Еще в 1930 году многие области пострадали от плохой погоды и полегания хлебов. Местные власти обратились за помощью в центр, и они ее получили. От полегания хлебов пострадали Казахстан и Среднее Поволжье. Поэтому фоном последующего голода 1932–1933 годов является хроническая нехватка продовольствия. Как я уже писал выше, постоянные засухи и другие природные факторы в годы нэпа постоянно вызывали нехватку зерна.

В докладе о сельскохозяйственных условиях весенних полевых работ, подготовленном в Украинском комиссариате земледелия 20 июля 1932 года, отмечалось, что в 1932 году посев шел медленнее, чем в 1930–1931 годах из-за большого количества выпадающих осадков, что помешало нормальному севу.

Таугер показывает, что осадков на Украине за период апрель — июнь 1932 года выпало в среднем 1,5–2 раза больше многолетней нормы.

Примеры роли плохой погоды, не связанной с засухой, в возникновении неурожая есть и в истории других стран. Например, в Румынии сухая погода осенью 1931 года потом сменилась зимой с очень высоким уровнем выпадения снега, холодной и влажной весной, что сделало растения слабыми и чувствительными к болезням.

Если мы посмотрим на факторы, перечисленные выше и сыгравшие свою роль в возникновении неурожая 1932 года, то увидим, что ни один из них не стал решающим. Однако, если каждый из них вносил свои 5 % в снижение количества выращенного и собранного зерна, то уже сочетание шести таких факторов могло привести к уменьшению урожая на 34 %, что и наблюдалось в 1932 году (50,1 млн. т меньше 69,9 млн. т почти на 30 %). Поэтому в последнее время и российские и зарубежные ученые все больше сходятся во мнении, что голод 1932–1933 годов был вызван совокупностью факторов. Эта версия наиболее последовательно отстаивается М. Таугером. По его мнению, к такому низкому урожаю, за которым последовал голод, привело сочетание следующих факторов: нарушение правил агротехники: экстенсивное использование паров привело к истощению почвы и повышению заболеваемости растений; сокращение числа тягловых животных (лошадей, быков) из-за недостатка кормового зерна влекло за собой задержки выполнения основных сельскохозяйственных операций (вспашка, сев, уборка), в результате которых терялось значительное количество урожая; неблагоприятные погодные условия (засуха). М. Таугер пишет, что нельзя все причины низкого урожая сводить к засухе; например, среди причин голода 1920–1923 годов фигурирует не только засуха, но и поражение саранчой, грызунами и болезнями растений. Он указывает, что существует мнение, что если нет засухи, то должен быть хороший урожай, но это совершенно неверно.

Советская агрономическая литература и архивные источники также указывают на то, что в 1932 году хлеба в СССР страдали от комбинации необычно сильных повреждающих факторов.

Хотя антисталинисты и обвиняют во всем Сталина, советское правительство действовало в тот период довольно грамотно.

Экспорт зерна в 1933 году был резко снижен. В 1931 году государством было заготовлено 22 839 тыс. тонн зерна, а экспортировано 4786 тыс. тонн, а на 1 июля 1933 года экспорт был снижен с 4786 тыс. тонн до 1607 тыс. тонн, то есть в 3 раза. Многие товары, предназначенные для поставки за рубеж, не были посланы за границу, а были реализованы в Торгсинах, где крестьяне могли обменять свои золотые вещи на продовольствие. Об этом свидетельствует М. Долот, семья которого обменяла в городе свое золото на товары, на которых было написано «Сделано в СССР».

Тщательный анализ М. Таугера показывает, что даже полная отмена экспорта в 1933 году не смогла бы предупредить голод. Низкий урожай 1932 года делал голод неизбежным.

В условиях отсутствия информации и тотальной дезорганизации на местах Политбюро сработало на удивление профессионально. Хотя в 1932 г. на Украине недосдача хлеба государству составила более 100 млн. пудов (1,6 млн. т), руководство СССР и Украины изыскало возможность для борьбы с голодом. Они вынуждены были использовать стратегические резервы. М. Таугер цитирует протокол заседания Политбюро от 17 августа 1932 года с решением — принять предложение товарища Сталина (!!!) о снижении плана заготовок хлеба для Украины на 40 млн. пудов (640 тыс. тонн) как исключение для районов Украины, особо пострадавших от голода. Уже в 1932 г. более 5,76 млн. т зерна, собранного в счет плана заготовок, вернулось в сельскохозяйственные районы. Эта цифра больше, чем таковая для 1931 года.

