- Скажи, Герберт, в тот день когда ты ходил занимать деньги у Гринберга, тебе ничего не показалось странным в его поведении?
- Да нет, а что там могло быть странного? Я договорился с ним заранее по телефону, так что к моему приезду деньги были уже готовы. Он улыбнулся, похлопал меня по плечу, вручил деньги и передал Любе, что он с нетерпением ждет её выздоровления. Потом он проводил меня до калитки и пожелал удачи.
- Он женат? У него есть семья?
- Нет, он живет один, но в доме постоянно обитают несколько смазливых девчонок.
Большой он любитель молоденьких девочек, тут уж ничего не поделаешь.
- Большой, ох какой большой. - Думая о своем согласился я. - Герберт, последний вопрос. Я понимаю, что ты слаб в бухгалтерии, но все таки постарайся на него ответить. Ты говоришь, что с тех пор как Любовь Васильевна начала ездить в Самару, ваши дела в фирме начали поправляться, я тебя правильно понял?
- Да, это так. Они даже шли в гору вплоть до самого поджога и в этом моя большая заслуга. Мне удалось привезти большую партию кожи из Монголии по совершенно бросовым ценам и ещё закупка в Китае...
- Извини, дорогой, меня интересует совсем другое. Не обратил ли ты внимание на на вдруг исчезающие приличные суммы из вашей бухгалтерии?
- Да, несколько раз, я с удивлением обнаруживал крупные недостачи в нашей подпольной кассе, но Люба всякий раз меня заверяла, что все нормально. Но тогда не верить ей у меня не было основания. Теперь - то я понимаю куда они утекали.
- Ничего ты ещё не понимаешь, но дело не в этом. Какая сумма по твоим прикидкам уплыла в общей сложности? Ответь хоть приблизительно.
- Откуда же я знаю?! Но уж наверное "жигуленка" она откатила.
Не дурственно. Герберт, у тебя есть место где бы ты со своим, вновь обретенным, товарищем можешь пожить пару недель? И желательно с телефоном?
- Не знаю, я об этом как - то е думал, а зачем?
- Кажется я тебе уже объяснял, что я потревожу огромное осинное гнездо с ужасно злыми осами и у меня есть все основания опасаться за твою жизнь.
- Господи, да что ж это такое?! Когда же это все кончиться?
- Оно ещё не началось. Отвечай на мой вопрос.
- Так сразу? Я даже не знаю, надо подумать. Можно я позвоню тебе завтра.
- Конечно, и даже нужно, а теперь извини, я сегодня страшно устал.
- Это ты меня извини, сижу уже больше часа. До завтра.
Врача судмедэспертизы я поднял с кровати когда не было уще и одиннадцати вечера. Не смотря на столь ранний час он уже имел несчастье отойти ко сну.
- Идиоты, кретины, что там у вас опять случилось?! - Даже не поинтересовавшись кто его беспокоит сразу заорал он.
- У меня беда, доктор, жена родила две пары сиамских близнецов черного цвета.
- Ты параноик, Гончаров, урод! - После секундного замешательства ответил он. - А от уродов только уроды и рождаются. Клепай третью пару и не мешай мне спать.
- А я думал, что ты хочешь немного заработать, а ты на меня орешь.
- Извини, Гончаров, погорячился я, старый хрен, ты очень умный и сообразительный парень. Просто вчера ночью у меня было два дольних вызова, вот я и подумал, что это опять по мою душу. Какие проблемы?
- Захарыч, месяц назад, четвертого ноября к вам болжна была поступить семиклассница Майя Седых. Она погибла от отравления газом. Ты не помнишь такую?
- Помню. - Широко зевнув ответил Корж. - Там какая то дъявольская мистификация. Ее Антонина резала. А что конкретно тебя интересует?
- Ее девственность.
- Ладно, в понедельник позвоню, но по разговорам мне мне помниться, что целомудрием она похвастаться не могла. Уточню.
- Будь любезен. Я на своем старом телефоне.
- Гы-ы-ы, вышвырнул тебя полковник. Отдыхай, алкаш патентованный.
- Ну вот, теперь все встает на свои места. - Подумал я натягивая куртку.
- Ты куда? - Хрустнула пальцами Милка. - Я с тобой.
- Успокойся, я просто отгоню на стоянку машину и скоро вернусь.
