Моршен. Прислал два хороших стихотворения (молодой Моршен).

Охотничьи рассказы. Какой-то автор[38] надоедал с книгой охотничьих рассказов. Я для вежливости попросил прислать один. И представьте себе зачитался. Очень неплохо... Если достойно внимания, выправлю и пришлю Вам.

Раменский[39]. Принес статью о Клюеве и статью "Партия и литература" (о цензуре). И то и другое, мне кажется, небезынтересным...Работы у нас очень и очень много. В день приходит от шести до десяти писем, требуется все время английская переписка, много переписки рукописей и пр. Так что без Кл[авдии] Сер[геевны] я обойтись абсолютно никак не могу...Сейчас мы завели образцовый порядок, куплены папки, алфавиты, всем сразу отвечаем на письма, сразу высылаем по запросам и пр... Мог бы многое Вам написать о т. н. "политике", но буквально не в состоянии от омерзения к ней. Если Вас это все-таки интересует (хотя из Лондона это должно казаться еще более никчемным и отвратным, то я Вам напишу и даже могу приложить кое-какие "документы". М. С. то мне грозила, что она напишет Вам, и сказала, что написала письмо, которое не хочет мне показать (ко всему этому я отношусь юмористически), а теперь звонила, сказав, что она письмо не посылала. Ну, тем лучше.

"Нар[одную] пр[авду]"[40] я выпускаю как журнал-газету и даю в ней кое-какой литературный материал. Журнал Вам пришлю, там будет стихотворение Кленовского[41], но присланное специально для "Нар. пр." (по моей просьбе). Так что не подумайте, что я "краду" из "Нов. Жур.". Но если бы Вы разрешили подбирать остатки с барского стола "Н.Ж.", т. е., например, те стихи, которые Вами не приняты, или какую-нибудь отвергнутую прозу, то я бы был благодарен. В этом случае, разумеется, я бы сносился с авторами и если бы печатал что-нибудь, то с их разрешения..."

Дорогой Роман Борисович, получил Ваше длинное письмо и хочу Вам сейчас же ответить. <...> 6) Насчет сноски к стихам Гиппиус[42] тоже забыл Вам сказать. Конечно, она нужна. Лучше добавить, что мы получили от Злобина[43]. 7) "Карабчевский" Кулишера[44]. Не помню, как это вышло, но я, очевидно, забыл Вам сказать, что мне она показалась не лишенной интереса. Я думал, что когда-нибудь, м. б. с некоторыми сокращениями, мы могли бы ее поместить. Но раз Вы ему уже отказали, то не знаю, можно ли это теперь изменить. Кулишер мог бы дать что-нибудь интересное (по своей специальности) и мне не хотелось бы терять его как автора. 8) Поздравляю с принятием Вашего "Коня"[45] Чеховским издательством. Очень рад. <...> А что же второе (длинное) письмо Белого - пойдет в этой книге? Я там наметил кое-что к пропуску - чтобы не было слишком ясно, что Белый пишет о своей жене[46] (которая еще жива). Не знаю, сделала ли это Н. Н. <...>

Очень прошу Вас прислать мне 1) окончательный состав ближайшей книги (с распределением по отделам), 2) приблизительное содержание следующей (т. е., что у нас для нее уже есть, а (что надо заказать). При своих разъездах я, конечно, буду собирать материал для Н. Ж. (т. е., по крайней мере, сговариваться с авторами о статьях и пр.). Здесь в Англии русских авторов, по-видимому, нет совсем. <...>

В письме от 11-III-52 Карпович сообщает Р. Гулю, что он отвечает на его письмо с небольшим опозданием, т. к. они с женой ездили на четыре дня в Шотландию. В письме он просит Гуля внести поправки в свой очередной текст "Комментариев" и делает замечания о статье Глеба Глинки[47]: "...Статья Глинки. Боюсь Вас огорчить, но сия мне не понравилась. Даже и в исправленном виде она нехорошо написана и кроме того, она малосодержательна и слишком "сенсационна". <...> Мне кажется, что все это не на уровне и не в тоне нашего "толстого журнала". Это скорее статья для политического еженедельника или даже для газеты. Мне очень не хотелось бы ее помещать. Готов взять весь грех на себя и принять на себя же гнев автора. М. б. он может дать нам что-нибудь менее сенсационное и более солидное? А эту статью он может использовать в другом месте".

Дорогой Михаил Михайлович, получил сегодня Ваше письмо с поправками к Вашей статье, все сделаю.

За это время Вы получили, вероятно, моих письма три... Статью Позднякова[48] я отложил до 29-го (чтоб дать тогда уже в "Документах"). Хотел было пустить вместо нее Букиника[49] и Соловьева, но в статье Соловьева оказался греческий набор, кот. Раузены выполнить не могут и я послал ее спешно Зое, дабы там наши ученые слависты переделали греков в римлян или в кого-угодно, только в наборо-возможное. Стало быть, вместо Поздн. пойдут Чернов и Букиник (если будет надо - я еще не знаю конца верстки - то под конец м. б. дам на затычку восп. о Клычкове в отделе воспоминаний, кот. я еще здорово сократил, по всем Вашим замечаниям на полях и теперь они совсем ол райт). <...>

Дорогой Роман Борисович.

Накануне нашего отъезда на континент посылаю Вам наконец 1) рукопись Варшавского (и письмо к нему) 2) рукопись Глинки, 3) рецензию Вишняка на книгу Горде. Последняя, мне кажется, вполне приемлемой: он все-таки достаточно его критикует и от него отгораживается. Кое-что из Вами выпущенного я бы восстановил. Насчет Варшавского: перед передачей ему рукописи думаете ли Вы стереть Ваши заметки или оставить их ему в поучение? Некоторых из Ваших сомнений я не разделяю или не вполне их понимаю.

Вкладываю в этот же конверт, для простоты и экономии, письмо Г. Иванова к Нине Николаевне с просьбой его ей переслать. Он послал письмо по неверному адресу и оно к нему вернулось. Прислал он мне его с просьбой переслать Н. Н., вероятно, не желая тратиться на air-mail.

Дорогой Роман Борисович,

Пишу Вам в последний день нашего женевского пребывания. Пока здесь от Вас писем не было. Но сегодня к концу дня зайду еще раз в AmericanExpress. На всякий случай попрошу их переслать в Рим то, что придет после нашего отъезда. Путешествием нашим мы пока очень довольны, несмотря на скверную погоду: в Мюнхене лил дождь, а здесь холоднее, чем в Лондоне! Надеемся, что Италия нас не обманет.

В Мюнхене проводили время в обществе нашего Сергея. От русских политических встреч я сознательно воздержался. Степуна[50], к сожалению, не видел - он был в отъезде (у него в университете сейчас тоже каникулы). Здесь видел всех, кого надо было видеть.

Посылаю Вам рукопись второй части Алдановской "Повести" (он мне ее прислал сюда). По-моему, она много интереснее первой части. Я написал ему о некоторых стилистических поправках, мною предлагаемых. Если он с ними согласится, то, вероятно, Вам их пришлет, а то исправит в корректуре. <...>. Он просит прислать ему вместо оттиска второй экземпляр верстки, если он у Вас сохранился. Я бы послал ему кроме того второй экземпляр книги.