Два дня и две ночи трясся старый грузовик по ливийской пустыне, прежде чем мы добрались до улиц столицы Триполитании. В Чехословакию полетела первая телеграмма:

«Авария в Сирте отказали тормоза повреждена передняя часть машины оба здоровы подробности авиапочтой Ганзелка Зикмунд».

Подробное письмо с описанием повреждений, предложением провести ремонт в Триполи и списком необходимых запасных частей было написано уже в постели. В порезы, показавшиеся на первый взгляд пустяковыми, попала инфекция и вызвала у нас обоих тяжелые воспаления.

Прошли две долгие недели, пока письмо добралось до Чехословакии. Две недели ожидания, разнообразившегося лишь визитами врача, войной с тараканами, перевязками и работой совершенно в стиле нашего триполитанского «тюремного» заключения — склеиванием из бумаги конвертов для фотоснимков.

Наконец пришла ответная телеграмма из Праги:

«Ремонта не делайте точка в Александрии три татры 87 все длительное время в порту пошлины не уплачены точка на одной продолжайте путешествие точка в ящике от новой машины отправьте старую в Копрживнице[16] «Татра».

На ноги мы встали только 14 дней спустя. Однако прошел еще целый месяц, пока мы миновали все подводные камни, которые на нашем пути упорно ставила английская военная администрация в Триполи. В ход были пущены мнимые предписания и постановления, которые никогда не издавались, и ложная информация, и нажим на транспортные компании, и давление на нас лично, повторявшееся до омерзения.

— Ваша трехмесячная виза для въезда в Египет уже недействительна.

— Согласно предписаниям египетских властей, мы должны вступить в страну не позднее, чем через полгода со дня выдачи визы, и только тогда начинается трехмесячный срок ее действия, установленный для пребывания в стране и для выезда в Судан.

— У нас другие сведения. Если же вы все же с этими документами захотите продолжать путешествие в Египет и Судан, то мы не дадим вам выездных виз из Триполитании. Один раз мы их дали в нарушение предписаний военной администрации.

— В какую же страну вы нам дадите выездные визы?

— Во Францию, в Италию. Обратно в любой пункт Европы.

— Но у нас нет виз в европейские страны.

— В этом мы вам поможем. У нас хорошие связи, в Европе, разумеется.

— А в Египте?

— Исключено.

С помощью чехословацкого посольства в Каире мы получили новые визы, хотя они и не требовались по принятым международным правилам. Так отпало последнее возражение английской военной администрации в Триполи.

Со дня аварии прошло ровно два месяца. Поврежденная машина была отправлена в Александрию грузовым пароходом. Благодаря стараниям английских военных властей сами мы на корабль не попали. Незадолго до полуночи перед гостиницей остановился потрепанный грузовик «фиат-34».

— Andiamo, signori![17] — Мускулистый шофер итальянец взялся за самый большой чемодан и уложил его на пирамиду ящиков и бочек.

— Джорджо, Миро, andiamo!

— В Бенгази.

— А далеко это?

— 1080 километров.

— А дальше как?

— Там иногда попадаются грузовики, едущие в Дерну и в Тобрук. Вот вам еще 600 километров.

— А потом?

— Некоторые машины ходят с овцами до самого Египта.

— Поехали!

— В Бенгази?

— В Египет!

— Стойте! Ради бога, не двигайтесь!

Иржи, к которому относился этот испуганный возглас, удивленно оглянулся и остановился среди пустыни в отдалении от дороги. Шофер итальянского грузовика, стоявшего у обочины дороги, подбежал к небольшим песчаным наносам, откуда торчали остатки разбитых машин.

— Не двигайтесь! Вы на минном поле!

Кровь на секунду застыла в жилах. До предмета, который мы хотели запечатлеть на чувствительной кинопленке, оставалось еще каких-нибудь 100 шагов. Это была груда побелевших от времени костей, среди которых мы ясно различали скелеты верблюдов. Мертвенной белизной светились они в лучах яркого полуденного солнца на желтом фоне пустыни.

