- Но я расскасал все, что снаю.
- Не все. Этих данных недостаточно. Ты должен постараться вспомнить ещё что-нибудь, Уллен, ты должен.
- Но веть снать то, чеко не существует, невосмошно - это аксиома. Опершись о подлокотники, Уллен попрямее уселся в кресле.
- Да знаю я. - Губы Джонни страдальчески скривились. - Но и ты должен понять! Венериане контролируют пространство; наши гарнизоны в поясе астероидов уничтожены, на прошлой неделе пали Фобос и Деймос. Сообщение между Землей и Луной прервано, и один Господь знает, как долго сможет продержаться Лунная эскадра. Сама Земля едва-едва способна защититься, а бомбить её теперь примутся всерьез... Ну же, Уллен, неужели ты не понимаешь?
Растерянность во взгляде марсианина усилилась.
- Семля проикрывает?
- Ну конечно!
- Токта смиритесь. Это путет локическим савершением. И сачем вы, сумасшетшие семляне, все это сатёяли? Джонни заскрежетал зубами:
- Но если у нас будет дезинтегратор, мы победим. Уллен пожал плечами:
- Но, Тшонни, это ше так утомительно, выслушивать отни и те ше старые попасенки. У вас, семлян, колова рапотает только в отном направлении. Послушай, мошет пыть, ты почувствуешь сепя лучше, если я почитаю тепе немного ис своей рапоты? Это пойтет на польсу твоему интеллекту.
- Ладно, Уллен, ты сам на это напросился. Тебе некого винить. Если ты не сообщишь Торнингу то, что он хочет знать, тебя арестуют и будут судить за измену.
Последовало недолгое молчание, потом Уллен произнес, слегка заикаясь:
- Меня... са исмену? И ты топускаешь, что я моку претать... - Историк сдернул очки и принялся трясущимися руками протирать стекла. - Это неправта. Ты пытаешься запукать меня.
- О нет, я-то нет. Это Корсаков считает, что ты знаешь больше, чем говоришь. Он уверен, что ты или набиваешь себе цену, или - и это его больше устраивает - ты подкуплен венерианами.
- Но Торнинк...
- Торнинг не всемогущ. Ему впору подумать о собственной шкуре. Земное правительство в моменты потрясений не может похвастаться рассудительностью. - На глаза Джонни неожиданно навернулись слезы. - Уллен, должно же быть что-то, что ты забыл. Это не только тебе надо - всей Земле.
Уллен задышал тяжело, со свистом.
- Они считают, что я спосопен торковать своими научными поснаниями. Вот какими оскорплениями платят они мне са поряточность, са мою научную принципиальность?! - От ярости голос его охрип, и впервые за все время их знакомства Джонни смог постичь разнообразие древнемарсианских выражений. Рас так, я не происнесу ни слова! - заявил ученый. - Пусть они сашают меня са решетку, пусть расстреляют, но этово оскорпления я не сапуту никокта.
В его глазах читалась такая непоколебимость, что у Джонни поникли плечи. Замигала сигнальная лампочка, но землянин даже не шевельнулся.
- Ответь на сигнал, Тшонни, - мягко попросил Уллен. - Они явились са мной.
Мгновение спустя в комнате стало тесно от зеленых мундиров. Лишь доктор Торнинг и двое его спутников выделялись штатскими костюмами.
Уллен силился подняться на ноги.
- Коспота, я ничего не скашу. Я уше слышал, что вы пришли к вывоту, что я протаю свои снания - протаю са теньки! - Он плевался словами. Таково мне ещё не коворили. Если вам укотно, вы мошете арестовать меня неметленно, я не скашу больше ни слова... и я откасываюсь иметь тело с семным правительством в тальнейшем...
Офицер в зеленом мундире шагнул было вперед, но Торнинг движением руки отстранил его.
- Ну и ну, доктор Уллен, - весело произнес он, - стоит ли так кипятиться? Я просто пришел поинтересоваться, не вспомнили ли вы какой-нибудь дополнительный факт. Любой, хоть самый незначительный...
С трудом опираясь на подлокотники, Уллен тем не менее держался твердо и прямо. Его ответом было лишь ледяное молчание.
Доктор Торнинг невозмутимо присел на стол историка, взвесил в руке толстую стопку страниц.
- А-а, так об этой работе мне говорил молодой Брюстер? - Он с любопытством поглядел на рукопись. - Что ж, вы, конечно, понимаете, что ваша позиция может заставить правительство все это конфисковать.
- Та?
Волна ужаса смыла выражение непримиримости с лица Уллена. Он подался вперед, потянувшись к манускрипту, Физик отбросил прочь слабую руку марсианина:
- Руки прочь, доктор Уллен. О вашей работе я сам теперь позабочусь. Он зашуршал страницами. - Видите ли, если вас арестуют за измену, то ваша писанина станет криминалом.
- Криминалом! - Уллен уже не говорил, а хрипел. - Ток-тор Торнинк, вы сами не понимаете, что коворите. Это... это мой величайший трут. - Его голос окреп. - Пошалуйста, ток-тор Торнинк, верните мне мою рукопись.
Физик держал её возле самых дрожащих пальцев марсианина.
- Только если... - начал он.
- Но я ничево не снаю! - На побледневшем лице историка выступил пот. Голос срывался: - Покотите! Тайте мне время! Тайте мне восмошность потумать... и пошалуйста, оставьте мою рапоту в покое.
Палец физика больно уперся в плечо марсианского историка.
- Вам лучше помочь нам. Вашу писанину мы можем уничтожить за несколько секунд, если вы...
- Покотите, прошу вас. Кте-то - не помню кте - упоминалось, что в этом орущий тля некоторых электросхем применялся специальный металл, который портится от воты и востуха. Он...
- Святой Юпитер танцующий! - вырвалось у одного из спутников Торнинга. - Шеф, помните работу Аспартье пятилетней давности о натриевых схемах в аргонной атмосфере?..
Доктор Торнинг погрузился в размышления.
- Минуточку... минуточку... минуточку... Черт побери! Это же прямо в глаза лезло...
- Вспомнил, - неожиданно прохрипел Уллен. - Это пыло описано у Каристо. Он распирал патение Каллонии, и это пыло отним ис некативных факторов - нехватка этово металла, там он и ссылается на...
Но он обращался к пустой комнате. На некоторое время Уллен от изумления замолчал. Потом воскликнул:
- Моя рукопись!
Болезненно прихрамывая, он подобрал страницы, разбросанные по всему полу, и сложил вместе, бережно разглаживая каждый лист.
- Такие варвары... так опращаться с величайшим научным трутом!
Уллен выдвинул ещё один ящик, порылся в его содержимом и раздраженно задвинул на место.