,

Что в нем похоже было на любовь;

Свой замысел пускай я не свершу,

Но он велик - и этого довольно;

Мой час настал - час славы иль стыда;

Бессмертен иль забыт я навсегда.

Я вопрошал природу, и она

Меня в свои объятья приняла,

В лесу холодном в грозный час метели

Я сладость пил с ее волшебных уст,

Но для моих желаний мир был пуст,

Они себе предмета в нем не зрели;

На звезды устремлял я часто взор

И на луну, небес ночных убор,

Но чувствовал, что не для них родился;

Я небо не любил, хотя дивился

Пространству без начала и конца,

Завидуя судьбе его творца;

Но, потеряв отчизну и свободу,

Я вдруг нашел себя, в себе одном

Нашел спасенье целому народу;

И утонул деятельным умом

В единой мысли, может быть напрасной

И бесполезной для страны родной;

Но, как надежда, чистой и прекрасной,

Как вольность, сильной и святой.

БАЛЛАДА

В избушке позднею порою

Славянка юная сидит.

Вдали багровой полосою

На небе зарево горит...

И, люльку детскую качая,

Поет славянка молодая...

"Не плачь, не плачь! иль сердцем чуешь,

Дитя, ты близкую беду!..

О, полно, рано ты тоскуешь:

Я от тебя не отойду.

Скорее мужа я утрачу.

Дитя, не плачь! и я заплачу!

Отец твой стал за честь и бога

В ряду бойцов против татар,

Кровавый след ему дорога,

Его булат блестит, как жар.

Взгляни, там зарево краснеет:

То битва семя смерти сеет.

Как рада я, что ты не в силах

Понять опасности своей,

Не плачут дети на могилах;

Им чужд и стыд и страх цепей;

Их жребий зависти достоин..."

Вдруг шум - ив двери входит воин.

Брада в крови, избиты латы.

"Свершилось! - восклицает он,

Свершилось! торжествуй, проклятый!..

Наш милый край порабощен,

Татар мечи не удержали

Орда взяла, и наши пали".

И он упал - и умирает

Кровавой смертию бойца.

Жена ребенка поднимает