Глава 3

Дионис едва вытерпел ужин. Поцелуй в тёмном переулке оставил его ещё более возбуждённым, чем в тот момент, когда он появился у дверей Ариадны. Сегодня вечером он обещал себе не терять головы и действовать продуманно, осыпать её комплиментами, даже если они будут ложью, и разыграть утончённого соблазнителя. Но нет, план не срабатывал: он вёл себя, как шестнадцатилетний мальчишка на первом свидании, болтал о ерунде, отпускал бесхитростные замечания и целовал её с жадностью человека, умирающего от жажды и дорвавшегося до воды. В этом не было ничего утончённого!

Во имя богов, да что с ним такое? Он превратился в полного идиота? Надо собраться!

Дио попытался исправить всё во время ужина. Но вместо того чтобы увлечь её своим обычным образом много повидавшего человека и впечатлить знаниями почти обо всём на свете, он буквально кормил Ариадну с ложки собственной едой и облизывал её пальцы, стоило на них упасть хоть крошке. Как же жалко это выглядело! Он бог, а сейчас вёл себя словно какой-то подкаблучник.

Пока они с Ариадной шли к её квартире, его сердце бешено стучало в груди. Он надеялся, что она не передумала насчёт своего обещания, решив после ужина, что он полный придурок.

— Хочешь зайти? — Её голос звучал едва ли не стыдливо, но услышав это, он улыбнулся так широко, как никогда раньше.

— Очень.

Как только дверь захлопнулась за его спиной, Дио притянул Ариадну в свои объятия.

— Могу я предложить тебе что-нибудь? Кофе… чай…

— Да, можешь. — Себя, на блюдечке, мелькнуло в его голове. — Ещё один поцелуй, — произнёс он вместо этого.

Она обняла его за шею и потянула к себе. Дио оценил инициативу, кажется, отношение Ариадны к нему, наконец-то, потеплело.

— Я хочу тебя — прошептала она.

Внутри он торжествующе взревел, снаружи сохранял с таким трудом завоёванный контроль.

— Хорошо, потому что я тоже хочу тебя.

Подхватив её на руки, он направился к спальне. Найти комнату труда не составляло, кроме гостиной, объединённой с кухней, тут было только две двери: одна вела в ванную, вторая — в спальню.

— Что ты делаешь? — спросила она и улыбнулась, по-прежнему обнимая его за шею.

Дио опустил голову и легким поцелуем коснулся её соблазнительных губ.

— То, что должен был сделать в тот день, когда встретил тебя в винном магазине. Отвести в подсобку, раздеть и заниматься любовью, пока ты не кончишь. А потом ещё раз, на тот случай если ты отключишься после первого.

Ему повезло её встретить. Он случайно наткнулся на винный магазинчик и зашёл заказать ящик своего любимого вина, а затем осознал, что уже очень давно не встречал более соблазнительной женщины, чем хозяйка. Она мгновенно разожгла его интерес, и как только он договорился о доставке в свою холостяцкую берлогу, увлёк её разговором о вине и попросил о свидании. Ариадна колебалась, но он заявил, что она ничего не потеряет, а клиент будет удовлетворён. Удовлетворён — ключевое слово. Да, он должен был взять её прямо тогда.

— Но не волнуйся, я исправлю свою оплошность. — Дио почувствовал, как её сердце забилось быстрее.

— Боже, помоги мне, — пробормотала она.

Несомненно, бог ей поможет: Дионис сделает это с удовольствием. Его самоконтроль вернулся. То, как трепетали веки Ариадны, как сильно билось её сердце, эхом отдаваясь в нём самом — всё это укрепляло его уверенность в том, что она хочет его и сегодня ночью пойдёт до конца. На этот раз она не остановит его, не оттолкнёт. На этот раз ему не придётся возвращаться домой неудовлетворённым и снимать напряжение руками, как последние две недели.

Сегодня он возьмёт то, что ему необходимо, а затем двинется по жизни дальше. Когда мысль уже оформилась в его мозгу, что-то внутри воспротивилось этому. Какие-то незнакомые эмоции, так что он просто задвинул их на задворки разума. Ничто не должно омрачить ему наслаждение сладкой, чувственной женщиной. Этой ночью будет только удовольствие и страсть, желание и похоть. Всё остальное не имело значения.

Дио вошёл в комнату, ногой прикрыл дверь за собой и опустил Ариадну на королевских размеров кровать, застеленную розовым одеялом. Декор не в его вкусе, но вполне соответствовал её деликатности и чувствительности, тому духу невинности, что её окружал. Может быть, именно это в первую очередь его и привлекло: чистота и неиспорченность её сердца.

Хотя тело у неё тоже было потрясающее — как он недавно обнаружил. Когда прикоснулся к ней и прижал к себе в том переулке, он почувствовал мягкость каждого изгиба, уступающую твёрдости его мышц.

После того как он снял с неё платье, не только щёки, но, кажется, всё тело Ариадны покрылось прелестным румянцем.

— Боги, ты прекрасна. — И, во имя Зевса, так оно и было.

Её груди были прикрыты полупрозрачным материалом лифчика с эффектом пуш-ап, хотя она в нём и не нуждалась — он почувствовал их крепость и упругость, и размер, идеально подходящий для его ладоней. Что Ариадна не одарена в этом смысле более щедро его не заботило — пропорции её тела были совершенны: тонкая, но не чрезмерно, талия, широкие, но не слишком полные бёдра. И просвечивающийся сквозь кружевную ткань трусиков намёк на тонкую полоску завитков русого цвета, как раз в том месте, которое он с наслаждением изучит.

