Мякиньков заказал в Оренбурге экипажи, купил сбрую и отправил с нанятыми ямщиками, преимущественно татарами. На следующий же год от проезжавших стали поступать во множестве жалобы, что станции содержатся дурно, ямщики не понимают русской речи и большею частью киргизы, лошади худы, возят плохо или отчаянно носят, будучи взяты из киргизских необъезженных. Оказалось, что Мякиньков ничего не исполнил из поставленных условий, а только получал за содержание Орско-Казалинского тракта до 50 т. руб. в год. После оказалось, что Мякинькову тракт был сдан при содействии Крыжановского.

В числе особенностей в управление генерала Крыжановского можно упомянуть о нижеследующей.

Существовал закон, по которому командированные в киргизскую степь чиновники получали на подъем полугодовое жалованье. Закон был издан тогда, когда командировки в степь русских чиновников были редки и вызывались какими-либо важными причинами. ехать в степь, где у киргиз не было даже печеного хлеба сопрягалось с большими расходами, так как надобно было на все время поездки везти с собою съестные припасы и, кроме экипажа для себя, иметь арбу или телегу для багажа. Не всегда можно было нанять лошадей, сколько нибудь приученных к колесным экипажам, приходилось заменять их для себя верховым конем, а для багажа брать верблюда. За последнее время все изменилось и на поездку в степь смотрели, как на средство получить порядочный куш денег за исполнение нетрудного дела. Когда же были возведены мелкие степные укрепления, то каждый отдельный чиновник находил нужным обозреть подчиненную ему часть в новом месте. С этою целью ездил туда предварительно сам командующий войсками Крыжановский, потом постепенно начальник корпусного штаба, его помощник, окружной интендант, начальник артиллерии и окружной врачебный инспектор. Все эти лица были в генеральских чинах, получали полугодовое жалованье и прогоны по чину. В одну из поездок Крыжановский взял деньги по чину генерал-лейтенанта, но возвратившись узнал, что он произведен в генералы от артиллерии и потребовал добавочных по этому чину. Контрольная палата, ревизуя книги, остановилась на этом расходе, считая его неправильным и находя, что не все выше перечисленные лица исполняли прямую свою обязанность, а потому должны получать только прогоны. В этом смысле состоялось разъяснение закона. Генерал Крыжановский с другой стороны обошел новый закон, представив министру, что ему нужно подробно и во всех частях осмотреть киргизскую степь, причем по исчислению на это требовалось до 30 т. руб. На этот расход потребовалось высочайшее соизволение.

В управление Крыжановского произошло сильное волнение между Уральскими казаками из-за нового положения, которым отменялась древняя их привиллегия исполнять службу охотниками-наемщиками, а требовалось каждому лично выходить на службу[39] и вводилась новая форма обмундирования, которая старикам раскольникам казалась печатью антихриста. За упорство принять новое положение было сослано, как я полагаю, до 3 т. казаков в Туркестан, несколько сотен сослано в Сибирь и переселено в станицы Оренбургского войска; последние были потом возвращены.

На место сосланных, в пополнение количества служащих казаков, принимались в Уральское войско крестьяне, чего прежде не было, так что уральцы едва ли справедливо гордятся тем, что весь состав их войска — коренные казаки.

При введении у киргиз в 1868—69 г. нового положения, недостаточно разъясненного и растолкованного народу, произошло восстание, охватившее всю степь. Для усмирения были посланы отряды из казаков. Один из таких отрядов был вверен чиновнику особых поручений майору Байкову, брату известного афериста, составлявшего различные акционерные компании, которые быстро лопались.

Байков с своим отрядом в киргизских аулах производил разного рода насилия. Слух об этом дошел до Крыжановского и для поверки его на месте послан был казачий полковник Карп Ильич Новокрещенов, лично известный Крыжановскому и сопровождавший его при поездках по степи, как начальник конвоя.

Новокрещенов приехал в стоянку Байкова, нашел там пьянство и всякое безобразие. Байков не только не принял Новокрещенова, как старшего, но приказал казакам раскидать кибитку, в которой остановился Новокрещенов, выбросить его вещи и не исполнять никаких его приказаний. Все было в точности исполнено есаулом Суровым.

По возвращении Новокрещенов подал обо всем подробный рапорт, но Крыжановскому не хотелось оглашать этого дела на суде и он просил Новокрещенова написать полегче рапорт. Новокрещенов отвечал, что за ложное донесение он сам будет сильно отвечать, а поступки Байкова сами собою огласятся.

Байков был судим и сослан в Сибирь, но через несколько лет даровано ему прощение, и он, кажется, снова поступил на службу.

При Крыжановском в 1876 г. проведена железная дорога из Самары в Оренбург и начато дело о постройке в Оренбурге Казанского кафедрального собора. Хотя постройка была начата в 1886 г. после упразднения генерал-губернаторства, но мысль о ней принадлежит Крыжановскому. Освящен собор в 1896 г.

^{Церковь св. Петра и Павла в которой Иван Васильевич, долго был старостой.}

^{Могила И. В. Чернова в женском монастыре.}

^{Дом И. В. Чернова.}

^{Генерал-Губернаторский дом. Преображенский собор. Главная гауптвахта. Набережная р. Урала.}

^{Общий вид Караван-Сарая.}

^{Мечеть в Караван-Сарае.}

^{Общественное собрание.}

^{Бывшая канцелярия Генерал-Губернаторов ныне контрольная палата.}

^{Беседка поставленная Эссеном первоначально в Зауральной роще.}

^{Дом, в котором останавливался А. С. Пушкин и жили первые Оренбургские Генерал-Губернаторы.}

^{Офицер. Урядник. Рядовой.}

^{Рядовой. Урядники. Рядовой.}

^{Памятник освобождения города от воинского постоя.}

^{Главная гауптвахта.}