Перед дверью Наталии Эдуадовны Ливицкой я простоял не меньше десяти минут. Не смотря на мои настойчивые звонки мне так и не открыли, чего я, собственно говоря и ожидал. Ее как и дочери дома попросту не было. И это не смотря на то что дело близилось к полуночи.
Приехала она только в десять утра, когда прождав два часа я уже подумывал уходить из осточертевшего подъезда. Первой из машины выпорхнула её дочка. Странно, но я представлял её совсем другой, маленькой и помладше, а этой дылде было в норковой шубе было никак не меньше четырнадцати лет.
Я закурил, поджидая когда загудевший лифт доставит мне своих пассажиров.
- Доброе утро! - Доброжелательно поздоровался я, когда подъехавшая кабина выпюнула мне свой груз. - А я вас Наталия Эдуардовна уже час как поджида поджидаю.
- Ах, это вы?! - Она удивленно уставилась на меня изможденными, лихорадочно блестящими глазами. - А мы с Верочкой ненадолго, на часок отлучались. Надо было решить вопрос относительно её второго образования.
- Светского? - Понимающе улыбнулся я.
- Как вам сказать...А вы, собственно говоря, по какому поводу?
- Ах, Наталия Эдуардовна, неужели вы забыли? Вы обещали мне найти адреса тех парне, что вдруг уволились из вашей фирмы. За этим я и пожаловал.
- Сожалею, но ничем вам помочь не могу. Не нашла я их адресов. Верочка, открывай дверь. Извините, но нам пора завтракать.
- Надеюсь, что вы и меня покормите. - Нагло протискиваясь следом заявил я. - Знаете с утра во рту ни маковой росинки.
- Это уже переходит все границы дозволенного. Немедленно убирайтесь вон!
- А вы негостеприимная хозяйка, позвольте хоть чашку чаю.
- Верочка, вызывай милицию. Жак, куси его.
- Да-да! - Ошвыривая ногой крохотного черного бульдожку одобрил я её предложение. - Верочка и поскорее, да не забудь сказать, что у вас в гостях Константин Гончаров. - Проходя на кухня и закидывая под диванчик диктофон попросил я. - Этим ты значительно облегчишь мою задачу. А пока она едет я все - таки выпью что - нибудь горяченького, а то знаете ли, перемез насквозь. Всю ночь на морозе вас прождал. А вы говорите на часок отлучались. - Зажигая газ пожурил я помертвевшую женщину. - Нехорошо, Наталия Эдуардовна, обманывать старших. С вашего позволения я сварю кофе. На вашу долю расчитывать?
- Не нужно. - Опускаясь на табурелочку тихо ответила она облизывая пересохшие губы. - Может быть вы, наконец, мне объясните, что все это значит?
- Удивительная вы женщина, Наталия Эдуардовна, неподражаемая, я этих самых объяснений жду от вас. - Запуская кофемолку подмигнул я ей. - Как прошел шабаш?
- Что?! О чем вы? - Встрепенулась она. - Какой шабаш?
- Ночной. Он ведь у вас проходит каждую неделю в ночь с субботы на воскресенье. Вы морды по старинке сажей мажите или французской косметикой?
- Я вас не понимаю! - Невольно зыркнула она на зеркальную панель над диваном.
- Да нет, у вас все в порядке, это Верочка плохо помыла правую щеку. Кстати о Верочке, сколько ей лет?
- Четырнадцать. - Механически ответила она.
- Совсем ещё ребенок. Видно сегодня ей досталось. Она едва на ногах держиться. Уложите её спать. Девочке незачем слушать то о чем мы с вами будем говорить.
- Я говорить с вами ни о чем не хочу. - Приняв какое - то решение, резко вскакивая заявила Ливицкая. - Убирайтесь отсюда немедленно.
- Жаль, тогда я вынужден буду сейчас же вызвать наряд милиции и уже начиная с сегодняшнего дня вашим новым жилищем будет определена тюремная камера. Вы этого хотите? Или предпочтете осторожно, с наименьшими потерями и с моей помощью выбраться изо всей этой жуткойистории, куда вы влипли?
- Никто, вы слышите, никто не может мне помочь. - Заревев она упала на диван, а я доведя кофейную пену до критической точки, подхватил джазву и аккуратно разлил её по чашкам. Потом вытащил из холодильника бутылку дорогой водки, налил рюмочку и пригласил хозяйку у столу.