Теперь для меня немного прояснился смысл идиотского романса, записанного мною восемь лет назад в новгородском колхозе от десятилетних девочек:

Сидел я на балконе,

Курил сигару

И видел на вокзале

Красоток пару...

* * *

Рассказывал маляр, бывший матрос ("восемь лет отгрохал на флоте"):

- После Кронштадтского мятежа, - не помню, в двадцать первом или в двадцать втором году, - гуляли мы с товарищем по Конно-гвардейскому бульвару. Вот видим - идет мимо курсант, Шапочка-лодочка набок, сапоги блестят, масалка внакидку надета, - идет, на нас не глядит, а сам поет:

Эх, вы, клёшники,

Да что наделали,

Были красные,

Да стали белые...

Я товарища толкнул, говорю:

- А ну, давай, принимай его.

Товарищ сбоку зашел, идет, нажимает. А я рукав засучил, ка-ак развернусь.

Отволохали, одним словом, курсантика.

- Вот тебе, говорим, за клешников, вот тебе за белых, вот тебе за красных...

* * *

Домработница Аня, финка, показала однажды необыкновенную, прямо-таки шерлок-холмсовскую наблюдательность. Они с мамой работали на кухне, а я был у себя в комнате. Вдруг Аня говорит:

- Алексей Иванович уходит.

- Почему вы думаете? - удивилась мама.

- Он стал пистро-пистро ходить.

Ведь приметила то, что я и сам не замечал: что перед уходом из дому я начинаю ходить быстрее. Объясняется это просто: засиживаюсь за столом дольше, чем можно, потом спохватываюсь: опаздываю! И, действительно, перехожу на другой темп. Собираюсь даже не на ходу, а на бегу.

* * *

Сказал как-то Маршаку, что в прекрасном громокипящем, органном "Обвале" Пушкина слабой кажется мне последняя рифма: купец - жилец, что это рифма для глаза, а не для уха. Самуил Яковлевич огорчился - и за Пушкина и еще больше - за меня:

- Что ты говоришь?! Прекрасная рифма!

А мне, грешному человеку, и сейчас она не кажется хорошей. В чем же дело? Ведь знаю, что там, где дело касается стихов, у С.Я. абсолютный слух. Думаю, тут - возраст. Я воспитывался не только на Пушкине, но и на Маяковском с его изощренно точной рифмовкой. На мое ухо "купец - купе" или "жилец - желе" лучше, чем "купец - небес жилец".

Да простят мне и Маршак и Пушкин!

* * *

В коммунальной квартире живет похожая на ведьму бородатая старуха. Скандалит со всеми. Дети, заслышав ее шаги, прячутся по комнатам. Любимая прибаутка ее:

- Всех убью, одна останусь!

* * *

Покойный Японец посоветовал мне как-то прочесть роман Стриндберга "Волосы Авессолома". Я записал название на бумажке, через неделю прихожу в библиотеку, мне говорят, что такого романа нет. И в других библиотеках тоже. Встречаю Жору Ионина, он говорит:

- Не может быть! Может быть, ты неправильно название записал?

Я показал ему записку, он взглядывает на нее и начинает дико хохотать. Название романа было записано у меня так:

"Волосы, овес, солома".

Подобное название меня не удивило. В те годы - у немецких экспрессионистов, например, - такие названия были в моде. У Эдшмида есть роман "Баски, быки, арабы".

* * *

Такой же невольный каламбур, игра созвучий.

В тридцатом году Ляля спрашивает у меня:

- Скажи, пожалуйста, я давно хотела тебя спросить. Что такое ит?

- Какой ит? Что за ит?

- А вот у Маяковского в предсмертных стихах сказано: любовная лодка разбилась об ит...

* * *

Медленно, с бесконечными томительными остановками тащится трамвай.

Усатый мастеровой:

- За такую дорогу можно пьяным напиться и выспаться.

* * *

Надпись на солнечных часах - где-то, кажется, в окрестностях Венеции:

"Horas non numero serenas".

(Считаю только светлые часы.)

* * *

"Катя".

Старообрядческое великопостное угощение гостей: икра, балык, разное соленье, орехи, пряники, пастила, финики и винные ягоды.

