- А пошли танцевать? – выдал он, обращаясь ко мне через стол. Я чуть не подавилась коктейлем. СынХен отвлекся от болтовни с менеджером и посмотрел на нас.

- Вообще-то, мы обещали друг другу не отходить никуда, правда? – посмотрела я на своего молодого человека. Тот кивнул и сжал мои пальцы. Мы до сих пор не разняли рук.

- Да ладно вам, - прыснул ХонКи – СынХен, не будь букой, дай своей девушке расслабиться.

- Ну, если она хочет, - он посмотрел на меня – я не запрещаю, конечно.

- Но я не… - начала я, но вокалист остановил меня рубленым жестом.

- Так, никаких «нет»! А то я обижусь! Пошли! – он протянул руку, приглашая меня на танцпол.

- Даже не знаю… - окончательный ответ я решила найти в глазах СынХена, который приободряюще кивнул.

- Иди, ничего страшного, - он отпустил руку – я тут и никуда не ухожу.

- Ладно, - я поднялась, одернула платье, поправила прическу и, взяв предложенную руку, вылезла из-за столика. Спускаясь с небольшого возвышения, я чуть не ударилась о МинХвана, который запоздало приехал присоединиться к нам. Задержавшись немного на лестнице, мы с ХонКи оказались на площадке, битком наполненной людьми со сцены, из стаффа, обычными людьми, пришедшими сюда по приглашению кого-либо. Сперва, когда я шла, я чувствовала небольшую слабость и гибкость в ногах, но пока мы продвигались к месту назначения, хмель слегка сошел, и я ощутила новый прилив сил. Музыка раззадоривала и, когда мы нашли себе крошечный свободный пятачок, я уже хотела полностью отдаться ритму танца.

Из ХонКи танцор был не важный, но, благо, в быстром танце тесное партнерство и не требовалось. Я была признательна ему за то, что он присутствует рядом, поддерживает и вообще вытащил сюда. Наверное, такая физическая разрядка – это то, что мне давно было нужно. Я окунулась в мелодию и двигалась под неё так, как умела, а танцевала я всегда хорошо. Я смотрела на трясущихся вокруг девушек и с удовольствием отмечала что, даже если они и прекраснее, то танцуют намного хуже. Самооценка опять встала на нужное место, и я подумала, что не совсем уж я тут и теряюсь на общем фоне. К тому же, нет ничего плохого в том, чтобы выглядеть чуть более прилично, без оголенных бедер, плеч, груди.

Танец шел за танцем, а мне нравилось это все больше и больше. ХонКи поймал мимо пробегавшего официанта и снял с его подноса по бокалу мне и себе. Он рассказывал мне какие-то анекдоты, и я уже не столько отрывалась, сколько смеялась и слушала его истории, автоматически двигая ногами и руками в такт песням. Мне становилось ясно, чем моим подругам так нравились дискотеки, от которых я отказывалась и которые посещала от силы раза два до этого. Здесь, действительно, здорово! Но, может, всё зависело от того, с кем ты здесь был?

Быстрые композиции окончились и, прервавшись на пару секунд тишины, заиграла плавная лиричная мелодия. ХонКи, не раздумывая, пригласил меня на медленный танец. Я покосилась в сторону оставленного нами столика, но он находился в стороне и в темноте, и невозможно было разглядеть, что там происходит и не ушел ли ещё СынХен. Мы порядочно задержались на танцполе.

- Хорошо, - согласилась я, положив руки на плечи ХонКи – но после этого возвращаемся к остальным. Как-то некрасиво уже получается, что нас столько времени нет.

- Ничего страшного, - я почувствовала легкое касание рук на своей талии – мы же не где-нибудь там уединились, а тут, у всех на виду. К тому же, какой смысл танцевать всего пять минут и бегать туда-сюда в случае, если захочется ещё? Лучше уж сразу наплясаться на весь вечер и ночь вперед. Чтобы ещё неделю ноги болели.

