- Что с ним? – первым вопрос задал бургомистр, - будет жить?

- Думаю, что будет. Операцию я сделал, теперь на всё воля богов. Чуть позже дам лекарства.

- Сколько мы вам должны, господин доктор? – это уже казначей, видимо, спасение сотрудников проводится за муниципальный счёт.

- Тридцать талеров за бинты и лекарства, а больше ничего. Нужно ждать. Если выживет, не сомневаюсь, он сам меня отблагодарит. Я в городе ещё два дня пробуду. За этот срок всё решится. Завтра приду на перевязку. Кладите больного так, чтобы здоровое лёгкое сверху было.

Прежде, чем уйти, я сделал больному укол антибиотика. Он, надо сказать, умирающим уже не выглядел, бледен, да, но на труп похож мало. Перед уходом Оскар прихватил аккуратный четырёхгранный наконечник. Сказал, что вещь качественная, отличной закалки, такие королевские гвардейцы пользуют, бронебойности повышенной. Вот и бандюки разжились. Или то не бандюки были? Да, неважно. Встревать в разборки местного криминалитета – это то, что нам меньше всего нужно.

Когда вернулись домой, мне хотелось вина и женщину, но женщин доступных поблизости не было, а мешать вино с наркотиком я не стал, хватило остатков ума. Поэтому, просто завалился спать, до рассвета ещё оставалось время. Естественно, предварительно отмывшись от крови и сменив рубашку. Не терплю грязи. В этом мире особенно.

Глава четвёртая

На следующий день я продрых до обеда. Как мне это удалось? Очень просто: Эдмунд встал с секирой у дверей номера и, сделав злую рожу (ему для этого даже стараться не нужно), всех страждущих посылал по матери. Его уговаривали, грозили, пытались подкупить, но безрезультатно. А действительно, что сделаешь с тупым орком, который и язык-то плохо знает. Им невдомёк, что «дикий» орк не знает как раз орочьего наречия, только акцент копирует, а на государственном языке говорит лучше многих прибывших, даже, вроде, читать умеет. А силой его заставить только стражники смогут, а будут ли они расстраивать доктора, который вчера их капитана штопал? Вот именно.

В итоге, когда моё высочество соизволило встать и продрать глаза, солнце уже было в зените. Я, даже не позавтракав, принял с десяток самых тяжелобольных. К счастью, там ничего серьёзного не оказалось, всё решалось таблетками. Отпустив последнего, молодого мастера с раной руки, которая, как он сказал, уже месяц гноилась, я уселся за стол. Парни постарались и натащили из харчевни всего и побольше. Плюнув на всё, налил себе вина и занялся отличной ветчиной с зеленью, придавливая всё это белым хлебом, минут пять, как из печи. Нет, всё-таки, есть в жизни средневекового врача свои плюсы.

Когда я, изрядно потяжелевший, отвалившись от стола, начал надевать плащ, чтобы пойти в ратушу к капитану, меня опередили. Прибежал мальчишка-посыльный и заявил, что «господин капитан пришёл в себя». Новость меня обрадовала, и я отправился проверять состояние пациента.

Ратуша была достаточно большим зданием, чтобы использовать её ещё и в качестве госпиталя. Только перенесли больного в другую комнату, где, как нельзя кстати, были большие окна и много света. Раненый капитан лежал на постели с высокими подушками, лицо его было всё ещё бледным, но взгляд выражал полное отсутствие желания умирать. Услышав хлопнувшую дверь, он повернул голову и тихим голосом заговорил:

- Герберт Франц, капитан стражи.

- Вольдемар Ситник, - бродячий доктор.

- Вчера вы меня спасли?

- Считаю, что спасать жизни – задача любого врача. Даже если ему за это не платят.

- Кстати, - он легко кашлянул и сморщился от боли, - вам ведь вчера выплатили не всё?

- Да, кое-что осталось, - не стал я спорить, открывая чемоданчик, я потом скажу, во что обошлись пилюли, которые я вам оставлю, за работу не возьму ничего.

- Почему?

- Есть у меня мнение, что капитана стражи, который в одиночку нападает на логово бандитов, можно и нужно было оперировать бесплатно. Я могу взять плату, но не деньгами. Пусть в славном городе Виттенберге у меня будет друг.

- Который к тому же капитан стражи? – он попытался засмеяться и снова скорчился от боли.

- И это тоже, - не стал я спорить, натирая его руку спиртом - сейчас я дам вам лекарство, оно снимет боль, возможно, вы уснёте, но это к лучшему. Пилюли оставлю здесь, они не дадут начаться воспалению.

Игла воткнулась в тело. Попутно отметил, что жара нет, а пульс, хоть и слабый, но ровный, хорошо. Морфий подействовал быстро. Глаза капитана подёрнулись пеленой, а голос стал сбивчивым. Я успел дать ему таблетку и воды из кувшина, чтобы запить. Оставил ещё недельный запас, рассказал сиделке, как принимать. Однако, везунчик он, капитан Франц.

