– Куда? – Весна в Тронде суровей, чем середина зимы в Красной Марке, и у меня не было никакого желания выходить на улицу.

– В порт! – Туттугу казался встревоженным. – Мы можем успеть!

– Зачем? Успеть что? – Я не помнил, что было утром, зато помнил, что "встревоженный" – это обычное состояние Туттугу. Я вырвался из его рук. – Постель. Вот куда я собираюсь.

– Ну, если хочешь, чтобы там тебя нашли люди ярла Соррена…

– А какое мне дело до ярла Соррена… ох. – Я вспомнил Ядвигу. Вспомнил её на мехах в доме ярла, когда все остальные всё ещё веселились на свадебном пиру её сестры. Вспомнил её на моей накидке во время неосмотрительного свидания на улице. Спереди благодаря Ядвиге мне было тепло, но, чёрт возьми, как мёрзла задница! Я вспомнил её наверху в таверне, когда однажды ей удалось ускользнуть от телохранителей… Я ещё удивлялся, что тем днём от тряски не свалились все три топора с вывески над входом. – Дай мне минутку… две минутки! – Я вытянул руку, останавливая Туттугу, и бросился наверх.

Минутки в комнате оказалось вполне достаточно. Я топнул по неприколоченной половице, выгреб свои ценности, схватил одежду в охапку и спустился по лестнице прежде, чем Туттугу успел почесать подбородок.

– Почему в порт? – выпалил я. Быстрее было бы сбежать в холмы, а потом лодкой из Хьёрла во фьорд Айофля вдоль побережья. – В порту они станут искать в первую очередь! – Пока я буду там договариваться о проезде в Маладон или в Тертаны, люди ярла меня найдут.

Туттугу обошёл Флоки Ронгхельма, храпевшего возле стойки.

– Снорри уже там, готовится отплывать. – Он, кряхтя, согнулся за стойкой.

– Снорри? Отплывать? – Похоже, табурет отбил не только утренние воспоминания. – Почему? Куда он собрался?

Туттугу выпрямился, держа мой меч, который сильно запылился, пока лежал спрятанным за барной стойкой. Я не стал протягивать за ним руку. Прекрасно носить меч там, где никто не станет считать его приглашением к драке, но Тронд не из таких мест.

– Бери! – Туттугу протянул мне рукоять.

Я проигнорировал меч, напяливая одежду – грубую северную ткань, зудящую, но тёплую.

– С каких это пор у Снорри есть лодка? – Он продал "Икею" ради денег на экспедицию к Чёрному форту, уж это-то я помнил.

– Надо бы позвать сюда Астрид и посмотреть, не приведёт ли тебя в чувство ещё один удар табуреткой! – Туттугу швырнул меч передо мной, когда я уселся, чтобы натянуть сапоги.

– Астрид?.. Астрид! – Этот миг вернулся ко мне с кристальной ясностью: полуголая Эдда спускается по лестнице, Астрид смотрит. Прошло уже немало времени с тех пор, как в последний раз утро начиналось для меня настолько неудачно. Я никогда не планировал, чтобы они встретились в таких обстоятельствах, но Астрид не казалась мне ревнивицей. На самом деле я сомневался, что я единственный молодой человек, согревавший её постель, пока муж-торговец бороздил моря. В основном мы встречались в её доме на холме Аррлс, так что с Эддой не было необходимости скрываться. – Как Астрид вообще узнала про Ядвигу? – Но что ещё важнее – как она добралась до меня раньше хускарлов ярла Соррена, и сколько у меня ещё осталось времени?

Туттугу провёл рукой по лицу, которое было красным и потным, несмотря на весенний холод.

– Ядвиге удалось отправить посланника, пока её отец ярился и собирал людей. Парень примчался верхом из Сорренфаста и бросился расспрашивать, где живёт иностранный принц. Люди отправили его в дом Астрид. Мне это всё рассказал Олааф Рыборукий, когда я увидел, как Астрид мчится по дороге Карлов. Так что… – Он глубоко вздохнул. – Пойдём, потому что…

Но я уже поднялся, прошёл мимо него на колючий дневной морозец и захлюпал по подмёрзшей грязи, направляясь по улице к порту – верхушки мачт едва виднелись над домами. В высоте кружили чайки, сопровождая меня насмешливыми криками.

