Толпа склонялась над тобой,

Стоял, очей не обтирая,

Недвижный, хладный и немой.

И все, не ведая причины,

Винили дерзостно его,

Как будто миг твоей кончины

Был мигом счастья для него.

Но что ему их восклицанья?

Безумцы! не могли понять,

Что легче плакать, чем страдать

Без всяких признаков страданья.

* * *

Измученный тоскою и недугом

И угасая в полном цвете лет,

Проститься я с тобой желал как с другом,

Но хладен был прощальный твой привет;

Но ты не веришь мне, ты притворилась,

Что в шутку приняла слова мои;

* Если б мы не любили так нежно (англ.).

Моим слезам смеяться ты решилась,

Чтоб с сожаленьем не явить любви;

Скажи мне, для чего такое мщенье?

Я виноват, другую мог хвалить,

Но разве я не требовал прощенья

У ног твоих? но разве я любить

Тебя переставал, когда, толпою

Безумцев молодых окружена,

Горда одной своею красотою,

Ты привлекала взоры их одна?

Я издали смотрел, почти желая,

Чтоб для других очей твой блеск исчез;

Ты для меня была как счастье рая

Для демона, изгнанника небес.

Когда последнее мгновенье

Мой взор навеки омрачит

И в мир, где казнь или спасенье,

Душа поэта улетит,

Быть может, приговор досадной

Прикажет возвратиться ей

Туда, где в жизни безотрадной

Она томилась столько дней;

Тогда я буду все с тобою,

И берегись мне изменить;

Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой.

Я раньше начал, кончу ране,

Мой ум немного совершит;

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит.

Кто может, океан угрюмый,

Твои изведать тайны?

Кто Толпе мои расскажет думы?

Я - или бог - или никто!

РОМАНС

Ты идешь на поле битвы,

Но услышь мои молитвы,

Вспомни обо мне.

Если друг тебя обманет,

Если сердце жить устанет

И душа твоя увянет,

В дальней стороне

Вспомни обо мне.

Если кто тебе укажет

На могилу и расскажет

При ночном огне

О девице обольщенной,

Позабытой и презренной,

О, тогда, мой друг бесценный,

Ты в чужой стране

Вспомни обо мне.

Время прежнее, быть может,

Посетит тебя, встревожит

В мрачном, тяжком сне;

Ты услышишь плач разлуки,

Песнь любви и вопли муки

Иль подобные им звуки...

О, хотя во сне

Вспомни обо мне!

СОНЕТ

Я памятью живу с увядшими мечтами,

Виденья прежних лет толпятся предо мной,

И образ твой меж них, как месяц в час ночной

Между бродящими блистает облаками.

Мне тягостно твое владычество порой;

Твоей улыбкою, волшебными глазами

Порабощен мой дух и скован, как цепями,

Что ж пользы для меня, - я не любим тобой.

Я знаю, ты любовь мою не презираешь;

Но холодно ее молениям внимаешь;

Так мраморный кумир па берегу морском

Стоит, - у ног его волна кипит, клокочет,

А он, бесчувственным исполнен божеством,

Не внемлет, хоть ее отталкивать не хочет.

Болезнь в груди моей, и нет мне исцеленья,

Я увядаю в полном цвете!

Пускай! - я не был раб земного наслажденья,

Не для людей я жил на свете.

Одно лишь существо душой моей владело,

Но в разный путь пошли мы оба,

И мы рассталися, и небо захотело,

Чтоб не сошлись опять у гроба.

Гляжу в безмолвии на запад: догорает,

Краснея, гордое светило,

Мне хочется за ним: оно, быть может, знает,

Как воскрешать все то, что мило.

Быть может, ослеплен огнем его сиянья,

Я хоть на время позабуду

Волшебные глаза и поцелуй прощанья,

За мной бегущие повсюду.

Мы случайно сведены судьбою,

Мы себя нашли один в другом,

И душа сдружилася с душою;

Хоть пути не кончить им вдвоем!

Так поток весенний отражает

Свод небес далекий голубой,

И в волне спокойной он сияет

И трепещет с бурною волной.

Будь, о будь моими небесами,

Будь товарищ грозных бурь моих;

Пусть тогда гремят они меж нами,

Я рожден, чтобы не жить без них.

Я рожден, чтоб целый мир был зритель

Торжества иль гибели моей,

Но с тобой, мой луч путеводитель,

Что хвала иль гордый смех людей!

Души их певца не постигали,

Не могли души его любить,

Не могли понять его печали,

Не могли восторгов разделить.

Поцелуями прежде считал

Я счастливую жизнь свою,

Но теперь я от счастья устал,

Но теперь никого не люблю.

И слезами когда-то считал

Я мятежную жизнь мою,

Но тогда я любил и желал

А теперь никого не люблю!

И я счет своих лет потерял

И крылья забвенья ловлю:

Как я сердце унесть бы им дал!

Как бы вечность им бросил мою!

* * *

Послушай, быть может, когда мы покинем

Навек этот мир, где душою так стынем,

Быть может, в стране, где не знают обману,

Ты ангелом будешь, я демоном стану!

Клянися тогда позабыть, дорогая,

Для прежнего друга все счастие рая!

Пусть мрачный изгнанник, судьбой осужденный,

Тебе будет раем, а ты мне - вселенной!

Оставь напрасные заботы,

Не обнажай минувших дней;

В них не откроешь ничего ты,

За что б меня любить сильней!

Ты любишь - верю - и довольно;

Кого-ты ведать не должна;

Тебе открыть мне было б больно,

Как жизнь моя пуста, черна.

Не погублю святое счастье

Такой души и не скажу,

Что недостоин я участья,

Что сам ничем не дорожу;

Что все, чем сердце дорожило,

Теперь для сердца стало яд,

Что для него страданье мило,

Как спутник, собственность иль брат.

Промолвив ласковое слово,

В награду требуй жизнь мою;

Но, друг мой, не проси былого,

Я мук своих не продаю.

БАЛЛАДА

(С немецкого)

Из ворот выезжают три витязя в ряд,

увы! Из окна три красотки во след им глядят:

прости! Напрасно в боях они льют свою кровь

увы! Разлука пришла - и девичья любовь

прости! Уж три витязя новых в ворота спешат, увы!

И красотки печали своей говорят: прости!

БОИ

Сыны небес однажды надо мною

Слетелися, воздушных два бойца;

Один - серебряной обвешан бахромою,

Другой - в одежде чернеца.

И, видя злость противника второго,

Я пожалел о воине младом: