- Я просто очень захотела… - еле слышно, не сумев подобрать других слов, прошептала я, постепенно голос окреп, - я очень хотела передать тебе всё, что испытываю, поддержать, сказать, что очень сожалею, что тебя не было в моей жизни раньше, но безмерно благодарна, что ты пришёл, что любишь меня и любил все эти годы, хотела передать, что разделяю боль разлуки и никогда больше не позволю нас разлучить! Сумбурно, да? Но это то, что я чувствую, - протараторила, уже самостоятельно смахивая слёзы, не решаясь поднять взгляд. Да что ж такое?!

Я никогда не была плаксой, а тут за один день выдала годовую дозу солёных осадков! Но злиться на себя не получалось, я чувствовала себя безмерно уставшей, опустошённой, казалось, в душе не осталось ни грамма эмоций, и если я действительно смогла их передать, то завтра буду счастлива, сегодня на это уже не хватает сил.

Глава 7

Ох, голова болит, всё тело ломит, и что вчера было-то? Не пытаясь даже поднять голову от подушки, постаралась восстановить в памяти прошедший день. Так, поездку в автобусе помню, приобретение всевозможного полезного тоже, дома ужин, разговор с отцом, а дальше? Память, ау, к тебе обращаюсь! Но память демонстративно повернулась ко мне пятой точкой и характерным жестом посоветовала обратиться к логике.

Впору спросить, какой сегодня день, посмеялась я над собой. Итак, что мы имеем? Я лежу в кровати (сама не помню, как расстилала, значит уложили), провела языком по зубам, и сделала вывод, что не умывалась вечером, тело не сковывает одежда… Так, стоп, я вообще сейчас в чём??? Попытка поднять-таки голову вызвала болезненный стон, казалось, раскалённый прут пронзил всё тело, и минимум недели две без перерыва я разгружала вагоны с песком, настолько слабыми были все мышцы. Всё, что мне удалось, это слегка провести ладонями по бокам, опознавая любимые майку и шорты. Но кто меня переодел? Пока я размышляла, на мой стон сбежались два самых близких и родных человека.

- И что-таки со мной произошло? - хриплым голосом и тоном коренной одесситки вопросила я.

- Что последнее ты помнишь? - задал в свою очередь вопрос отец, в полку одесситов явно прибыло, вот только он не умеет ни торговаться, ни экономить, что меня почему-то расстроило.

- Вчерашний день помню отчётливо, до того момента, как ты спросил, как мне это удалось и своих объяснений, - лаконично отрапортовала я.

Близкие облегчённо выдохнули. Не поняла?!

- Видишь ли, Алиса, - начала бабушка, - подобные всплески могут быть чреваты последствиями, а ты, кроме всего прочего, ещё и смогла пробиться сквозь запечатанные блоки, - расплывчато пояснила мне. Всё равно не понимаю!

Требовательно посмотрела на папу, тот отвёл взгляд. И что это значит? Именно этот вопрос я и озвучила.

- Видишь ли, иногда это сопровождается расстройствами психики, - всё также, не поднимая взгляд, пояснил отец, - чаще всего, исправить это невозможно.

Тааак, песец подкрался незаметно. Прошерстила все свои чувства и эмоции на предмет аномалий, но ничего постороннего не обнаружила.

- У меня только чувство, будто по мне асфальтоукладчик проехался, в остальном пока без изменений,- жалобно посмотрела на сгорбленные под гнётом возможных последствий фигуры, но они остались неподвижны. - Хоронить меня решили? Фиг вам, не дождётесь! - постаралась как можно более бодро выдать я.

Да как их растормошить? Даже на шутку не отреагировали!

- Мне попить кто-нибудь принесёт, или я умру от жажды? - слабым, жалобным голосом попросила я. Ура, сработало! Чуть в дверях не столкнулись!

Меня бережно напоили водой, помогли присесть и заботливо подоткнули простынку (и это при +27! Лучше бы раскрыли!), но я возмущаться не стала, просто скромно попросила намочить ткань. Лучше бы сама встала! Бабушка набрала в рот воды и что сделала? Правильно, обрызгала меня всю водой вместе со слюнями!!! Пришлось просить заменить накрывающую меня ткань, добавила, что намочить лучше проточной водой, а сама, пока не отобрали, скромно вытерлась уголком.

