Игорь Гергенредер

Подлый случай

Из книги сказов "Пинской - неизменно Пинской!"

Весь Свердловск знает: Хрущев испортил Пинского. Было в пятьдесят седьмом году. В пивной "Голубой Дунай" на улице Энтузиастов - очередь. Пинской стоит в очереди и двумя руками держит цветы: во-оо такой букет! Люди говорят:

- Чтоб пива было достаточно - не дожили, а чтоб за пивом с цветами стояли - дожили!

Пинской помалкивает. Один мужик, крепкий из себя, к нему:

- Зачем на больные мозоли наступаешь? Сюда пришли пиво пить! Устранись с букетом!

У Пинского улыбочка:

- Я, кажется, без очереди не лезу.

Мужик:

- Ну-ну-ну, уймись! Я те полезу без очереди! Отнеси букет кому собрался, а после приходи в пивную нормально.

Пинской помотал головой:

- Нет. Я выпью пива, выйду на улицу и подарю цветы первой встречной

незнакомой девушке!

Пивная в смех. Кто-то говорит:

- Парнишка зеленый еще. Пускай стоит.

А другие: а с чего, мол, первой встречной цветы дарить? Чай, они дорогие, сколько кружек пива выпить можно...

Пинской эдак плечи расправил:

- Я хочу почувствовать радость до отказа! Потому что надо мной открылось синее небо и знойное солнце.

Это он имел в виду, что Хрущев стал разоблачать культ и террор Сталина.

Народ молчит. А мужик, который из себя крепкий, говорит про Пинского:

- Если б он бутылку водки принес - в пиво себе подливать, я слова бы не сказал. А с букетом - противно. Он просто выражает нам свое лирическое презрение. - Берет парня за локоть: - Уйди!

Тот сунул цветы под мышку, правую руку опустил в карман брюк, вынимает: на руке - кастет. Тяжелый, из пластмассы и меди, со свинцовыми шишками. Мужик глядит: "Чего такого? Не богатырь передо мной".

- Ты мне грозишь? - орет. - Ты - сопля! - и хотел заехать Пинскому в челюсть. Тот увернулся и кастетом мужика по мурлу - свалился мешком.

Поднялась канитель, парню уже пива не попить. Смываться надо.

Но радость его приманивает, он все сильнее чувствует над собой синее небо. И поехал в Москву на фестиваль молодежи и студентов.

Это празднество - затея Хрущева. Никогда до того не перли иностранцы таким табуном. А тут вся Москва - нахальный балаган. Куда ни сверни: только и слышишь иностранный язык.

У иностранок никакого стеснения в одежде и поведении. Столько

полуоткрытого разврата - вынести невозможно! Но немало и совсем открытого. Ну, а Пинской - юноша приятный, красивый, все у него очень привлекательно. Вот иностранки и стали водить его в "Арагви" - шашлык по-карски жрать. Спит с ними в номерах-люкс, в полдесятого утра от него уже коньячком попахивает...

А ведь его отец - известный в Свердловске композитор, и сам он студент УПИ*. Но не тянет возвращаться на учебу. То похабно танцует буги-вуги с американской негритянкой, то безобразничает со шведской блондинкой.

Но все равно он в каком-то смысле - наш, советский человек, и ему больно, что наша молодежь бегает за иностранцами разинув рот и слепо подражает. Вот он раз с одной голландской девушкой и со швейцарской дочкой миллионера заходит в магазин старинных редких изделий.

- Гляньте! - и показывает на китайский биллиард под названием "бикса". Раньше в России была мода на эти биллиарды. Они отличаются тем, что поверхность у них наклонная. - Я открою тайну, - говорит Пинской, - этого дела ни одна иностранная девушка не пробовала...

Его подруги в один голос:

- Какого дела?

Пинской: когда-то, мол, в России происходило в дорогих ночных ресторанах. Установят биллиард "биксу", обрызгают сукно вином. Загодя собраны красотки и ловкачки - раздеваются, натирают окорочки розовым маслом. Голая девушка - к биллиарду. И должна усесться у его края, у верхнего: коленки эдак к подбородку, ноги руками обхватить - чтоб сидела только на своих упругих булочках.

Надо по наклону донизу съехать и притом сделать на заду полный круговой оборот.

Сумела - ей приз деньгами, титул "Бикса", подарки несчетно... С зада делают слепки, рисуют его знаменитые художники. Никакая бабенка по почету и славе с "Биксой" не сравнится.

Подруги хвать Пинского:

- И мы хотим в эту тайну!

Дочка миллионера тут же и купи биллиард. В гостинице "Интурист" пошло соревнование. Номер полон публики, в сторонке - голые желающие, окорочки маслом роз блестят; на своем месте судьи: из мужиков выбраны.

Вот голенькая скок на биллиард, коленки к мордашке, руками их обхватила - уселась на край выпуклой задницей. Теперь должна на заду крутнуться по часовой стрелке, как юла крутится - и одновременно скользить по наклону... И пока не съехала, нужно сделать полный оборот...

Эх, не поспела - не хватило ей длины биллиарда. Расстройство, рыданья, иностранный мат...

Иная со злости своему дружку - бац по морде! Иностранки волю-то любят...

А вот: гляди, гляди - оп-ля! - есть оборот. Сумела! Поздравленья, фотовспышки, пакет с валютой, шампанское - ба-бах!..

Развлекуха - каких не было. Пинской и название дал: "Русский голожопый волчок на биллиарде". Или просто - "русский волчок".

Иностранцы парня чуть на руках не носят. И как он употребил свое

влияние? Чтобы русские девушки участвовали: на каждую иностранку - по две.

И чтоб тем, кто не осилит задания, все равно платили хоть какую-то часть. А

кто осилил - тем премия двойная.

Сколько он принес радости! От благодарных проходу нет. У дверей гостиницы кидается к нему какой-то старый мужик - хо! - профессор из Свердловска, из УПИ. Тоже принесло на фестиваль.

- Костя! - орет и на месте подпрыгивает. - У меня к вашим конкурсам живой научный интерес. Устройте присутствовать зрителем!

Пинской смотрит: ну, натурально мучается мужчина, столько крика души в глазах. Приличный человек не пройдет мимо без сочувствия.

- Знаете что, - говорит, - я вас проведу, чтобы вы могли наблюдать... Нет-нет, целовать меня не надо, вы мне уже на ногу наступили! Ну, так: если вас застанут, скажете, вы - студент. И спокойно отвечайте, как положено студенту...

Пинской знал, что на него, конечно, строчат доносы. Как это следует в советской стране, уже должны в любой момент замести.

Провел профессора в гостиницу, а номер-люкс там состоит из двух комнат. Первая, как войдешь, - поменьше, а из нее заходишь во вторую: где и происходит соревнование. Пинской в первой комнате профессора оставил: тотперед замочной скважиной как встал раком, так и не оторвется.