— Угу, — пробормотал я. — Все-таки мне чертовски трудно переварить все эти ваши дела. Огромное вам спасибо за информацию, мистер Борден. Это, наверное, все, что я хотел узнать.

Я украдкой бросил взгляд на часы. Семнадцать минут десятого. Я с опаской покосился на Бордена — в голове у меня все еще не укладывалось, как это обыкновенный человек может обладать подобной властью над людьми?! Проклятый попугай тоже не давал мне покоя.

— Чем больше узнаешь о гипнозе, тем это интереснее, — хмыкнул я. — Кажется, достаточно щелкнуть пальцами, скомандовать «Спи! Усни!», и — ба-бах! — все спят!

— Ну, не все так просто, как кажется, мистер Логан. — Он весело расхохотался. — У нас есть свои секреты… — Он помялся, и я заметил, что он слегка нахмурился. — Ну вот, к примеру… — произнес он, но фраза как бы повисла в воздухе.

Я следил, как он выбрался из кресла и направился в угол комнаты. Отодвинув стол от стены, он вытащил массивный проигрыватель и еще какой-то непонятный, ни на что не похожий предмет. Это было нечто напоминающее картонный диск диаметром не более шести дюймов. В центре его красовалась черная клякса, в разные стороны от нее тянулись прихотливо изгибающиеся черные и белые полосы. Они доходили до внешнего края диска, причем я заметил, что в самом начале они были до того тонки, что больше напоминали пунктирные линии, а у самого конца расширялись иногда до полудюйма.

Борден включил проигрыватель и ткнул пальцем в диск:

— Существует множество способов заставить пациента погрузиться в транс, заставив его сконцентрировать внимание на каком-либо предмете — хрустальном шаре, обычной точке на стене, ярком или на чем-то блестящем. Но вот это кажется мне куда более эффективным. — Он еще раз щелкнул выключателем, и диск со слабым шуршанием стал вращаться, черно-белые линии змеились, сливаясь в одну причудливую спираль, которая против моей воли приковала к себе взгляд.

— И заметьте, — продолжая незаконченный разговор, охотно проговорил Борден, — есть какое-то колдовское очарование, какая-то завораживающая прелесть в этом вращающемся диске. Я обычно использую его для того, чтобы мой пациент легче сконцентрировал внимание, отвлекся от посторонних впечатлений. А если добавить негромкую приятную мелодию, то эффект еще более усилится.

Он повернул какую-то ручку, и из проигрывателя полились звуки незнакомой, но очень приятной мелодии. Странное чувство непонятной расслабленности вдруг постепенно овладело мной.

— Вы сами можете убедиться, как это помогает, — донесся до меня голос Бордена. — Ваш взгляд устремлен на диск, а спокойная мелодия вместе с моим голосом оказывает дополнительное успокаивающее воздействие. Постепенно вы расслабляетесь, расслабляетесь, вы полностью расслабляетесь…

На этот счет он не ошибся. Медленно вращающийся перед моими глазами черно-белый полосатый диск и завораживающая музыка вполне могли усыпить меня и без его бормотания. Но голос его шуршал и струился, словно песок между пальцами, и мне показалось, что я медленно плыву куда-то очень далеко. И вот его голос уже доносится до меня из этой дали, становясь как бы более низким и звучным.

Он продолжал:

— Ваши руки все тяжелее, и ваши ноги все тяжелее. Сквозь дрему я удивился, до чего же мощно звучит его голос.

И я действительно чувствовал это! Я чувствовал, как мои руки и ноги наливаются свинцом. Я бы мог… Дьявольщина, да что такое со мной происходит?! Словно просыпаясь от тяжелого сна, я быстро помотал головой из стороны в сторону, чтобы все винтики встали на место, оторвал руки от подлокотников и вскочил на ноги.

— Чертовски увлекательно! — хмыкнул я.

— Согласен, мистер Логан. — Он улыбнулся. — Теперь вы и сами убедились, что настоящий гипноз — это совсем не обязательно просто погружение в сон, как это считают многие.

Он повернул выключатель, и музыка вдруг смолкла. Полосатый диск сделал еще пару медленных оборотов и тоже остановился.

Больше всего в эту минуту мне хотелось убраться подальше из этого проклятого дома.

— Спасибо вам, мистер Борден, спасибо, — бормотал я, медленно отступая к дверям.