А у меня, в последний день пребывания здесь, были ещё дела. Сначала отправил Яна на рынок прикупить еды и вина для дальнейшего похода, там, где мы пойдём, поселения редки, так что пополнять запасы будет трудно. А пять здоровых мужиков жрут на удивление много. Дальше, неплохо бы из вещей чего прикупить. Рубашку мою постирали, но нужна ещё сменка. К тому же Ян у нас довольно бедно одет, не пристало спутнику хорошего врача одеваться как деревенский мужлан. Да и доспех какой-нибудь не помешает. Всё же дорога небезопасна.

За доспехом отправились с Яном Оскар и Хорват. Первый – воин, второй вырос где-то между шахтой и кузницей, поэтому качество любых железяк определяет на глаз. Выбирали долго. Я успел простерилизовать все инструменты и провести ревизию запаса медикаментов. Запас впечатлял. Хватит надолго. Парни вернулись часа через три. Довольные и немного уставшие. Ян был одет по городской моде, хотя и без излишеств, никакого шёлка, бархата и золотого шитья. Но главное, дорожный плащ скрывал кольчугу из тонких колец (с моей не сравнить, но тоже ничего), с рукавов до середины предплечья и длиной полов до колен.

- Видал? – с гордостью показал на парня гном, - самое лучшее, что было у того пройдохи, но отдал не торгуясь, знает, жулик, что не на тех напал.

- Хороша, - не стал я спорить, - что-то ещё взяли?

- Нет, там было кое-что, но хватило только на шлем, - гном вынул из рюкзака шлем в виде стальной тюбетейки с кольчужным обрамлением. Мисюрка по-русски. Голова целее будет.

Кому-то может показаться странным, что доктор своих спутников заставляет быть отрядом воинов. Но этот кто-то просто не ходил по здешним дорогам. Возле крупных городов, где стража проводит рейды, относительно безопасно, а вот там, куда мы идём, просто мрак. Причём, не только разбойники, но и банальные волки могут сильно испортить жизнь путнику. Хуже всего, когда разбоем занимаются те, кому по должности положено с ним бороться. Феодалы, чьи бедные земли находятся на задворках королевства, а три с половиной крепостных крестьянина не могут удовлетворить потребности. Вот эти-то «рыцари с большой дороги» и представляют главную опасность даже для крупных караванов. Те имеют охрану, но не настолько сильную, чтобы противостоять профессиональным воинам. А пятеро путников для них на один зуб. Так что доспехи и оружие для нас не только не лишние, это насущная необходимость, как и боевые навыки, которые стараемся совершенствовать. Надо будет по возможности и запас огнестрела пополнить и своих научить им пользоваться. В телеге один арбалет лежит с дюжиной болтов. Оскар и Хорват умеют стрелять, я тоже смогу, если надо, Ян с такой сложной техникой не справится, а Эдмунд просто презирает оружие, убивающее на расстоянии.

Надо сказать, что в городе мы неплохо поживились. Пара сотен серебром - это почти сорок грамм в золоте, но обменивать не стану. Пусть на расходы останется. Экипировка и еда. Всё стоит денег. А золото мне дадут гномы. Причём хорошей пробы и не в виде уродливых монет, а в виде слитков с заданным весом. Дело за малым. Необходимо дотащить наш отряд, причём непременно с грузом, до Северного хребта. При этом, как я уже говорил, придётся посетить ряд не самых приятных мест, так что успех праздновать рано.

Но и отчаиваться не стоит. Лично я надеюсь, что всё пройдёт гладко, гномы получат обещанное, я получу золото, вернусь домой, обменяю на деньги, потом снова вернусь уже с новым товаром. Мысль об этом согревала и радовала.

Вечер последнего дня прошёл в сборах. Ян вовремя заметил, что упряжная лошадь потеряла подкову. Но это исправили быстро. Расходники в запасе были, а гном отлично управлялся с ремеслом кузнеца. Хотя и фыркал на тему забивания гвоздей микроскопом и своей нелюбви к лошадям.

Я сверился с картой. Карта у меня была своя, только здешняя, которую я попросил у бургомистра, куда надёжнее и точнее. Даже масштаб неплохо соблюдён. Выходило, что относительно безопасной дороги у нас впереди километров двести. Потом придётся свернуть с королевского тракта и отправиться на север. Места не то, чтобы дикие, но слабо заселены. Климат не самый мягкий, почвы не самые плодородные, крестьяне не самые трудолюбивые (старайся - не старайся, а больше трёх мешков с одного не получишь). Есть, конечно, и то, что даёт прибыль. Например, транзитная торговля. С севера везут промышленную продукцию гномов, а на север – хлеб и другие продукты. Только вот используют для этого совсем другие дороги, до которых нам добираться куда дольше. А та, по которой поедем мы, обслуживает от силы пять процентов трафика. А скоро, я слышал, вовсе загнётся сухопутная торговля. По морю куда быстрее, дешевле и безопаснее. Только осталось порты достроить. Прогресс не стоит на месте. Сам по себе. А я собираюсь дать ему пинка. И дам.

Спать мы завалились прямо на мешках. Почти не раздеваясь. Утром, ещё до рассвета мы подъехали к городским воротам. Чёрта с два бы нас выпустили в такую рань, но, к счастью, слава лекаря, спасшего капитана стражи, здорово помогла. Когда солнце, наконец, встало, наша процессия уже бодро пылила по хорошей королевской дороге, оставив позади себя город и добрую славу в нём.