* * *

До Николая I в России действовал "византийский" закон, записанный в Кормчую, по которому вступать в брак можно было мужчинам четырнадцати, а женщинам двенадцати лет. Старообрядцы и позже держались этого правила и венчали "по-византийски" мальчиков и девочек. Бабушка моя пошла под венец по шестнадцатому году. "Еще в куклы играла".

* * *

Петербургские финки (чухонки) любят яркие платья. Но это не цыганская и не испанская яркость. Все цвета у них: и желтый, и синий, и красный, и зеленый - как бы разбавлены молоком.

* * *

Часто за одно столетие диаметрально меняется смысл слова. И.Козлов{317}, посвящая стихи графине Потоцкой, писал, что стихи эти "нелестные" (сейчас сказали бы нельстивые).

* * *

Старая дама уверяет, что холода нынешнего лета стоят потому, что большевики открыли полюс.

* * *

Иринка (5 лет 7 месяцев):

- У ней папа красноармеец. Он на войне работает.

* * *

Льюис Мумфорд в прекрасной книге "От блокгауза до небоскреба" пишет, что американская "вертикальная" (небоскребная) архитектура - это архитектура не для людей, а для ангелов и авиаторов.

* * *

Древние читали вслух (даже наедине). Первое упоминание о чтении про себя относится к концу IV века - у Блаженного Августина.

* * *

- Шакалы, шакалы вокруг... Давайте сохраним в себе чуточку - если не человеческого, то хоть собачьего, что ли!..

* * *

Кладбище в Горской - за Лисьим Носом. Большой деревянный крест. Полустертая надпись:

Помяни, Господи, в царствии Твоем

души, убиенных раб Твоих

Серафиму, Виктора, Германа,

Михаила, Петра

и 3-х воинов, погибших

в Кронштадте

Имен нет. Где погибли? На чьей стороне?

* * *

Там же - на одной могиле два деревянных креста, поставленные вплотную один к другому и вдобавок еще накрепко связанные проволокой. Никакой надписи нет. И не было.

Муж и жена? Возлюбленные? Некому ответить на этот вопрос. А ведь кто-то связывал, вкапывал кресты, добывал проволоку. Кто-то знает.

* * *

- Превосходство арийской расы я могу признать только в отношении лошадей Арийские (или, как их называют, восточные) лошади, действительно, превосходны. Но лучшие из них находятся все же у арабов, у народа семитического племени.

* * *

Декарт{318} работал лежа в постели, закрывая окна занавесями и ставнями. Считал, что при свете лампы "ум имеет больше силы". В постели он пролеживал по 16 часов в сутки. А Шекспир говорил, что "светлые мысли рождаются только при солнечном свете".

Вот и пойми!

* * *

Ночью возвращались из Пулкова. Над городом черное небо и только на севере - чуть заметная проседь, серебристая прядь. Не то отраженный на облаке электрический свет, не то северное сияние.

* * *

Иринка (5 лет 7 месяцев) до сих пор верит, что маленьких покупают в лавке. На днях спрашиваю у нее:

- Приедешь к нам гостить?

- Нет.

- Почему?

- У вас скучно.

Потом обращается к моей маме - тете Шуре:

- Если дядя Леня купит маленького, тогда приеду.

И при этом ужасно смутилась, покраснела. Знает ведь, что просить, клянчить нехорошо.

* * *

Ночью в конце октября стоял на углу Литейного и Бассейной, ждал трамвая. Накрапывал дождь. Из-за угла, ослепив своими фарами, вынырнул автомобиль. Я отскочил с мостовой на тротуар. Одновременно со мной отшатнулся какой-то человек бездомного вида, в потертой кожаной тужурке, с забинтованными ногами, обутыми поверх бинтов в рваные галоши. Лицо обросло рыжеватой щетиной. Ему лет 35-36, может быть, чуть больше.

Усмехнулся и говорит:

- Смерти не боишься, а вот от машины все-таки отскакиваешь.

Я говорю:

- Так уж и не боитесь?

- Чего ж ее бояться. И жизнь не такая уж отличная.

От него как-то несильно, но очень грустно попахивало водкой.

- Ночевать, - сказал он, - конечно, будем в каком-нибудь подъезде.

Потом посмотрел мне в глаза.