Конь Серафим топнул ногой:

— Этого еще не хватало — какой-то бестолковый лев!

— Кто бестолковый? А ну-ка повтори! — оскалился лев Зигфрид Брукнер.

— Главнокомандующим должен стать рассудительный конь, — вдохновенно продолжал конь Серафим. — То есть я.

— Ах, рассудительный конь! — заорал лев Зигфрид Брукнер, подскочил к Лайошу Уроду и, вырвав у него одну из дубинок, застыл в угрожающей позе.

Голубой чудо-жеребец, не растерявшись, схватил вторую дубинку и замахнулся на Зигфрида Брукнера:

— Да на кого ты лезешь? Ах ты старое, беззубое подобие льва!

Еще мгновение — и они сцепились бы, но поднятые дубинки застыли в воздухе… Фьи-и-фью-у-ших-шух! Лес вокруг зазвенел, загудел, засвистел и завыл — тишина вдруг взорвалась.

Оба претендента на пост главнокомандующего, в одно мгновение позабыв обо всем на свете, побросали дубинки.

— Спасайся кто может! — завопил храбрый лев. — Могопачи идут! — И, как белка, в единый миг исчез в кроне старого дерева.

Вслед за ним и конь Серафим исчез в высокой траве, спряталась и кошка Ватикоти. Один Лайош Урод прыгал вокруг Бум-Бу-Бума: нужно во что бы то ни стало освободить медведя! Но шум все усиливался, ему становилось все страшнее — и в конце концов самый добрый великан в мире убежал, бросив бедного связанного Бум-Бу-Бума на произвол судьбы. О горе, могопачи идут!

Однако никто так и не появился. Грохот, вой и свист наконец прекратились. Наступила тишина. Но приятели, притаившись, все не решались покинуть свои укрытия. Сердца их громко стучали.

Но тут застучало что-то еще. Вернее, забухало. Нет, вернее даже, затопало: дипп-допп! Однако эти звуки казались теперь не столь уж и страшными. Их было не трудно узнать: так шагал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.

Он вышел на лужайку. Куда это все подевались? Тут он заметил связанного Бум-Бу-Бума. Глаза у Злюк-Клюка заблестели.

— Я смотрю, Бум-Бу-Бум, могопачи уже взяли тебя в плен?

Медведь презрительно отвернулся — насколько ему позволили сделать это веревки, которыми он был связан.

— Бум-бу-бум, — сказал он.

— Бормочи-бормочи, — злорадно усмехнулся Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый. — По мне, так ты хоть весь оббормочись.

Первой подала голос из своего укрытия кошка Ватикоти:

— Это ты, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый?

— Ну, я. Ты где?

Ватикоти вылезла из-за куста:

— Здесь. Мы думали, это могопачи идут.

— А разве они не появлялись? Я слышал, как они тут расшумелись. А вы-то слышали?

— О, еще бы не слышали! Оттого мы так и испугались.

Взгляд Злюк-Клюка по-лисьи забегал по сторонам. На верхушке дерева, стоящего неподалеку, он заметил Аромо.

— Смотри-ка, а вон какой-то заяц, — сказал он язвительно. — Неудержимо мыслящий Аромо?! Ну, скажу я вам, в жизни не видел, чтобы заяц так перетрусил. От страха он даже научился лазать по деревьям.

— Не я один. Научился и еще кое-кто, — проворчал Аромо.

Тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметил наверху, среди ветвей, льва Зигфрида Брукнера:

— Что это ты там делаешь?

— Размышляю, — пробормотал Зигфрид Брукнер. — Для размышлений лучше места не найти.

Из высокой травы появилась голова коня Серафима:

— Что значит размышляешь? Ты туда залез от страха!

Зигфрид Брукнер выпятил грудь:

— Когда это ты видел, чтобы я чего-нибудь боялся? — Но все же гулкоголосый лев предпочел не продолжать этот разговор и повернулся к Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому: — Любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, скажи, ты видел могопачей?

— Они могут напасть на вас в любую минуту, — зловеще проскрежетал Злюк-Клюк. Затем умолк и, прищурившись, обвел взглядом всю компанию: — Хотя, впрочем… я мог бы остановить их.

Все скорей обступили Злюк-Клюка и стали с мольбой на него смотреть:

— Помоги нам, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый!

Казалось, Злюк-Клюк полон сомнения: помогать или не помогать? В конце концов он милостиво кивнул:

— Ну так и быть, помогу. Но только не даром!

