И она отсоединилась.
6
Мэри-Лу колесила по окрестностям целый час, пока, наконец, не отыскала Ибрагима.
Он работал на участке по соседству с домом лейтенанта-коммандера Паолетти и его невесты Келли Эштон. Ибрагим убирал граблями сухие листья и траву из заросшего сада возле старенького покосившегося дома, на котором виднелась вывеска «Продается».
Он сразу же увидел Мэри-Лу и, как только машина затормозила, вышел на улицу, чтобы встретить женщину. В глазах его читались одновременно удивление и озабоченность.
Нет, она ни за что не расплачется. Она не расплачется!
– У вас есть свободная минутка? – крикнула она из машины, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро и жизнерадостно, а не так, словно весь мир вокруг нее уже начал рушиться.
Ибрагим оглянулся на сад, в котором только что работал, потом посмотрел на женщину. Она тут же заставила себя улыбнуться. Впрочем, сейчас ей было несложно это сделать, ведь она улыбалась клиентам все утро, пока находилась на работе.
Ибрагим подошел к машине и нагнулся, чтобы проверить, захватила ли Мэри-Лу с собой Хейли.
– Она еще у няньки, – пояснила Мэри-Лу. – И днем там поспит, я договорилась. А вы не могли бы устроить себе небольшой перерыв? Я хочу вам кое-что сообщить.
– Может, я буду работать, и одновременно мы с вами побеседуем? Надеюсь, вы не станете возражать против этого? – предложил садовник. – У меня, к сожалению, очень много работы, и я должен закончить ее к вечеру.
– Что вы! Конечно, я ничего не имею против, – тут же согласилась миссис Старретт.
– Откуда вы знали, где меня можно найти? – поинтересовался Ибрагим, когда они шли по лужайке назад к дому.
– Я ничего не знала, – призналась она. Садовник снова взялся за грабли и принялся работать. Некоторые растения оказывались еще живыми, и он бережно обходил их, как, впрочем, и любую живность, встречавшуюся у него на пути. – Я догадалась. Я очень рассчитывала вас найти и ни на минуту не теряла надежды. Мне… Мне кажется, что мой муж хочет со мной развестись. – Голос ее предательски задрожал, но ей удалось сдержаться и не расплакаться. – Сегодня утром он сказал, что нам нужно будет сесть рядом и серьезно поговорить. Но только чуть позже, после того, как уедет президент Брайант.
Хотя Мэри-Лу не плакала, но ее голос звучал так, словно она готова была разрыдаться в любую секунду.
Ибрагим вздохнул и прислонил грабли к стене дома. Потом взял женщину за руку и подвел к крыльцу, где они оба уселись на ступеньки.
– Мне очень неприятно слышать это. – Садовник печально покачал головой. – Но, с другой стороны, мне кажется, что в этом есть и что-то хорошее. По крайней мере, вы все обсудите и выясните, как вам жить дальше.
– Вы же говорили, что вам нужно работать, – вспомнила Мэри-Лу, глядя на его руку, которая все еще держала ее ладонь. Ее пальцы казались слишком бледными на фоне его темной кожи.
– Но это не настолько важно, как то, что вам сейчас нужно выговориться, и чтобы при этом я внимательно слушал вас, верно? – В его улыбке смешались доброта и грусть. Ей пришлось отвернуться и часто-часто моргать, чтобы остановить навернувшиеся на глаза слезы. – Скажите мне, а почему вы решили, что ваш муж так серьезно настроен на развод? Его зовут Сэм, если не ошибаюсь?
Мэри-Лу кивнула:
– Его настоящее имя Роджер, но все называют его Сэмом, – пояснила она и подумала: «А кому какое дело, как его называют?» Весь мир может рухнуть в один момент. – Он сказал мне, что несчастлив, и еще добавил, что знает, будто я тоже несчастлива.
– А это правда?
– Да, – вынуждена была признаться миссис Старретт. – Я несчастная женщина. И вам это известно лучше, чем кому-либо другому.
– А вы хотите развестись с ним? – продолжал Ибрагим. – Нет!
Он аккуратно убрал свою ладонь.
– Но что же получается? Вы несчастны и все же не хотите разводиться, хотя знаете, что он настаивает именно на этом.
