Глава девятая

Двумя парами весел грести получалось довольно быстро, Клини, сидящий на руле, умело выдерживал курс. Очень скоро берег, ранее казавшийся ниточкой на горизонте, превратился в нечто более осязаемое, а ещё через час лодка ткнулась носом в галечный пляж.

Разгрузка много времени не заняла, нечего нам было грузить, всех вещей – лекарства, да заветный сундучок. Куда сложнее было другое, где мы все-таки находимся. Понятно, что на восточном побережье, но хотелось бы точности. Идти нам на запад, на юго-запад или на северо-запад? Проблема усугублялась тем, что на моей карте мелкие населённые пункты не обозначались, поэтому, если мы пойдём вдоль берега и найдём рыбацкую деревушку под названим «Бешеный краб», нам это ничего не даст. И далеко не факт, что аборигены слышали хоть краем уха о деревнях и сёлах в ста километрах от берега.

Некоторая надежда все же была. В том селе с непонятным названием Борка, как я уже говорил, был неплохой по местным меркам рыночек. И там торговали морской рыбой и морепродуктами. Если не слишком ошиблись с широтой, то местные рыбаки отвозят туда улов.

После примерно получасового марша вдоль берега, мы набрели на крошечную деревушку из четырёх небольших хижин, между которыми были натянуты рыбачьи сети. Людей вокруг не наблюдалось, но, зная по опыту, что на промысел ходят мужчины, тогда как женщины сидят дома, мы начали искать. Поиски наши быстро увенчались успехом, нашли двух немолодых женщин, практически старух, которые спрятались под перевернутой лодкой. Я, как смог, объяснил им, что бояться нас не надо, мы не злые и на их честь не покушаемся (думаю, даже Эдмунд столько не выпьет), они прониклись и завязался диалог. Осложнялся он каким-то жутким диалектом, на котором они говорили. Максимум, что мне удалось узнать, рыбу у них покупает купец, отвозит на рынок и продаёт. Как называется село с рынком, они не знают и никогда там не были. Печально, но напоследок я спросил, не знают ли они имени того купца? А может быть, могут описать его внешний вид? И тут я попал в точку, поскольку они тут же сказали, что зовут его Грим, что он высокий, седой, с редкой бородкой и чудовищно жадный. Тут мне и память напрягать не пришлось, поскольку отлично помню этого Грима. Действительно, ужасный скряга, обращался ко мне с запором. Слабительное, вроде, помогло, но потом он начал так рьяно торговаться с ценой на лечение, что в следующий раз я буду лечить его только с предоплатой. А когда эти любезные женщины показали дорогу, по которой купец приезжал, я достал и отдал им честно заработанный талер. Они обрадовались, наверняка это была стоимость дневного улова их мужей.

А мы, откланявшись, пошли по дороге в указанную сторону, день только начался, нужно пройти хоть половину пути. Шагали быстро, доже Клини, не привыкший к пешим маршам, старался не отставать. Вообще, старика было жалко. Он успел рассказать, что у Хорна есть влиятельные друзья во всех портах, так что на корабль ему путь заказан. Взять-то возьмут, только потом случайно за борт выпадет. Были случаи. Мне было жалко старика, но что с ним делать я тоже не знал. Он был хорошим матросом, знал на отлично все снасти, но на суше от него толку не было. Таскать его с собой балластом желания не было и бросать не хотелось. Всё-таки он нас спас, без него мы бы кормили рыб на морском дне. Ладно, на месте придумаем. Пока голова другим занята.

К середине дня вымотались все. Яркое солнце, которое поначалу радовало после северных холодов, теперь превратилось в орудие пытки. Я сбросил плащи шел в кольчуге. Она блестящая и должна хорошо отражать свет. Другие такого позволить себе не могли. Их доспехи были темными и накалялись мгновенно, делая пытку жарой ещё мучительнее. Вода у нас была, а вот остатки сухпайка мы съели ещё утром. Конечно, это были временные трудности, завтра мы доберёмся до села и парни мои основательно выпотрошат кладовку трактирщика. Копчёные колбасы и окорока, каша и хлеб с маслом, сыры и вяленая рыба, - всё это, как по конвейеру, отправится в бездонные желудки, потом сразу будет запито морем эля и вина.

Но, оказалось, что счастье куда ближе чем мы думаем. Нас догнала повозка, слишком маленькая, чтобы нас подвезти, но груз её мог представлять для нас определённый интерес. Тем более, что возница был мне знаком. Мелкий купец из села Борка. Торговал он продуктами, так что содержимое телеги интриговало нас все больше.

-Здравствуй, доктор Вольдемар!

- Здравствуй, Берт, - я, наконец-то, вспомнил его имя, - как дела твои? Как торговля?

- Всё отлично, благодарю тебя, а вам помощь не нужна?

- Был бы я один, попросился бы к тебе на телегу. Но, боюсь, всех нас телега твоя не выдержит. Да и лошадь твоя на нас неодобрительно смотрит. Скажи лучше, что везёшь? А до села сами дойдём потихоньку.