— Проси все, что тебе угодно, — сказал заяц Аромо, — нам ничего не жалко.

В глазах Злюк-Клюка запрыгали алчные искорки.

— Отдайте мне ваши сокровища! — прошептал он жадно.

— Наши что? — переспросил конь Серафим.

— Ваши сокровища. Золото, серебро, алмазы, деньги, статуэтки из яшмы, карбункулы, последние гроши, неломаные и ломаные, — все отдайте мне. Тогда я вас спасу.

Друзья растерялись:

— Но у нас нет никаких сокровищ.

— Врете! — заорал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.

В глазах льва Зигфрида Брукнера мелькнул странный огонек.

— Если ты имеешь в виду мои красные подтяжки, — проговорил он торопливо, — то мне тебя очень жаль. Их я не отдам.

— Да кому нужны твои старые подтяжки?! А ну гоните сокровища, а не то сейчас дам знак могопачам!

— И вовсе они не старые. Совсем новенькие, — обиделся лев.

Неудержимо мыслящий Аромо кричал, размахивая лапами перед носом Злюк-Клюка Великоголово-Малоголового:

— Нет у нас сокровищ, пойми же ты наконец! Ты что-то перепутал.

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый пыхтел от злости:

— Ты хочешь сказать, что вы поселились в Квадратно-Круглом Лесу просто так? А не для того, чтобы собирать сокровища и богатеть? Так я вам и поверил!

— Ну, верь не верь, — сказала Ватикоти, — а сокровищ у нас никаких нет. Ломаных грошей и тех нет.

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый угрожающе повернулся спиной:

— Ну тогда все! Зову могопачей.

— Не надо, не надо, — закричали все в один голос, — пожалей нас! Попроси чего-нибудь еще. Прогони могопачей.

И тут из глубины Леса до них донеслись тихие, слабые звуки — чьи-то шаги.

Все прислушались.

— Могопачи, — прошептала кошка Ватикоти, объятая ужасом.

— Помогите!

— Спасайся кто может!

Один лишь Лайош Урод, самый добрый великан в мире, широко улыбался, показывая в улыбке почти все свои тридцать два зуба.

— Да ведь это наш Микка-Мяу, — сказал он радостно.

О, тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметно помрачнел.

— Кот Микка-Мяу. Вот черт! — прошептал он злобно.

Да, это был Микка-Мяу. Кот вышел на лужайку, и все запрыгали от радости; страх испарился в одно мгновение. Один Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый не мог скрыть своего раздражения.

— Привет, — кивнул Микка-Мяу всей компании, а затем повернулся к Злюк-Клюку: — Мое почтение, господин Злюк-Клюк. Значит, сюда пожаловали?

— Я… вот тут… — забормотал, запинаясь, Злюк-Клюк.

В это время кот Микка-Мяу заметил связанного Бум-Бу-Бума и побежал к нему:

— А это еще что такое?! Кто связал медведя?

— Бум-бу-бум, бу-бум, бум-бу-бум, — рассказал ему Бум-Бу-Бум.

— Вот это да! — удивился кот Микка-Мяу, развязывая тем временем узлы. — И они все поверили?

— Бу-бум, — сказал медведь.

— И конь Серафим?

— Бу-бум, бу-бум.

— А что ему от вас было нужно?

— Бум-бу-бум.

Микка-Мяу звонко рассмеялся:

— Прекрасно! Сокровища? Золото?

Все сгрудились вокруг Микки-Мяу и Бум-Бу-Бума, один лишь Злюк-Клюк застыл как вкопанный на другом краю лужайки.

Лев Зигфрид Брукнер, горячась, объяснял Микке-Мяу:

— Не верь медведю, мы своими ушами слышали могопачей. Они еще оружие свое испытывали.

— Да, — подхватила кошка Ватикоти, — грохотали, свистели и завывали.

Кот Микка-Мяу хлопнул себя по лбу:

— А, теперь мне все понятно! Ну-ка, Лайош, сбегай вон за тот куст.

Самый добрый великан в мире скорей помчался туда.

— Ну, что ты там видишь?

— Двуручную пилу и бочку из-под бензина! — крикнул Лайош Урод из-за куста.

— Подвигай-ка пилой!

Лайош Урод подвигал. Звук получился такой: фьи-и-фью-у-ших-шух. Потом он постучал по бочке из-под бензина: динь-дон-бум.