Волосы его пребывали в таком состоянии, будто он и в самом деле провел этот час в постели с Брук. Военная форма была не просто помята – он умудрился застегнуть китель не на те пуговицы. И еще – вот дерьмо! – в самом неподходящем месте на брюках почему-то обнаружились пятна от губной помады.

– Лейтенант Малдун, пожалуйста, присоединяйтесь к нам. – Мира уже снова была в гостиной, оставив нескольких своих подчиненных опекать Брук в спальне.

Он быстро застегнул китель как надо и пригладил волосы. Правда, с губной помадой ничего нельзя было сделать, поэтому Малдун стоял, опустив руки и сложив ладони, молясь только об одном: чтобы ему поскорей предложили присесть.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – скомандовала Мира (слава богу!), и он охотно повиновался.

Джоан нашла себе место в другой части комнаты, на том самом диване, на котором он сам сидел всего несколько часов назад. В руках она держала блокнот и была занята тем, что быстро что-то в него записывала.

– Мы хотели бы сделать для прессы заявление, касающееся ваших отношений с Брук, – начала Мира. – Нужно все представить так, чтобы публика решила, будто вы уже давно встречаетесь с дочерью президента, имея при этом самые серьезные намерения.

– Но ведь это не так.

– Дело в том, что нам хотелось бы официально объявить о вашей помолвке, – добавила Мира.

Малдун рассмеялся:

– Ну да, конечно!

Но – вот черт! – она, кажется, и не собиралась шутить! А Джоан… Джоан даже не смотрела в его сторону.

– Так, значит, вы, ребята, хотите, чтобы я женился на Брук? Я понимаю, что выглядело все это так, как будто… Но я ничего… То есть я хочу сказать, что я оставался здесь все это время, потому что не хотел оставлять ее одну после того, как она… Но, говоря по правде, я даже не…

– Расслабьтесь, лейтенант, – остановила Мира поток его красноречия. – Разумеется, никто из нас не ждет, что вы женитесь на ней. Мы только хотим объявить, что вы намереваетесь жениться. Пусть публика поймет, что сброшенное с балкона платье – это жест, символизирующий торжество счастливой и по-настоящему влюбленной Брук.

– Вы, наверное, забыли, что имеется видеозапись ее пламенной речи, адресованной тому самому сенатору…

– Очевидно, звуковое сопровождение этого эпизода записалось не до конца, – пояснила Мира. – Все, что у них есть, – это видео, и, поверьте мне, они будут крутить его по всем каналам без перерыва. Причем не всю ленту, а только тот блестящий момент, когда Брук сбрасывает платье, а вы, схватив ее в охапку, как пещерный человек – свою добычу, торжественно удаляетесь в спальню.

– Во-первых, этот прием называется «захват пожарного» и… – Малдун в отчаянии замотал головой. Им было совершенно не интересно, что случилось после того, как он задернул занавески. Они заботились только о будущем Брук. К тому же, по скупости ума, они все уже успели предположить, что в спальне кое-что все-таки произошло. – Это же безумие какое-то. – Он должен был сам сделать заявление. Хотя бы один раз, но так, чтобы они приняли его во внимание. – Я не спал с ней. У нас не было никаких половых контактов. – Он с надеждой посмотрел на Джоан. Уж она-то поверит ему!

Но когда она взглянула в его сторону, ее глаза оставались удивительно холодными:

– Мира, лейтенанту Малдуну потребуются чистые брюки до того, как он выйдет из гостиницы. Мне позаботиться об этом?

– Будьте так любезны, – кивнула Мира.

Джоан поднялась со своего места и направилась к входной двери, набирая чей-то номер на мобильнике.

– Наш план состоит в следующем, – тем временем продолжала Мира. – Мы объявим о вашей помолвке, затем в течение нескольких месяцев вы будете регулярно показываться на публике вместе с Брук. Мы уже начали предварительные переговоры относительно вашего перевода на восточное побережье, в команду «морских котиков» Литл-Крик.

– Что?!

– А потом, когда пройдет несколько месяцев и шумиха уляжется, мы объявим, что ваша помолвка расстроилась.