– Просто я не трахаюсь на стороне, как это делает он. – Мэри-Лу произнесла эти неприятные слова вслух, хотя понимала, что это не так. Она поверила Сэму, когда тот сказал ей, что после свадьбы не спал с Алиссой.
Но жестокая правда была в том, что он по-прежнему хотел быть с Алиссой. Он все так же мечтал об этой женщине. Он постоянно думал о ней. Когда он спал с Мэри-Лу, он закрывал глаза и представлял себе, что рядом с ним лежит Алисса Локке. Он никогда не забывал те чудесные времена. И миссис Старретт знала это.
– Он уже много месяцев не прикасается ко мне, – призналась она. – Но даже если он и не изменяет мне, то выходит, что он предпочитает вообще обходиться без секса, чем спать со мной. – От одной этой мысли можно было сойти с ума. На этот раз Мэри-Лу уже не могла сдержаться, и слезы покатились у нее по щекам. – Неужели я и в самом деле такая уродина?
Но Ибрагим отрицательно помотал головой:
– Может быть, он не хочет притрагиваться к вам потому, что знает, что вы его не любите?
– Но я его люблю! – Как только она это сказала, то сразу же поняла: это ложь. – Вернее, любила. Во всяком случае, я так думала. Господи, он так изменился с того дня, когда мы с ним познакомились. Наверное, мне не стоит этому удивляться. Ну хотя бы потому, что в те дни мы только и делали, что напивались до одури и занимались сексом. Теперь мы позабыли и о том, и о другом. Разве не странно, что у нас с ним вообще не осталось ничего общего? Я ненавижу те фильмы и книги, которые любит он. А он начинает злобно сверкать глазами, как только я завожу разговор о домашних делах или, например, о ремонте. Правда, мы оба любим послушать музыку в стиле «кантри». Но я боюсь ходить в бар: опасаюсь, что не устою перед соблазном и напьюсь, так что мне и потанцевать-то негде. Хотя Сэма сейчас вообще не заставишь танцевать. Он стал раздражительным, злым и еще… каким-то мрачным. Когда мы с ним познакомились, он был чудо-парнем, веселым, жизнерадостным и компанейским. Он постоянно шутил, любил от души похохотать. А эта его знаменитая улыбка! Она могла свести с ума кого угодно… Теперь он другой. Он совсем не такой, каким был раньше. Иногда меня жутко это пугает.
Ибрагим бросил на нее быстрый взгляд:
– Он вас бьет?
– Нет, что вы! Он скорее умрет, чем ударит женщину, – тут же ответила Мэри-Лу. – Просто ему… приходилось видеть ужасные вещи. Ну, вы меня понимаете, я имею в виду войну с террористами. И он сражается на ней уже давно, еще до событий одиннадцатого сентября. Я ничего не хочу слышать о его работе, да это и хорошо, потому что ему нельзя о ней распространяться. Но когда он все же может чем-то поделиться со мной, я просто не слушаю его. Я не хочу знать ничего об ужасах войны. Я хочу, чтобы мой муж был веселым и все время улыбался. Я хочу, чтобы он снова стал тем беззаботным парнем, каким был в момент нашей первой встречи. Я не хочу видеть его таким угрюмым и думать, что он вот-вот расплачется.
– Но вы выходили замуж не только из-за его улыбок и смеха, а из-за чего-то гораздо большего, – негромко произнес Ибрагим. – Вы выходили замуж за человека. А смех – это лишь маленькая часть любого человека.
– Это уж точно. – Она подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. – Я всегда думала, что Сэм знает нечто такое, чего не хочет мне рассказывать. От этого становилось страшно. Но раньше такое положение дел мне даже нравилось. Когда «морские котики» заходили в бар, все смотрели на них не просто с уважением, а с каким-то благоговением. Все. И девушки, и парни. И вот я подумала, что, если смогу выйти замуж за такого мужчину, я сама стану избранной. Я думала: господи, как это, наверное, восхитительно – провести всю свою жизнь с таким вот героем! И тогда я решила, что, если мне удастся заставить Сэма жениться на мне, я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы он никогда от меня не ушел. Я всегда была бы особенной, а рядом со мной всегда был бы мужчина, который бы обо мне заботился. И мне не пришлось бы больше ни о чем волноваться…