1) Водолея,

2) Близнецов,

3) Овна.

Всю жизнь я мечтал принять участие в ток-шоу на швейцарском телевидении. И вот моя мечта сбылась!

Сижу я как-то дома, ну и тихо-мирно сам с собой забавляюсь, лысого, стало быть, обкатываю. А все потому, что купил себе висячий такой календарь на 1997-й. Во весь календарь - Синди Кроуфорд. По магазинам намылилась. Платье у нее белое с черным. А из-под платья трусики очень даже белеются. Короче, на фотке этой типа не Синди Кроуфорд по магазинам намылилась, а такая ломовая групповуха чувств, что забомбись на месте!

Синди Кроуфорд - улетная чувиха, не то что Шиффер там или Наоми!

Только я, значит, раздрочил, вот-вот кончита хлынет - дребезжит телефонкен. Поднимаю трубу, а сам уже того, спустил.

Звонит швейцарский продюсер. Спрашивает, не хочу ли я потусоваться в ток-шоу с доном Чотти и Линусом.

В общем, кончил я под чумовой такой коктейль из Синди Кроуфорд, дона Чотти, Швейцарии и ди-джея Линуса.

- Угу, - промычал я.

На другом конце, видать, ясно стало, что тут дрочат на картинку.

- Буду как шомпол. Ну, то есть как штык.

Продюсер дал мне адрес, и я ополоснулся.

На швейцарское это телевидение я приехал в три часа.

Везде чистота. Фантика на пол не бросишь.

В буфете пиво и тоблерон.

Когда подтянулся дон Чотти, я в легкую так прибалдел.

А Линус даже не засветился. Вместо него нарисовались тот психиатр, что выдавал заключение по Мазо, и журналисточка из "Униты". Последним нагрянул милашка ведущий.

Передача растянулась минуточек на сто. Пока туда-сюда, я и психодоктор этого Пьетро Мазо типа зависли друг на друге.

Не знаю, может, то была любовь? Хотя дальше дело не пошло, потому что ведущий трещал без передышки. Он задолбал нас вопросами насчет последней статистики: как подростки относятся к тому, что на ТВ нет приватности.

Когда я был подростком, никто меня на ток-шоу не звал. Я мучился и не понимал, зачем вообще живу.

Зато сейчас все по-другому. Меня зовут на ТВ, и я могу порассуждать о чем-нибудь таком-растаком.

Ну, скажем, на швейцарском ТВ вместе с доном Чот

*

Молодые писатели

Когда камеры берут тебя в объектив, вот тогда ты писатель. Писатель без телевидения - что сапер без лопатки. Если честно, цель везучего интеллигента попасть на передачу "Другой киоск", культурненькую такую передачку, которую запускают по четвергам, в вечернем эфире, на втором канале.

Культура - это когда по телику показывают писателей вроде Ваттимо и Бузи, готовых стереть друг друга в порошок. Или вот молодых писателей. Все это творится в передаче "Другой киоск".

В тот раз среди молодых писателей был я (через неделю в передаче о семье я тоже был) и Кьяра Дзокки.

С Кьярой Дзокки тяжелый случай. Тут мне ничего не светит.

Еще в студии были Никколо Амманити и его невеста, красотка Луиза Бранкаччо.

Никколо Амманити - мой любимый писатель.

А еще там были Изабелла Сантакроче (своими книжульками она впаривает всем и каждому); Тициано Скарпа; этот полоумный тип Пикка, который вечно залупается; Джулио Моцци, Дарио Вольтолини, Джузеппе Каличети, Андреа Пинкетс и Томмазо Лабранка - для меня он бог.

А еще были критики. Говнились все как один (кроме Пиччинини).

Жаль не было Паолы Маланги, той самой, которая написала "Все кино Трюффо" (изд. Baldini & Castoldi). У нее такие глаза - хоть стой, хоть падай, да и в целом кадр что надо.

До начала передачи Дзокки расхаживала по студии. За ней увивался Пинкетс: ему жуть как охота, чтобы она написала с ним роман в четыре руки.

Повторяю для бестолковых: с Дзокки ловить нечего. Лучше расслабиться и подумать, как сварганить бестселлер.

В студии не было Инге Фельтринелли, Даниэле Луттацци и Нанни Балестрини. Правда, они шли в записи. А Фельтринелли даже была на связи в Милане. Она оделась во все красное и спикала на манер Этер Паризи.

Дальше показали книжку Даниэле Луттацци "С.п.а.з.м.". Даниэле угарный малый, так что было уже смешно. Один Даниэле Луттацци стоит десяти таких, как Альда Мерини, и пяти таких, как Марио Луци. Меня переполняет счастье оттого, что на свете есть Даниэле Луттацци.

О Нанни Балестрини словами не скажешь: это полный абзац. Ему шестьдесят, а дашь на сорок-пятьдесят меньше. Он абсолютно задвинут и абсолютно велик.

Сначала все писатели вошли.

Все входили нормально, кроме Кьяры Дзокки: она входила сексуально. Пинкетс смотрелся как Муссолини. Тициано Скарпа шел ва-банк со своей книжулькой "Глаза на Решетке".

Тициано Скарпа вроде Манганелли. Разница в том, что он идет ва-банк только на телепередачах.

Передачу запустили. Разорялись ни о чем. Томмазо Лабранка был круче всех. Какой-то критик в красных окулярах наехал на Сангвинети: решил, будто Сангвинети - один из молодых писателей. Ровно с катушек слетел.

В конце все перепрощались. Я так и не понял, выудил Пинкетс у Дзокки телефончик или не выудил. Все равно там без мазы. С Дзокки ловить нечего. Лучше расслабиться и подумать, как сварганить бестселлер.

*

Бевилаква

Когда мы, писатели, приходим на ТВ, мы так тихонечко прикидываем, что, если не надрывать глотку: сколько-то твоих книжек все равно, конечно, купят, но не столько, чтобы можно было постоянно мотаться в альпийские пансионаты. Потому как если ты весь такой из себя скромняга, то зритель на тебя не подсядет и быстренько переключится на другую программу.

Чисто как писатель, Альберто Бевилаква я скажу, соображает, что говорит. В свое-то время он нарубился - мало не покажется. У Маурицио Костанцо - он так горланит, что ты уже без вариантов купишь его "Душу-любовницу" или "Эрос и письма матери".

Я когда "Вубинду" забацал, меня позвали на передачу по культуре, где будет Бевилаква. Называется "Короткое замыкание".

Помню, я страшно мандражировал, потому что хочу стать Бевилаквой Третьего тысячелетия. Бевилаква, когда говорит, он задумчивый такой. Потом сходу начинает на кого-нибудь орать, потому что он вспыльчивый. Я тоже так хочу. Но пока не получается. А все из-за того, что я стеснительный.

Была там еще Селен. Селен - это порнозвезда. Телка она оттяжная, хотя в тот раз даже минет никому не сделала.