Ну вызубрил я речь ихнюю, перезнакомился со многими, друзей-товарищей завел. Все вроде бы ничего, но уж больно много неудобств. Приглашают меня, допустим, на банкет. А что мне там делать, коли они, хотите верьте, хотите нет, питаются радиоволнами? Да, колебания электромагнитные для них деликатес.
А вообще-то народец симпатичный. Исколесили пол-Вселенной, однако нигде не встречали таких добряков, как я. По Космосу они шастают в открытых кораблях, без всякой там герметизации, поскольку холодище около нуля по шкале Кельвина им нипочем. Умирают редко, а ежели от кого отвалится ненароком кусок кристалла, празднуют день рождения.
Не буду скрывать, познакомился я там с Бим-бам, дочерью директора местного театра. Милая, симпатичная деваха, хотя и пустая внутри, сплошь из рубинов да аметистов. Влюбилась она в меня без памяти — воистину кристальной была наша любовь. После каждой бурной перепалки — и такое случалось в нашей семейной жизни — я выглядел так, будто боролся с добрым десятком кошек или как если бы меня брил начинающий парикмахер.
В гостях хорошо, а дома лучше. Настала пора возвращаться сюда, на Землю-матушку. Как заревет, как запричитает пустая моя женушка, просто спасу нет. Что делать? Понятно, сжалился я над ней, с собою взял в путь-дорогу, и еще по пути — на кольцах Сатурна — законный брак зарегистрировали.
Старый космогатор опустил голову на грудь и захрапел. Пришлось, как всегда, его расталкивать.
— Ну а дальше, дальше-то что сталось?
— С кем?
— С женой твоей. С Бим-бам.
— Нешто я вам не досказал? Одно только и могло с нею, сердешной, статься. Не выдержала, бедолага, атмосферы нашей кислородной. И вскорости после нашего сюда прилета отдала богу душу… Я ее, голубушку… на память оставил… пуще глаза берегу…
Тут старый космогатор горестно указал рукою на потолок, где висела красивая кристаллическая люстра, и из левого космогаторского глаза выкатилась скупая слеза.
2. КРОВОЖАДНАЯ ПЛАНЕТА
Сидели, как водится, за столом, сколоченным из марсианских дубояблонь, да табачок покуривали отменнейший венерианский, да потягивали из бутылок юпитерианский квас. Старый космогатор вздохнул и вслед за вздохом поведал очередную историю:
— Техника она, конешно, техника, да ведь и техника-то технике рознь. Порою и подвести может техника, вот оно как бывает с техникой-то. Лично меня эта самая техника последний раз подвела лет десять назад… как сейчас помню, в Н-ском квадрате. Именно там угораздило нас попасть в зону сильнейшего излучения. На нас оно вроде бы никак и не подействовало, зато все до одного киберы-переводчики демагнитизировались. И не просто демагнитизировались — начали переводить лишь в одну, так сказать, сторону. А поскольку налаживали мы контакты с самыми многоразличными мирами, неувязка вышла из-за киберов такая, что хоть садись и начинай ругаться по староболгарски, без этих… как их… эвфемизмов. Представляете: я брата по разуму понимаю доподлинно, а он мои речи вообще не разумеет. Взирает на меня, будто филин, и ни словца не разберет, такая уж вышла закавыка. Хоть доставай словарь допотопный и изъясняйся, как наши пращуры.
Худо ли, бедно ли, а контакты потихоньку устанавливали. Но вот в один прекрасный день приземляемся мы на М-скую планету в Н-ском секторе. Население там сплошь подобие неандертальцев, ягодами питаются, кореньями, ну и мяском, ясное дело, не брезгают, как вскорости выяснилось.
Выбираемся мы из ракеты, нас окружают туземцы, начинаем, как водится, обмен поздравлениями да подарками. И вот какие начались промежду нами разговоры, братцы вы мои.
Появляется передо мною эдакая симпатичная горилла и рычит:
«Приветик! Меня зовут Ррр. А ты ведь бог огня, верно?»
Я-то его понимаю хорошо. А для него ответы мои — абракадабра. К тому же не могу ведь я доверить горилле такую уникальную технику, как кибер-переводчик. Вот и выкручивайся как знаешь.
«Какой я, рассуди, бог? — кричу я брату по разуму. — Я такой же человек, как ты, только обогнал тебя малость по части техники»,
А он знай себе зудит:
«Приятные звуки издают боги, жаль только, немного гости туповаты, никак не поймешь, о чем толкуют. Ничего, звуки ихние одно означают — довольство. Ыррррр, — обращается он к своему собрату, — чего-то давненько к нам боги не наведывались. Мы даже вкус их начали подзабывать».
«Братва, — кричу я своему экипажу, — сматываем удочки! Живо в корабль и валяем отсюдова!»
Кинулись мы к ракете, да уж поздновато. Только и увидели, как Ыррррр, Гырррр и Бырррр потрошат обшивку каменными топорами. Начали мы на них орать, втолковывая, что к чему, а Ррррр знай себе похохатывает.
«Видали? Боги, видать, довольны. Даже скачут от радости. Прав был мудрый Дырррр, когда говорил, что любят они плескаться в горячей воде. Прав был старый Дырррр и к тому ж оказался замечательно вкусным».
Тут хватают нас и ведут к каким-то закопченным камням, а по пути собирают петрушку, укроп, сельдерей, прочие снадобья — в общем, делают все как надо.
Ох, об остальном лучше и не вспоминать. Два дня ждали мы, покуда они полено о полено терли, добывая огонь. А когда добыли, принялись одежонку нашу делить по-братски, так сказать, на память о нашем посещении. Торжество специальное собрали по такому редкостному случаю. Под конец торжества хор из неандер-тальчат даже исполнил в нашу честь хвалебную песнь, с места мне не сойти, коли солгал.
Ну а после — в котел. Начали подбрасывать в огонь дровишки, а они сырые, горят плохо, дымище стоит аж до седьмого неба — мы чуть не задохнулись. Тут и вода помаленьку начала нагреваться. Плаваю я, как в ванной, хохочу, да и как не хохотать, ежели рядом морковка бултыхается, коренья различные, лук и прочая такая петрушка… Плавал я, плавал, покуда вода не закипела… Об остальном даже и рассказывать не буду, сами все понимаете…
Старый космогатор опустил голову на грудь и захрапел.
Пришлось, как всегда, его расталкивать.
— Ну а после, после-то что сталось?
— Когда после?
— Как когда? Загнали вас в котел, вода начала кипеть… А потом что?
— А что могло быть потом? Съели нас братья по разуму всех до единого, вот и весь сказ.