Ещё один случай, который касается каратэ и о котором мне хотелось бы рассказать, произошел в порту Наха, главном порту префектуры Окинава, к сожалению, глубина моря в порту была такой малой, что большие суда не могли подойти к причалу. Они должны были бросать якорь в середине бухты, а пассажиров доставляли к берегу или на корабль на маленьких утлых лодках.

День моего отплытия с Окинавы в Токио выдался ветреный, и волны были большими. Вместе с группой других пассажиров я сел в маленькую лодку, которая должна была доставить нас на большой пассажирский корабль, направляющийся в столицу Японии. Когда мы подплывали к кораблю, море на мгновение успокоилось, и несколько пассажиров легко перешли из лодки на сходни большого корабля. Когда подошла моя очередь перебираться на сходни из плясавшей на волнах лодки, внезапно набежала большая волна, и я спокойно подождал, пока море успокоилось.

Как только это произошло, я шагнул одной ногой на сходни, но в этот миг набежала ещё одна огромная волна, и лодка неистово запрыгала на воде. Одной ногой я стоял на сходнях, другой всё ещё оставался в лодке, а два чемодана тяжело повисли в руках. Подо мной плескалось море, а я не умел плавать. Хотя я родился и жил на острове, но вырос в Сюри и редко бывал на берегу моря. Я застыл, качаясь над бушующим морем, а со всех сторон мне кричали, что делать. Но эти советы просто не доходили до меня. Без размышлений я перебросил чемодан из левой руки в правую и, одновременно, швырнул более тяжёлый чемодан, который держал в правой руке на сходни. За чемоданом последовал на спасительные сходни и я. Стоило мне промедлить ещё мгновение и меня бы сбросило в море, где я мог утонуть. Если бы даже меня спасли, то я бы вдоволь нахлебался солёной воды. Поднимаясь на палубу, я шептал слова благодарности каратэ за моё спасение.

Через некоторое время, вернувшись на Окинаву, я отправился засвидетельствовать своё уважение мастеру Адзато.

«С возвращением! – воскликнул он. – Ты не представляешь себе, как мы испугались за тебя в тот день!» Мастер Адзато приходил вместе со своей семьёй, чтобы проводить меня. Теперь они рассказали мне, как сильно они испугались, увидев это происшествие. «Мы все восхищались твоим проворством и твоей ловкостью,– продолжал сэнсэй,– и испытали огромное облегчение, когда всё закончилось хорошо!»

Конечно, не только каратэ развивает способности, позволяющие любому человеку выходить с честью из подобных необычных ситуаций. Другие боевые искусства для этого не менее полезны. Мастера дзюдо, например, учатся падать так, чтобы избегать травм. Эту способность все они приобретают в процессе тренировки. Главным является то, что ежедневные занятия любым видом боевых искусств оказывают человеку неоценимую помощь в любой непредвиденной ситуации.

В конце 1921 года министерство просвещения предупредило нас о том, что будущей весной в столице намечается проведение показательных выступлений мастеров всех древних японских боевых искусств. Все выступления должны были проходить в помещении женской средней школы в Отяномидзу, одном из районов Токио. Префектура Окинава получила приглашение участвовать в этом большом празднике.

После этого местный департамент просвещения обратился ко мне с просьбой показать столичным жителям наше окинавское искусство каратэ. Понятно, что я тут же согласился и немедленно начал готовиться к предстоящему выступлению.

В то время за пределами острова каратэ было практически неизвестно. Японцы, которым мы собирались показывать его в Токио, знали об этом национальном боевом искусстве Окинавы очень мало или не знали вообще ничего. Для первого выступления необходимо было придумать что-то необычное и хорошо запоминающееся. Я изготовил три больших стенда со множеством Фотографий, на которых были засняты различные стойки, ката, удары руками и ногами. Эти стенды я привёз в столицу.

Все боевые искусства, представленные в Отяномидзу, произвели большое впечатление на зрителей, но главный успех, как мне тогда казалось, имело моё выступление и демонстрация окинавского искусства каратэ.