Через несколько минут мои капризы исполнили, и я приготовилась внимать. Не поняла, а почему все молчат? Мой удивлённый взгляд сменился сначала на вопросительный, потом на требовательный (да, перед зеркалом тренировала), но реакции не последовало. Да что ж такое, и снова я крайняя!

- Я жду. - на мой взгляд, прозвучало достаточно требовательно и лаконично, да и голос потихоньку восстанавливался.

- Алиса, как ты себя чувствуешь? - всё ещё пребывая где-то далеко, спросил папа.

- Да я уже говорила, неужели не помнишь? - широко распахнула глаза и постаралась выдать удивление, - кстати, пап, а сколько тебе лет?

- Триста сорок пять, - сбитый с толку, он без раздумий ответил на вопрос.

- А сколько вообще живут на Аруме? - пользуясь неадекватным состоянием родственников, продолжила импровизированный допрос, а то знаю их, переведут тему, мучайся потом загадками!

- От пятисот до двух тысяч, - надо же, даже тон не поменялся.

- А кто меня переодевал? - ну, мне правда важно было это знать!

-Тьфу ты, Алиса! Напугала, бедовая девчонка, Дитмир, она в полном порядке, можешь не переживать! - выдала любимая бабушка.

- Ну, всё же, кто? А то постараюсь встать, придётся либо ловить, либо поднимать и снова укладывать в кровать! - пригрозила всем и сразу, - И сколько я провалялась? Где мой телефон?

- Даже руку толком поднять не можешь, зато рот не закрывается, - проворчала бабуля. - Переодевала тебя я, всё равно ведь не отстанешь, - поймав мой удивлённый такими высказываниями взгляд, пояснила она, - ты потеряла сознание, пролежала так около четырёх часов, мы всё это время были рядом. Телефон, как обычно, под подушкой.

И то хлеб, боялась, что всё будет намного хуже, ведь я могла пропустить встречу в дирекции садика, поход за игрушками, кино. Но это всё поверхностное. Больше всего меня страшила неопределённость. Именно она вызывала панику и неконтролируемый ужас. Я всегда предпочитала чётко знать, что происходит, пусть это и грозило мне огромным количеством проблем, но их можно пережить с помощью юмора, а вот с неизвестностью такое не проходит. Всего несколько раз за мою недолгую жизнь я сталкивалась с подобным, и именно то, что от меня ничего не зависело, я никак не могла повлиять на события, заставляло опускать руки и выжигало на корню все чувства, желания и стремления в душе. Больше всего на свете я боялась, что могу сдаться, что юмор не поможет, в любой ситуации старалась найти положительные стороны, но меня всегда преследовало пресловутое "но". Не хочу чувствовать себя беспомощной!

Бабушка словно почувствовала моё настроение, внезапно оказавшись рядом, заключила в свои объятия, отец недолго промедлил и присоединился к ней, только в коконе его рук оказалось аж две женских персоны.

А я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности, словно находилась в своеобразном защитном кольце, которое не позволит мне навредить никому и ничему. С трудом подняла дрожащие лапки и накрыла ладонями переплетение ласковых рук, не решаясь больше экспериментировать с выражением эмоций.

- А почему мне так плохо? Словно я несколько раз ударилась головой, а перед этим разгрузила КамАЗ с углём или песком исключительно лопатой. - не смогла не спросить, собственное самочувствие и предстоящие походы в магазин игрушек, а после в кино, которые я не хотела пропустить, потом необходимость идти на работу, не дали мне замять животрепещущий вопрос.

- Лиса, после подобного магического перенапряжения многие с ума сходили, а тебя волнует лишь перенапряжение мышц!!! - закричала бабушка, слетая с моей кровати и рассекая комнату по периметру. Здравствуй истерика!

- Тебе пощёчину влепить, или так успокоишься? - спокойно задала вопрос я. И уже отцу, в ответ на полный непонимания взгляд, - пощёчина – лучшее средство от истерики, мозги прочищает на раз, я однажды получила, так теперь в трезвом уме и здравой памяти, - усмехнулась, - а насчёт обещания, надо будет – встану и влеплю, и она, - кивок в сторону бабушки, заставивший стиснуть зубы и отдышаться, - это прекрасно знает, так что сейчас успокоится.