ДВА

Если и есть на свете то, что мне нравится меньше лодок, так это разъярённые отцы, жаждущие моей мучительной смерти. До порта я добрался, мучаясь оттого, что надел сапоги не на ту ногу, и что меч подвесил слишком низко, и он при каждом шаге норовил подставить мне подножку. Мне открылась привычная сцена: порт, в котором было полно народу, хотя рыбаки вышли в море несколькими часами ранее. На зимние месяцы гавань перекрывал лёд, и видимо поэтому норсийцы словно обезумели с приходом весны – сезона, который здесь отличался температурой чуть выше замерзания морской воды, а не цветами и пчёлами, как в более цивилизованных странах. На фоне яркого горизонта чернел лес мачт, длинные ладьи и торговые корабли викингов стояли здесь вместе с трёхмачтовыми торговыми судами из десятка южных государств. Повсюду суетились люди, загружая, разгружая и выполняя что-то замысловатое с верёвками. За ними торговки рыбой возились с сетями или разбирали блестящие горы вчерашнего улова, орудуя страшно острыми ножами.

– Я его не вижу. – Обычно Снорри легко отыскать в толпе: нужно просто посмотреть вверх.

– Там! – Туттугу потянул меня за руку, указывая на самую маленькую лодку у причала с самым крупным человеком на борту.

– Эта? Она мала даже для одного Снорри! – Но я всё равно поспешил за Туттугу. У поста начальника гавани начался какой-то переполох, и, могу поклясться, кто-то выкрикнул "Кендет!".

Я обогнал Туттугу и, с грохотом промчавшись по причалу, до маленькой лодочки Снорри добежал намного раньше. Снорри посмотрел на меня сквозь растрёпанную ветром копну чёрных волос. Отчётливо увидев в его взгляде недоверие, я шагнул назад.

– Что? – Я поднял ладони. Нужно всерьёз воспринимать любую враждебность от человека, который машет топором, как Снорри. – Что я такого сделал? – Правда, я припоминал что-то вроде перебранки, хотя казалось невероятным, что у меня хватило бы смелости возражать накачанному мышцами безумцу шести с половиной футов роста.

Снорри покачал головой и отвернулся, продолжая раскладывать припасы. Казалось, лодка доверху забита ими. И им.

– Ну правда! Меня по голове треснули! Что я такого сделал?

Сзади, фыркая, подбежал Туттугу – казалось, он хотел что-то сказать, но не мог, так как сильно запыхался.

Снорри фыркнул.

– Я отплываю, Ял. Тебе меня не отговорить. Просто посмотрим, кто сломается первым.

Туттугу положил руку мне на плечо и согнулся, насколько позволял его живот.

– Ял… – Что бы он ни собирался сказать, получались только хрипы и охи.

– Кто сломается первым? – Я начал припоминать. Безумный план Снорри. Его решимость отправиться на юг с ключом Локи… и моя решимость остаться в уютных "Трёх Топорах", наслаждаясь компанией, пока либо деньги не кончатся, либо погода не улучшится настолько, что можно будет спокойно добраться до континента. Аслауг была со мной согласна. Всякий раз на закате она поднималась из самых тёмных пределов моего разума и рассказывала, насколько безрассуден норсиец. Она даже убедила меня, что лучше всего будет разделиться со Снорри, освободив её и присягнувшего свету духа Баракеля, чтобы они могли вернуться в свои владения, унеся с собой последние следы магии Молчаливой Сестры.

– Ярл Сноррен. – Туттугу сделал глубокий вдох. – Люди ярла Сноррена! – Он ткнул пальцем назад, в сторону причала. – Вперёд! Быстро!

Снорри, поморщившись, выпрямился и хмуро посмотрел в сторону стены дока, где через толпу проталкивались хускарлы в кольчугах.

– Я не враждую с ярлом Снорреном.

– Ял враждует! – Туттугу сильно толкнул меня между лопаток. Мгновение я стоял, махая руками и стараясь удержать равновесие, потом сделал полшага вперёд, запнулся за проклятый меч и рухнул в лодку. Я врезался в Снорри, и оказалось, что это лишь чуть-чуть менее больно, чем удариться лицом в корпус корабля. Он поймал меня, чтобы я упал в воду на дне лодки, а не в морскую воду чуть левее.

– Какого чёрта? – Снорри ещё стоял, когда Туттугу начал с трудом спускаться в лодку.

– Я тоже еду, – сказал Туттугу.