Я собирался вернуться домой сразу же после выступлений, но мне пришлось отложить свой отъезд, потому что Кано Дзигоро, знаменитый руководитель центра дзюдо Кодокан, попросил меня прочитать небольшую лекцию об искусстве каратэ. Сначала я колебался, считая себя недостаточно компетентным для этого, но мастер Кано был так настойчив, что я согласился показать некоторые ката лично для него. Местом проведения этой лекции был зал Кодокан, и я думал, что присутствовать на ней будет лишь небольшая группа старших учеников. К моему величайшему изумлению, собралось более сотни зрителей, ожидающих моего выступления.

Партнёром для этого выступления я выбрал Гика Синкзн, который учился тогда в Сёка Дайгаку (ныне университет Хитоцубаси) в Токио. Гима Синкэн был отличным каратэка и много тренировался перед отъездом с Окинавы. Мастер Кано, для которого наше показательноеo выступление представляло профессиональный интерес, спросил меня, сколько времени потребуется на изучение ката, которые мы показали.

– По меньшей мере, год – ответил я.

– Ах, это слишком долго,– сказал он.– Не могли бы Вы обучить меня хотя бы нескольким основным приёмам?

Простой провинциальный школьный учитель, я почувствовал огромную гордость от этой просьбы великого мастера дзюдо и, конечно же, я не мог ему отказать.

Прошло довольно короткое время, и я снова начал готовиться к возвращению на Окинаву, но так и не уехал. Однажды утром меня пригласили к известному художнику Косуги Хоан, который рассказал мне, что недавно побывал в этнографической экспедиции на Окинаве, и его глубоко поразило искусство каратэ. Косуги Хоан очень хотел бы изучать каратэ, но в Токио невозможно найти ни учителей, ни учебников. Художник просил меня остаться в столице на некоторое время, чтобы давать ему частные уроки каратэ. Я согласился на его предложение и начал проводить регулярные занятия с членами общества художников «Клуб Тополей Табата», которое Косуги возглавлял.

После нескольких таких занятий я подумал, что, если я хочу широкого распространения каратэ в Японии, то я – именно тот человек, который мог бы сделать эту работу, а Токио – самое подходящее место для начала этого дела. Я написал письма своим учителям Адзато и Итосу, рассказал им о своей идее, и оба мастера письменно выразили мне своё полное одобрение. В то же время, в своих письмах они предостерегали меня, что работа по распространению каратэ будет очень трудной, и меня ожидают трудные времена. К сожалению, именно в этом они оказались более, чем правы.

Я переехал в Мэйсэйдзюку, общежитие студентов с Окинавы, расположенное в токийском районе Суйдобата, где мне разрешили использовать лекционный зал общежития в качестве моего временного додзё, когда там не было занятий. Главной моей проблемой стали деньги: накоплений у меня не было, моя семья на Окинаве не могла высылать мне денег, и я не мог тогда использовать деньги каких-нибудь меценатов, потому что о каратэ ещё почти никто не знал.

Чтобы заплатить за крошечную комнатку, где я спал, мне приходилось браться за любую работу в общежитии: мыл посуду, был сторожем, садовником и даже убирал в комнатах. В то трудное время у меня было лишь несколько учеников, поэтому платы, которую я от них получал, не хватало, чтобы свести концы с концами. Чтобы решить хотя бы проблему с питанием, и уговорил повара общежития брать у меня уроки каратэ. За это он делал мне скидку в ежемесячных расчётах за питание. Мне было тяжело, но теперь, много лет спустя, я думаю, что моя жизнь тогда была не такой уж плохой.

И в этой трудной жизни бывали весёлые минуты. Мне запомнился случай с газетным репортером. В те дни персональное интервью и газетах и журналах было большой редкостью. И вот, однажды в общежитии появился газетный репортёр. Когда он пришёл, я подметал дорожки в саду, и репортёр, как я думаю, принял меня за садовника.