Нет. Никогда и ни за что. Но Малдуну вовсе не нужно было спорить об этом, отстаивая свои права, потому что он даже на секунду не мог себе представить, чтобы Брук согласилась сама на подобный фарс.

– Мне кажется, было бы неплохо сообщить о вашей затее Брук Брайант, – как можно спокойней произнес он.

В комнату вернулась Джоан:

– Брюки скоро доставят, – сообщила она и села на свое место.

– С Брук сейчас Дик, он проводит с ней соответствующую беседу, – пояснила Мира Малдуну.

– Дик ей уже все рассказал. – С этими словами из спальни вышел мужчина и присоединился к присутствующим в гостиной. – Но она пока что ничего и слышать не хочет. Придется подождать до утра, когда она протрезвеет. Посмотрим, как она отреагирует на наше предложение.

– Но пока что она не согласна и решительно отвечает вам «нет», правильно? – не отступал Малдун. – Скажу вам больше: утром она это свое «нет» обязательно повторит. Мне кажется, я ей совсем не понравился.

– И не просто «нет», а даже «ни в коем случае»! – подтвердил Дик.

– Что именно она сказала? – поинтересовалась Мира.

Дик печально покачал головой:

– Она пьяная, и я не совсем разобрал…

И тут вперед выступила помощница Дика и Миры, – видимо, одна из тех, что присутствовали при разговоре с Брук:

– Я запомнила ее ответ слово в слово. Она сказала: «К чертям собачьим! Я не то что два месяца, а и два часа не проведу в компании мужика, у которого не стоит!»

Дик поморщился.

– Спасибо, Деб. Только совсем не обязательно было повторять все это.

Малдун рассмеялся, но в комнате больше никто на него не смотрел. Все присутствующие почему-то принялись пристально разглядывать пятна на стенах и ковре. Ну конечно, они не поверили в то, что он… Или все-таки поверили?!..

Господи! Даже Джоан рассматривала свою туфлю.

– Я хочу вам сказать – так, на всякий случай – что это неправда, – высказался Майк.

– Ну разумеется, – торопливо произнесла Мира, и все поняли, что она просто пытается хоть как-то его успокоить.

Ситуация становилась невыносимой. Чем больше протестовал Малдун, пытаясь оправдаться, тем меньше ему верили.

– Мне кажется, что лейтенант Малдун наслушался уже достаточно оскорблений за один вечер, – поднялась со своего места Джоан.

– Ну хорошо, встретимся утром, – приняла решение Мира.

– Нет, – заявил Майк. – С меня хватит. Я никуда не перевожусь. И я не собираюсь обманывать американский народ целых два месяца. Простите меня. Я, конечно же, как и все остальные, поддерживаю президента Брайанта, но этого делать не стану. Брук – просто невероятно несчастная, запутавшаяся в жизни женщина. И поэтому играть в ваши игры я не стану. Это не поможет ей справиться с ее трудностями.

– Он прав, – заметила Джоан. – Многие слышали, что сказала Брук на балконе сегодня вечером. И то, что аудиозаписи именно этого момента у журналистов нет, вовсе не означает, что вся ее история не вырвется наружу в самое ближайшее время…

– Боже мой! – не выдержал Малдун. – Расскажите народу правду. Да хотя бы просто потому, что это правда, а не только из-за того, что вы боитесь, что вас уличат во лжи. – Он еще раз взглянул на Джоан и направился к выходу, наплевав на пятна губной помады, оставшиеся на его брюках. – Постыдились бы!

В «Божьей Коровке» было на удивление тихо для субботнего вечера. Сэм сидел за стойкой бара, наблюдая, как Космо играет в пул с двумя студентками, такими же молоденькими, какой была Мэри-Лу, когда он впервые положил на нее глаз. Сначала положил глаз, а потом уложил в койку – и все это за какие-то несколько часов. С единственной целью – изгнать из своего сердца призрак той, другой женщины, с которой искренне хотел связать свою жизнь.

Сэм маленькими глотками пил пиво. Он тянул время, так как понимал, что, опустошив бутылку, должен будет отправиться домой. А дома его ждал разговор с женой на самую неприятную тему. «Знаешь, что я подумал? Наш брак оказался неудачным, и дальше так продолжаться не может».