— Рад был помочь. Кстати, меня чрезвычайно заинтересовал тот попугай, о котором вы упомянули. — Он проводил меня до дверей и вдруг, когда я уже взялся за ручку, неожиданно обронил:

— Да и вы сами, мистер Логан, если позволите, оказались чрезвычайно удобным объектом внушения. Так что дайте мне знать, как пойдут дела. Я был бы чрезвычайно благодарен вам за это.

— Конечно, — пробормотал я, и дверь за мной захлопнулась.

Шаркая ногами, я поплелся по улице и кое-как забрался в свой «бьюик». Что-то вдруг дернуло меня посмотреть на часы. Двадцать одна минута десятого. В последний раз, когда я смотрел на них, было девять часов семнадцать минут. Господи, а я уж было подумал… Я захохотал и покрутил пальцем у виска — вот что значит расстроенные нервы! Мерещится черт-те что! Но почему-то у меня здорово полегчало на душе, когда я убедился, что пробыл не так уж долго в гостях у этого проклятого Бордена.

Было еще не так поздно. Я решил, что успею сделать последний звонок, после чего можно вернуться домой с чувством исполненного долга. Вытащив из кармана листок, которым снабдила меня Энн, я взглянул на него. Оставалось еще повидаться с этим приятелем Энн — как там его? — Артуром. Да, еще и адвокат Джея — Роберт Ганнибал с мисс Стюарт. Предстояло также встретиться с Питером Солтом и Айлой Вейчек, впрочем, если говорить честно, этого свидания я ждал с нетерпением. Особенно с Айлой. Я все еще не оправился после вечера в компании Энн Уэзер, а эта Айла все-таки, что ни говори, настоящая женщина.

Но потом я обнаружил в их адресах кое-что еще, что значительно повысило мой интерес к Питеру и Айле. Он жил на Маратон-стрит, 1458, в квартире 7, а Айла — на Маратон-стрит, 1458, в квартире 8.

Я направился на Маратон-стрит.

Заглянув под дверь квартиры номер 7, я увидел свет и постучал. Через мгновение послышались шаги, и на пороге выросла долговязая, тощая фигура молодого человека лет под тридцать. В костлявой руке была зажата длинная кисть, а на подбородке красовалось свежее пятно от масляной краски.

— Привет! — жизнерадостно гаркнул он. — Входите, входите. Только смотрите под ноги.

Я вошел в квартиру, подозрительно глядя себе под ноги. Может быть, именно благодаря этому мне посчастливилось избежать столкновения с неимоверных размеров ботинком, но, шарахнувшись от него, я тут же споткнулся о валявшуюся на полу книгу. Каким-то чудом я удержался на ногах и остановился в центре комнаты. Мне показалось, что в комнате не мешало бы навести порядок, но если его это устраивало, то мне-то что за дело, в конце концов.

— Я Питер Солт, — объявил парень, — а вы кто такой?

— Марк Логан. — Я сунул ему под нос свою лицензию. — Видите ли, я частный детектив.

Парень ухмыльнулся, и я заметил белые, как сахар, зубы.

— А не врете? И что же случилось?

— Просто навожу кое-какие справки о той вечеринке в прошлую субботу у Уэзеров, на которой вы были вместе с Айлой Вейчек.

— Ах да. — Он хмыкнул. — Грандиозная была вечеруха! — Потом вдруг лицо парня потемнело и он неожиданно нахмурился. — А вам что, собственно, надо знать? Неужели что-то не так?

— Вот-вот! Да вы не волнуйтесь, ничего особенного. Так, просто расспрашиваю всех, кто там был. Можно сказать, навожу справки.

Внезапно дверь за его спиной тихо приоткрылась, и в комнату вплыла высокая черноволосая девица. Довольно хорошенькая, прикинул я. Густые черные как смоль волосы откинуты назад и тяжелой волной падают на спину, высокий лоб открыт. На ней было черное кимоно из какой-то полупрозрачной ткани, да и все остальное точь-в-точь совпадало с описанием Энн. Я даже зажмурился — девица походила на спелый плод, восхитительный, сочный плод, в который так и хотелось вонзить зубы. Энн не ошиблась и в другом — девушка прямо-таки источала сладострастие. Ногти у нее были ярко-алого цвета, такие же яркие пухлые губы, от которых просто невозможно было отвести глаз, изумительной формы нос, а над глазами дивные брови вразлет, подобные взметнувшимся крыльям какой-то диковинной птицы.