Учитывая тяжелейшую ситуацию в республике, сложившуюся зимой 1933 года, Совнарком СССР ЦК ВКП(б) приняли 25 февраля 1933 года специальное постановление о выделении из государственных резервов продовольственной помощи Украине. Ей была предоставлена продовольственная, семенная и фуражная ссуда в размере 35 190 000 пудов зерна. Продовольствие выделялось из неприкосновенного и мобилизационного фондов/Кроме того, из общесоюзного фонда до конца апреля 1933 г. в республику было направлено 22,9 млн. пудов семенного зерна, 6,3 млн. пудов фуражного и 4,7 млн. пудов продовольственного зерна в качестве займа и 400 тыс. пудов продовольственной помощи.

По данным того же Кульчицкого, работавшего с архивами Компартии Украины, к апрелю 1933 года продовольственная помощь Украине превысила 560 тыс. т. В общей сложности, население УССР получило не менее 41,48 млн. пудов (2,3 млн. т) зерна и 40 291 пуд (645 т) муки. Помимо этого было предоставлено 1 млн. пудов (160 тыс. т) продовольствия, значительное количество крупяных и кондитерских изделий, сахара, консервов (из фонда Совнаркома УССР).

В целом в течение первых шести месяцев 1933 года Политбюро по частям выделило 1,99–2,2 млн. т продовольствия в те области, где наиболее остро ощущалась его нехватка. В феврале 1933 года была оказана продовольственная помощь не только Украине (320 тыс. т), но и Северному Кавказу (290 тыс. т). Продовольствие было также послано на Нижнюю Волгу.

Была организована выдача продовольственного (320 тыс. т) и семенного (1,274 млн. т) зерна хозяйствам наиболее пораженных голодом районов — на Украине, Северном Кавказе, Нижней Волге, Урале и в Казахстане. Все это привело к изменению в зерновом балансе, сокращению снабжения населения зерном, его экспорта и уменьшению поступлений в неприкосновенный и государственный фонды.

В чрезвычайной ситуации, возникшей на Украине, весьма позитивную роль сыграл П. Постышев, о котором даже С. Кульчицкий и Г. Сургай в курсе лекций по истории Украины (1992 г.) смогли написать: «…Постышев вывел сельское хозяйство из положения коллапса… вернул людям надежду на завтрашний день, спас урожай 1933 г.». Тот самый П. Постышев, которому националисты успели налепить ярлык «Кат Украины», убедил Якира в необходимости выделить из скудных армейских запасов 700 тонн муки, 170 тонн сахара, 100 000 банок консервов, 500 пудов масла и другой продукции.

В феврале 1933 г. был создан продовольственный фонд для питания 600 тыс. детей.

Имеется много свидетельств о том, что помощь действительно оказывалась. Г. Ткаченко приводит письмо А. Кучеренко, пережившего в 1932–1933 годах голод, а позднее ставшего участником боевых действий в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. «В моем большом селе Белуховке (Полтавщина) в 1930 г., — пишет Алексей Николаевич, — было создано три колхоза: им. В. И. Ленина, им. Парижской Коммуны и им. Первого Мая. Стихия голода не обошла и наше село, но сельсовет и правление колхозов делали все, чтобы помочь односельчанам пережить лихолетье».

Помощь же, конечно, оказывалась не только голодающим украинцам. Комитет по заготовкам при СНК СССР обязывался завести в Уральскую область 2 млн. пудов зерна.

О том, что Сталин и его соратники искали решение проблемы голода 1933 года, проговариваются и антисталинисты. Нынешний президент Украины Ющенко признал, что за 1932–1933 годы в Кремле произошло 69 заседаний политбюро ЦК ВКП(б), на которых было рассмотрено 275 вопросов об Украине. «Они работали не покладая рук», — обмолвился Ющенко.