— Возвращайтесь осторожно на дорогу по своим следам. И как это вас угораздило? Разве вы не видели этих скелетов?..

Медленное, осторожное возвращение к серой полоске асфальта.

— Здесь еще везде пахнет войной. Безопасна одна лишь дорога. Прошло некоторое время, прежде чем краска вернулась на наши лица.

Мы снова забрались в кузов «фиата», чтобы продолжить путь по направлению к Бенгази. До Эль-Агейлы оставалось каких-нибудь 60 километров. Куча белых костей осталась где-то позади как предостережение. Призрак войны, которая формально окончилась здесь вот уже несколько лет назад, вновь ожил…

В самой южной части залива Большой Сирт, в нескольких десятках километров за пышной Филенской мраморной аркой, среди пустыни затерялся небольшой полицейский пост.

Там вас встретят улыбками, краюхой хлеба и гроздью винограда смуглые сенуситы[18]. Машины проезжают здесь редко, и иностранцы почти никогда не бывают их пассажирами.

Высоко на мачте небольшой ветерок играл с полумесяцем на черном флаге, этом суверенном знаке полицейского ведомства Cyrenaica Defence Forces[19]. Пыльная дорога ведет отсюда через пустыню далеко на юг к оазисам Куфра, от которых легкие военные машины всего за несколько дней добираются до Вади-Хальфы на суданско-египетской границе.

Эль-Агейла — это маленький городок, который можно найти лишь на самых подробных картах Ливии, но, хотя городок и маленький, он многое говорит тем, кто следил за военной кампанией в Ливии в те годы, когда громкоговорители Геббельса еще гремели напыщенными сообщениями об успехах в Северной Африке. Многое говорит название Эль-Агейла также и тем, кто с растущим беспокойством следит за захватнической политикой Великобритании в Северной Африке.

От Эль-Агейлы прибрежная дорога резко сворачивает на северо-восток и готовит путешественнику ряд сюрпризов. На протяжении нескольких десятков километров вы ныряете, как по волнам разбушевавшегося моря. Шоссе идет по равномерно волнистой местности. Справа и слева вас сопровождают до сих пор еще отчетливо видные следы танков, которые в свое время уступали дорогу менее мощным машинам, а сами шли прямо по песку пустыни. Тремя, а иногда четырьмя и пятью потоками катилась здесь бешеная лавина танков Роммеля во время отступления на рубеже 1942 и 1943 годов.

Перед Аджедабией прямо у дороги возникают медово-желтые дюны.

Их мягкие волны протянулись далеко к горизонту. Заходящее солнце окрасило багрянцем веерообразные кроны финиковых пальм, тщетно пытающихся спастись от убийственных объятий песка. Высокие стройные стволы целиком погребены в сыпучих песках, которые перевалили через маслянистую полосу проезжей дороги и оттеснили редкие машины далеко в пустыню.

Перед Бенгази ландшафт совершенно меняется. Исчезает голая пустыня. Вы въезжаете в густую эвкалиптовую аллею и после многих сотен километров пустыни снова видите насаждения миндаля и олив. Здесь проходят новые телефонные провода, которые иногда протянуты по пяти параллельным линиям столбов и следуют до самых границ Египта.

Перед въездом в Бенгази по обеим сторонам дороги сверкают огромные участки, залитые морской водой и окаймленные невысокими насыпями. Это обширные соляные промысла. Морская вода поступает сюда по системе каналов. Всю остальную работу делают солнце и раскаленный воздух пустыни. Искрящиеся прямоугольники белоснежных кристаллов напомнили нам заснеженный каток на Влтаве под мостом Ирасека, но лишь на одно мгновение, пока жгучее солнце не рассеяло миража и не возвратило нас снова к африканской действительности.