- Ну, спасибо, - я засмеялась – я чувствую, так всё и будет! Хотя я ещё не ощущаю себя уставшей, думается мне, что это благодаря обманчивому действию выпитого. Когда оно из меня испарится, я рухну и усну.

- Мы тебя донесем до дома, - улыбнулся ХонКи.

Я хотела сказать, что не хватало ещё заявиться перед родителями пьяной. Они и так с трудом отпустили меня в такой час, не проводив и не зная точного адреса, куда я еду. Я сказала название клуба и подговорила лучшую подругу подтвердить, что она будет со мной. Благо, наши родители не были близко знакомы и не станут названивать ей домой, чтобы узнать, вернулась она уже или нет. Сообщить отцу и матери о том, что у меня появился молодой человек, я не решилась. Пусть лучше всё будет так, как хотел СынХен. Он сам придет и скажет, что хочет со мной встречаться. Вдвоем мне будет легче выдержать их укоризненные взгляды и ответить на вопросы, которые обязательно возникнут, но сама по себе, одна, я не решусь поговорить с ними об изменившемся статусе моей частной жизни. Почему я была такая трусиха? Мне стоило бы с большей легкостью относиться к таким признаниям, ведь не убийство же я совершила, а всего лишь завела парня.

Но язык мой прилип к небу, потому что через плечо ХонКи я увидела ДжонХуна, танцевавшего со своей спутницей. Они о чем-то шептались на ухо друг другу. Вернее, она что-то говорила ему, а его взгляд… я не могла понять, не то он сосредоточенный, не то отсутствующий. В любом случае, они танцевали так тесно, что было очевидно их отношение друг к другу. Страсть, желание, любовь. Его руки крепко прижимали её к себе, а она обвивала его вокруг шеи так, как тропическая лиана обвивает деревья – намертво. Он не видел меня – нас с ХонКи – и мне не хотелось бы оказаться в его поле зрения. Мне хотелось сбежать к СынХену и уткнуться в его плечо. По-дружески, в поисках защиты. Он меня всегда так успокаивал! Одно его присутствие делало меня увереннее и жизнерадостнее. Не то что ДжонХун. Когда я его видела, мне становилось дурно. Не в смысле, что он вызывал во мне отвращение, напротив. Отвращение у себя начинала вызывать я сама. Я так и не избавилась от стыда, который испытала перед ним. Но я ведь не сделала ничего плохого! Боже, какая путаница в голове, она начинает кружиться.

Я сквозь свои громкие мысли, бьющиеся в висках, слышала невнятное бормотание ХонКи. Видимо он опять что-то мне рассказывал. Но я не могла сосредоточиться на его речи. Я не могла оторвать глаз от ДжонХуна, обнимавшего другую. Это меня не касается. Это вообще не должно меня волновать. Ревность вообще неуместна! У меня есть молодой человек, к которому я должна испытывать все эти чувства. Но почему женская наша натура такова, что нас больше всего волнует то, как мы выглядим перед тем, кто к нам равнодушен? И поведение нам интересно того, кто не интересуется нами.

ДжонХун поднял глаза откуда-то от изгиба шеи своей девушки и увидел меня. Мы уставились с ним друг на друга сквозь прореху в толпе. Наши взгляды промчались по воздушному коридору и сцепились, тут же оттолкнувшись, не переборов один другой. Меня проняла мелкая дрожь. Было жарко, но я почувствовала себя зябко, как от дуновения сквозняка. Лидер подождал, не отведу ли я взгляд, но я не могла совладать с собой и найти другой объект для наблюдения. Чуть отстранившись от спутницы, он перевел левую руку с её талии на подбородок и, мягко приподняв, впился губами в её губы. Горячо, сочно, вызывающе. Я заскрежетала зубами, не успев остановить напряжение челюсти. Он ведь специально это сделал! На показ! Для меня! Мои губы затряслись. Глаза с трудом соскользнули в сторону с глубокого и затяжного поцелуя. Невозможно, невыносимо! Я не люблю его больше, я его ненавижу! Да!