За окошком мобиля проплывают пожелтевшие поля, чередующиеся с перелесками. Марька и Деметрий перебрасываются редкими фразами, которые я чутко ловлю, но даже не подаю вида. На самом деле со стороны их связь не слишком бросается в глаза. Они не стремятся поддерживать постоянный контакт, не держатся за руки, между ними не заметно напряжение или искра страсти. Чувства неловкости тоже нет. Теперь, когда скрывать от меня нечего, они ведут себя значительно естественнее. Даже странно... Что могло толкнуть их друг к другу?

Отношения между работающими на Совет не слишком поощряются, но и не запрещаются. Зависит от того, к какой сфере относятся те, кто состоит в интимной связи и насколько этасвязь серьезна. Ситуации всегда уникальны и однозначного решения не бывает, но в данном случае мне почему-то ярко видится рука Виттора. Молчаливое попустительство или продуманное сведение в каких-то высших целях? Или у меня просто прогрессирующая мания преследования... Сложно никому не доверять, разум, лишенный цели, начинает заползать в такие дебри, что даже представить страшно. Такими темпами через недельку я окажусь в одиночной палате у Илея. Точнее у Гипноса. И еще неизвестно, что окажется хуже: тюрьма или больница для душевнобольных.

Марикетта покидает мобиль у больницы, напоследок сообщив, что сегодня работает только до вечера и ее стоит забрать. Обычно лекари трудятся по сменам. Кто-то днем, кто-то ночью, кто-то полные сутки с выходным. Кому как больше удобно, исходя из личных биологических ритмов. Общий график подбирается с максимальным учетом всех пожеланий. В конце концов, только сам маг знает, насколько и когда он может позволить себе выложиться, чтобы принести наибольшую пользу.

Дальнейший путь до штаба боевиков проходит в полной тишине. Нам с бывшим однокурсником разговаривать особенно не о чем. И мы оба не пытаемся лицемерить. Уже хорошо, я слишком устала от постоянного притворства. И очень сложно изображать что-то, когда внутри только глухая пустота. Впрочем, нет, там еще живет тревога за сына, и именно ее я собираюсь утолить в первую очередь.

Мы проходим через входные двери и сразу же натыкаемся на внимательный взгляд дежурного, который явно едва сдерживается, чтобы сразу же не поднять тревогу. Все же очень странно, когда подобное заведение преступники посещают по собственной воле, а не под конвоем. Деметрий быстро объясняет ему свои полномочия и мои права, после чего нас, явственно скрипя зубами, пропускают дальше.

- Виттор у себя в кабинете, ждет тебя.

- Меня только поэтому пропустили? - догадаться нетрудно.

- Да. Постараюсь договориться, чтобы тебе выдали пропуск, иначе так каждый раз будет. Ты же одним визитом сюда не отделаешься.

В принципе да, разовое посещение меня точно не устроит, а каждый раз терпеть столь пристальное внимание охраны... Боюсь, все закончится плачевно. И не факт, что для меня. Магия магией, но на ней свет клином не сошелся.

- Благодарю, - сухо и официально отвечаю я. Вряд ли его порыв продиктован искренним желанием помочь, скорее все объясняется простыми обязанностями. Все же с суждением о том, кто является наблюдателем, я несколько поторопилась.

- Не стоит, - прохладно отзывается маг и открывает передо мной дверь кабинета наставника.

Виттор сидит, закинув длинные ноги на стол и пристроив голову на жесткой спинке. Может показаться, что он просто спит, но скорее всего, общается либо с кем-то из боевиков, либо с Брасияном. Выбор невелик. Прохожу и занимаю кресло для посетителей, ожидая, пока он закончит. Мой сопровождающий закрывает дверь и остается в коридоре. Меня неприятно царапает легкое ощущение схожести с порядками в тюрьме, которое я быстро подавляю. Чего я хотела? Приговор суда отнюдь не означает, что мне забыли все грехи и немедленно прониклись доверием.

Ждать приходится недолго, уже минут через десять, когда я успеваю изучить содержимое всех полок - глава боевых магов любит коллекционировать оружие, которым его пытались убить - меня все же замечают.

- Как устроилась на новом месте? - светски начинает наставник.