Спутники мои одобрительно закивали, а Берт, правильно меня поняв, откинул полог и извлёк на свет божий два огромных круга сыра. Это вызвало радостный гул в толпе, а Эдмунд, недолго думая, достал свой похожий на ятаган нож и быстро разрезал один круг на шесть частей. Вы когда-нибудь ели сыр без всего, запивая его водой? Скажу вам, что с голодухи заходит на ура. Второй круг перекочевал в заплечный мешок Эдмунда, а Берт стал богаче на два талера, чему был несказанно рад. Его телега поехала вперёд, а мы с новыми силами пошли следом. Вдогонку попросили предупредить трактирщика о нашем приезде. Тот обрадуется, такие клиенты нечасто у него гостят.

Дорога по-прежнему казалась бесконечной, единственным облегчением были тучи, набежавшие к вечеру. Жара пошла на убыль. Скоро должно было стемнеть, пора и ночлег готовить. Мы быстро развели костёр, соорудили шалаш из веток и приготовились ужинать. Сделано всё было как нельзя вовремя, уже через пятнадцать минут после сооружения крыши пошёл дождь, плавно перешедший в ливень с грозой. Крышу парни сделали с умом, вода скатывалась вниз, костёр весело полыхал, дрова пока имелись, можно было ни о чем не беспокоиться, мы даже не выставили часовых, просто завалились спать, естественно, уничтожив весь запас сыра.

Утро было холодным и сырым. Ребята продрогли, костер почти погас. Но разводить его снова смысла не было. Лучше потратить время на дорогу, по моим расчётам осталось километров двадцать. Отмахали вчера прилично, до сих пор ноги гудят. Дорога была однообразной и скучной, хорошо хоть жара была не такой как вчера, да и пыль дождём прибило. К окрестностям села мы подходили примерно в пять часов вечера. Вчерашний темп, к сожалению, выдерживать никто не мог. Главной целью был трактир, он же таверна, он же харчевня, он же постоялый двор. Когда мы доковыляли, наконец, до ограды трактира, нас уже встречали. Хозяин рассыпался в любезностях, говорил о скидках и лучшем эле, который только можно достать. Что характерно, свой фирменный самогон он нам не предлагал, знал, что не любим. Лица друзей преобразились. Радость долгожданного отдыха перебивала усталость от целого дня пути.

С грохотом и песнями вся компания плюхнулась за стол. На столе уже стояли всевозможные закуски, а в кружки лилась знакомая чёрная жидкость. Только мне было не до веселья. Мне пора было уходить, возвращаться в свой мир. Из вежливости я выпил с друзьями кружку и попросил Оскара меня проводить. Тот с пониманием кивнул. Теперь он будет за старшего. Парни его слушаются. Естественно, что по вечерам все будут напиваться, а Эдмунд ещё и таскать местных девок на сеновал, Оскар никогда не запрещал спиртное, не видя в этом смысла. Только днём они будут тренироваться в искусстве боя под чутким руководством бывшего рыцаря, а Хорват, возможно, станет помогать местному кузнецу, просто так, чтобы руки не забыли мастерство. Железа у кузнеца предостаточно, найдут занятие. Яну я купил книгу «О похождениях славного рыцаря…», ну, что-то в этом духе. За месяц должен одолеть. Читает скверно, по слогам, но читать любит, особенно про рыцарей. Серебро оставил Оскару, зазря не потратит, парни будут сыты, одеты и обуты. Пирушка, подобная сегодняшней, редкость. Только по возвращению из похода. А так, простая еда и две-три (ну, иногда десять) кружки эля. Ему же, кстати, оставил и ружьё. Объяснил, как пользоваться. Вряд ли пригодится, но пусть будет, на крайний случай.

Трактирщик дал нам двоих коней. Уже осёдланных. Мы быстро взобрались в седло и двинули в путь. Ехать было недалеко, километров десять, можно пешком дойти, но зачем? После двух дней быстрой ходьбы и так нелегко. Особенно мне, привыкшему ездить верхом. Кони донесли нас примерно за полчаса. Вот та самая деревня, вот тропинка в лес, почти незаметная, местные сами тут редко ходят. Мы спешились, по тропинке пришли к малозаметной пещере, у меня не было секретов от друзей, никто из них всё равно не мог пройти в портал. Из любопытства я однажды, не объясняя причин, привёл одного друга с той стороны и попросил его надавить ладонью на стену. Результат, как и ожидалось, был нулевой. Выходило, что я единственный, кому это под силу.

Подсвечивая себе факелами, мы дошли до конца пещеры. Я не стал говорить напутственных слов. Он старше и во многом умнее меня, сам всё знает. Мы обнялись, я пожелал ему спокойного отдыха и, прихватив всё необходимое, в первую очередь золото и камни, вдавился в каменную стену.

Странное это ощущение. Тебя словно проглатывают, сдавливают с боков, и выплёвывают уже с другой стороны. Факел почти прогорел, так что тайник я искал на ощупь. Вот она, спортивная сумка, завёрнутая от влаги в полиэтилен. Там нет ничего особенного, телефон давно сел, зачем только брал, а вот фонарик вполне действующий. Зажёг его, и пещера заиграла всеми цветами. Сначала – переодеться. В тайник, в большой полиэтиленовый пакет полетели полотняные штаны, дорожный плащ, рубаха, кольчугу возьму с собой, она не тяжёлая. Кожаные сапоги, тяжелые с подковами, а с ними портянки не первой (и даже не второй) свежести, всё оставляю здесь, надёжно упаковав. Неиспользованный запас лекарств я тоже оставил с той стороны. Оскар знает предназначение некоторых, в критической ситуации сможет дать.