- Вашей? Групповой? – я обомлела.

- Да, живьем послушать, - кивнул довольный ХонКи – Конечно, это не такое представление, как было сегодня, но репетиция тоже дело забавное.

- А… ДжонХун? – тут же насторожилась я.

- Конечно, он там будет, - молодой человек спокойно и рассудительно говорил, чуть подавшись вперед – но если ты теперь общаешься со мной и СынХеном, тебе как-то придется смириться с его присутствием. Он же не начальство, которое может приказывать тебе или нам. Да и с МинХваном и ДжеДжином поближе познакомишься.

- Я с удовольствием, на самом деле, - согласилась я. ХонКи записал мой номер телефона и, когда я довольная и немного уставшая была дома, позвонил мне убедиться, что я у себя и со мной всё в порядке.

Смыв косметику и забравшись под одеяло, я лежала и, почему-то, перед глазами у меня всё стояло лицо ХонКи, в нескольких сантиметрах от моего. Его блестящие глаза. Его рука на моем плече. Я абсолютно не понимала этого человека, он был удивительно притягательным, волнующим, но чужим и не моим. В том плане, что когда-либо быть с ним на одной волне, болтать обо всем, что приходит в голову – этого с такой личностью у меня не вышло бы, но оттого он был ещё интереснее. Я переставала сознавать, нравится ли он мне больше, чем СынХен, или меньше, но одно я знала точно: в СынХене я видела младшего брата, а потом мужчину, а в ХонКи я теперь видела сначала мужчину, а потом уже старшего друга.

Глава 6. "Репетиция" (1)

Прошло некоторое время, и я снова пошла на мюзикл СынХена по второму оставшемуся пригласительному. В этот раз почти никаких звезд в зале не было, и я ощущала себя спокойнее и легче. Я долго раздумывала, позвонить ли и предупредить его, что я буду здесь, или не стоит? В конце концов, я написала короткое смс сообщение, что приду, и если у него будет время и возможность, то мы сможем увидеться. Сразу ответа не последовало, и я перестала смотреть на мобильный в ожидании чего-либо. Я старалась делать всё, чтобы больше не привязываться ни к какому парню. С меня вполне хватило ДжонХуна. Такой опыт должен ставить голову на место. Если СынХен посчитает нужным, то сам перезвонит или найдет меня.

Я вновь прихорошилась и была отвезена отцом до театра. Несмотря на то, что это был второй просмотр, мне понравилось ничуть не меньше. Напротив, мне показалось, что артисты вживаются в роли ещё сильнее, глубже, и становятся реалистичнее. Помня предыдущий опыт, в финале я старалась аплодировать не так усердно и осталась без покрасневших ладоней.

Как только опустился занавес, я вышла с правой ложи бельэтажа и почувствовала вибрацию сумочки. Я ещё не успела включить звук, который просили приглушать перед представлением, поэтому не могла догадаться по рингтону, кто бы мог звонить. Я достала телефон и увидела, что это был СынХен.

- Алло?

- Привет, ты в театре? – он говорил сквозь шум. Вокруг него явно толкалась куча народа. Вокруг меня тоже было не легче, и я с трудом разбирала слова, напрягая слух сквозь шумовую завесу разговоров, обсуждений и болтовни.

- Пока что да, - громко сказала я.

- Ты не могла бы подойти к служебному выходу? – он с кем-то перекинулся парой слов и вернулся к нашей беседе – Если там будут толпиться поклонники, подожди пару минут, за тобой кто-нибудь выйдет, ладно?

Я посмотрела на тонкие золотые наручные часики, подаренные мне родителями на восемнадцатилетие и больше служившие аксессуаром, чем счетчиком времени. Отец, наверное, уже подъехал, но время было почти один в один, как мы и договаривались. Если я задержусь минут на десять-пятнадцать, то ничего страшного не произойдет.

- Хорошо, - кивнула я трубке и пошла искать тот самый служебный выход.

Найти его не составляло труда, так как поклонники, а честнее сказать, поклонницы, на самом деле, вереницей стекались туда, скапливаясь и образуя затор из человеческих тел. Я не знаю, на что они надеялись, ведь почти никогда у нас в стране к звездам никого близко не подпускали. Но, судя по девочкам, которые бегали туда-сюда, и, когда прибегали, запинаясь, быстро делились информацией от какого-то другого запасного входа, они просто были согласны ждать сколько угодно, чтобы хотя бы издалека сфотографировать кумира на телефон и потом показать всем подругам свою добычу. Или оставить себе на память эксклюзивный кадр. Не знаю, какой в этом смысл, я бы никогда не занялась подобным. Хоть ДжонХун и обвинил меня в чем-то вроде этого. Сталкерша. Забавно. Я постаралась выкинуть его и его слова из головы.

Дверь пару раз открывалась, и из неё кто-то высовывался, кто-то вошел, пропущенный охраной. Я начала дергаться. Вот-вот позвонит папа и скажет «где ты там застряла?». А я скажу… что? Что попала в пробку? Ладно, глупо, но правда. К счастью, пока ещё никто не зво… мобильник снова затрясся в сумочке. Кажется, наша встреча с СынХеном опять не состоится. Я достала телефон, но это он и был.

- А ты в чем одета? – спешно спросил он, не успела я и уха к динамику приложить.

- В платье, - не сразу поняв смысл вопроса, оглядела себя я.

- А цвет?

- Что-то вроде зеленое, - провела я рукой по ткани. Он положил трубку. Я недружелюбно посмотрела на телефон, сведя брови к носу.

Служебная дверь опять открылась и из-за неё вышла женщина. Судя по бейджику, это была менеджер мюзикла. Она внимательно просмотрела толпу поверх голов, осматривая одежду присутствующих. Глаза её нашли меня, и она махнула мне рукой. Я не сразу поверила, что это мне, поэтому для убедительности огляделась по сторонам. На меня косилась не одна пара завистливых глаз. В лучшем случае огорченных, что машут не им. Мне стало неловко и некомфортно. Я поспешила ретироваться и протиснулась к неизвестной мне женщине, которая подталкивая меня слегка в спину, провела меня в святую святых – коридоры закулисья.

Не успела я там как следует оглядеться, как от стены отделился СынХен, прижимавшийся к ней, чтобы его не увидели, пока дверь открывалась-закрывалась, и коротко сказав «привет», мотнул головой, призывая следовать за ним. Мы пошли мимо людей в черном, на чьих футболках были логотипы мюзикла. Стафф не обращал на нас внимания, каждый занимаясь своим делом, даже не оглядывался на нас. Всё вокруг бурлило, как на рынке в воскресное утро, только вместо цен и веса слышались вопросы о времени, расписании и номерах, местах, куда относить костюмы, куда нести обувь, так как где-то закрыли дверь и вообще где от неё ключ? Когда ушел тот, куда ушел этот, где такой-то и почему нет этого? Кто-то остановил СынХена и что-то начал ему объяснять, но он опять отделался однословным «позже» и провел меня дальше.

Заглянув в одну комнату, потом во вторую, и находя там актеров и каких-то людей, других профессий, но участвовавших в постановке, СынХен нашел пустую и вошел туда, показывая рукой, чтобы я тоже заходила. Я переступила порог, прикрыв за собой дверь. В помещении сразу стало почти тихо и спокойно, будто мирская суета осталась за бортом, сброшенная, как балласт, мешающий говорить и обмениваться даже взглядами.

- Фух, - выдохнул СынХен, и показал, как он устал жестом, которым обычно вытирают со лба пот – спектакль не так урабатывает, как то, что происходит после. Будто нельзя просто разойтись по домам. Но, к сожалению, действительно, нельзя.