Дио заметил, что она слегка дрожит, но знал, что это не от недостатка тепла. По крайней мере, ему показалось, что в комнате удушающе жарко, и он быстро сорвал с себя рубашку.

Глазами испуганной лани она смотрела, как он расстегивал пуговицу на джинсах. Он остановился, чтобы её успокоить.

— Детка, тебе не о чём беспокоиться. Только скажи, и я доставлю тебе столько удовольствия, сколько в моих силах. — А силы были высшими. Как у бога, его выносливость не имела предела, и он докажет ей это сегодня ночью.

Ресницы Ариадны дрогнули, она опустила взгляд, будто стеснялась наблюдать, как он раздевается.

— Я уже долгое время не была ни с кем.

Он не понял почему, но услышанное его обрадовало.

— Я сделаю всё, что захочешь, так медленно и осторожно, как тебе будет приятно. Я здесь, чтобы тебе было хорошо.

— Ты ведь правда так думаешь? — Их взгляды встретились, и в её глазах он увидел уязвимость, опаску и толику страха, который, похоже, накрепко засел в её сердце. Он пообещал себе избавить Ариадну от этого страха раз и навсегда.

Дио вышагнул из штанов, оставив боксеры, плотно обтягивающие его эрекцию, и опустился на кровать, притянув её к себе.

— Так и думаю. Для мужчины быть в состоянии доставить женщине величайшее наслаждение — самая возбуждающая вещь, которую ты можешь вообразить. — Кроме того, большинство женщин испытывали огромную благодарность за грандиозный оргазм, и страстные минеты часто были выражением такой благодарности. Его член уже затвердел от одной мысли о её сладком ротике.

Подушечкой большого пальца он провёл по её губам, затем вниз по подбородку и шее. Замер на секунду, когда Ариадна с трудом сглотнула и двинулся дальше, скользнув под тонкую ткань лифчика. Как только его палец коснулся её соска, дыхание Ариадны сбилось.

— Вот так, детка, просто сосредоточься на дыхании. Я позабочусь об остальном.

Мысль о том, чтобы направлять эту сладкую штучку в изучении чувственности и обучать её тому, сколько удовольствия способно испытывать её тело, заставила его член набухнуть ещё больше. И по тому как сердце Ариадны билось под его рукой, обхватившей её грудь, он понял, что она испытывала то же самое едва сдерживаемое волнение.

Когда он медленно опустил голову и отодвинул в сторону материал, чтобы обнажить тёмно-розовый сосок, его бросило в жар. Он сделал вдох и ощутил аромат её возбуждения. И что это был за аромат — смесь жасмина, женственности и невинности. Устоять перед этим зовом не мог даже бог.

Дио обвёл языком маленький твёрдый бутончик, исторгнув приглушённый стон из её горла.

— Детка, не сдерживайся. Если хочешь кричать — кричи.

— Дио, ты заставляешь меня чувствовать себя так… я не… это так… — Очевидно, сформировать связное предложение было слишком для неё трудно.

Он улыбнулся и сомкнул губы вокруг розовой вершинки, втянув её в рот и продолжая дразнить языком пойманный сосок. И не имело значения, что она извивалась под ним так, будто эта лёгкая ласка была уже чем-то для неё запредельным. Он всё равно не остановится, пока она не кончит в его руках. И даже тогда…

Сильнее прижав Ариадну к простыням, он всё внимание сосредоточил на её груди, поочерёдно освободив оба холмика из чашек лифчика, а затем сбросив его на пол. Если бы спросили его мнение, он сказал бы, что она в нём и не нуждалась. Сейчас, лаская её грудь, он убедился что его предположения верны — та была высокая и упругая, что говорило о молодости и ухоженности её тела. Не нужен ей был никакой лифчик.

— Я мог бы лизать их всю ночь напролёт, — признался он между лёгкими покусываниями и поцелуями. — Они идеальны.

Затем поднял взгляд и увидел, что Ариадна тоже смотрит на него.

— Тебе нравится?

Её язычок скользнул по губам, увлажняя их. Ответ прозвучал больше вздохом, чем стоном:

— Да. Сделай так ещё.

Дио одарил её проказливой улыбкой и опустил голову. Он сжал два холмика вместе и поочерёдно втягивал в рот то один сосок, то другой, затем перебросил ногу через её бедро, чтобы раздвинуть её ноги. Его член прижался к её коже, и этот контакт, даже через ткань боксеров, произвёл тот же эффект, что и громовая стрела Зевса, попади она в его тело.

— Чёрт! — прохрипел он. Если даже от такого, непрямого прикосновения, ему почти снесло крышу, то он кончит через пару секунд после того, как окажется в ней. А такого не должно произойти, потому что ему действительно хотелось быть в ней так долго, как только возможно. Он уже знал, что заниматься любовью с Ариадной будет всё равно, что попасть в рай.

Её бёдра раскрылись шире, и она зацепила его ногу своей, словно желая удержать на месте. Как будто он собирался уйти куда-нибудь сейчас! Если бы она только знала, что он не намеревался покидать её постель, пока они оба не будут полностью удовлетворены друг другом.