- Неплохо. Ты отдал приказ Деметрию меня забрать?

- Такие приказы не отдают, Афия. Это его личная инициатива. Во всяком случае, моей руки здесь нет...

- А где есть?

- Ты пришла, чтобы поговорить о моих приказах и сотрудниках, которые их выполняют?

- Было бы неплохо, особенно меня интересуют те, кто рядом с моим сыном.

Мы оба переводим дыхание и пристально смотрим друг другу в глаза, сведя в ничью приветствие и подойдя к основной теме разговора.

- Анджей в безопасности. Темные до него не доберутся, - веско говорит он.

- Допустим, но меня волнует и его будущее. Когда Совет будет решать его судьбу?

Виттор барабанит пальцами по столу и изучает узор на столешнице, затем достает из верхнего ящика стола бутылочку с чем-то явно крепким и две рюмки. Наполняет одну и пододвигает мне.

- Пей. Илей сказал, что заклинания к тебе лучше не применять, а я не хочу, чтобы ты разнесла полкабинета.

- Твое вступление должно меня успокоить или еще больше взвинтить нервы?

Выпиваю я залпом, чтобы не растягивать удовольствие. Жидкость обжигает горло, огненным метеором проносится по пищеводу и взрывается в желудке, быстро распространяя по всему телу блаженное тепло и волну легкой расслабленности. Водка. Судя по всему с добавлением пары-тройки фирменных ингредиентов. Просто прелесть... Аж дыхание перехватывает.

- Сейчас формируется состав тех, кто примет участие в решении его судьбы, - продолжает боевик, когда я уже могу дышать. - Пьетр и Хайгель от участия уже отказались. Их голоса будут на стороне большинства. Гипнос еще не дал ответ, Карлос поглощен новыми исследованиями и вряд ли станет снова кого-то судить. Оливия, Стефания и Илей участвуют...

- А Брасиян?

- Ему хотят доверить решающее слово.

На секунду я цепенею. Просто замираю не в состоянии пошевелиться и сказать хоть что-то. Вслед за жаром по телу прокатывается волна леденящего холода. А затем приходит ярость. Ногти впиваются в ладони, перед глазами темнеет, дыхание с шипением вырывается сквозь стиснутые зубы. Со стороны обеих волшебниц я еще могу рассчитывать на объективность, целитель - почти союзник, но Брасиян... Если эта высокоморальная сволочь приблизится к моему ребенку, если он хоть пальцем его тронет...

Виттор молча пододвигает мне еще одну полную рюмку, которую я осушаю, не задумываясь. Не знаю, что происходит с моей аурой, но он смотрит так, будто готовится ударить. И именно столь пристальный и тяжелый взгляд заставляет взять себя в руки.

- Ты будешь допущен на Совет? - очень тихо и раздельно произношу я, краем глаза замечая, как дрожат разжатые пальцы. Нервы... Нервы у меня теперь как у припадочной волшебницы из интерната.

- Да. И сделаю все, от меня зависящее, чтобы приговор оказался справедливым. Афия, он всего лишь ребенок, - наставник подается вперед и говорит спокойным и убедительным тоном. - Мы не воюем с детьми, какая предрасположенность у них бы не наблюдалась. Все, что будет решаться на Совете, это как и где лучше продолжить его воспитание и образование. Но никто не посмеет причинить ему вред. Мы не звери...

Я сейчас очень хочу ему поверить. Пытаюсь. Искренне. Но не могу. Возможно, они действительно не желают зла конкретно моему ребенку. Да и детям в целом. Но Совет должен думать о целом мире. О равновесии. О том, что у темного князя, возможно, появился приемник, который лет через двадцать сможет пройти посвящение. И ему нет противовеса. Потенциальные истинные не рождаются так часто, и Анджея некем будет скомпенсировать.

Меня пронзает мгновенная догадка.

Но ведь есть Олеж. Он не прошел посвящение в последние четыре года, и причины неизвестны. Вполне возможно, что он потерял способности... Такое тоже случается. Но ведь они могут и вернуться. Я цепляюсь за соломинку. За призрачный осколок надежды, который может перевесить чашу весов на сторону жизни Анджея. Ведь его судьбу еще тоже можно изменить. Вопрос только в том, захочет ли кто-то с ним возиться...