— Мы будем через полчаса, — сообщила Шано.

— Кто это мы? — удивился Мюллер, но было поздно — Шано уже бросила трубку.

— Ты двигаться можешь? — спросила Шано у Сузи, та кивнула. — Тогда собирайся, едем! — приказала она ошеломленной не меньше Мюллера Сузи, и та безропотно стала собираться.

Господин Мюллер тихо бушевал, не покидая, впрочем, своего кресла.

— Мы все тут с ума посходили! — мрачно ворчал он. — Замороженные трупы, полоумные старушки с компьютерами, дочки миллиардеров, лотереи какие-то… А теперь, изволите ли видеть, — «печати смерти», «ледяные ямы» и полузамороженные дипломированные колдуньи. — Мюллер сердито глянул на Сузи. — Между прочим, очень приятно познакомиться лично, — он даже привстал от вежливости. — Много наслышан о вас и вашем де… простите, прадеде… И все равно — мы все посходили с ума!

— Согласись, однако, Карел, — возразил ему Коэн, — что цепочка «Кушлер — подготовка им шантажа — его смерть — Франсис вад Тинас — лотерея — Анна Хоффен — мадемуазель Сузи» выглядит вполне логично.

— Соглашусь, — нелогично ответил Мюллер. — Только поэтому я все это и выслушиваю.

— Между прочим, именно во время лотереи Майк и хвастался своим «выгодным дельцем», — сказал Коэн. — Он с дружком сидел в баре, они пили, по телевизору шел очередной розыгрыш — тут Майк и объявил, что знает, мол, что эта красотка имеет со своей лотереи не только денежки, а кое-что еще.

— Что же ты раньше об этом молчал?! — вновь вскипел Мюллер.

— Черт его знает, — сконфузился Коэн. — Просто не придал значения.

— Не придал значения! — передразнил Мюллер. — Он не придал значения. Она, — Мюллер кивнул бровями на Шано, — вовремя не вспомнила о распечатке. Да и я тоже хорош, не мог сложить два и два, когда читал эти бабушкины сказки. А в результате — мадемуазель Сузи чуть не погибла.

Шано подумала: «Что это он о Сузи так печется? — Она вдруг вспомнила их вчерашний телефонный разговор. — Может, она как раз в его вкусе…» Не выдержав, она хихикнула.

Господин Мюллер отреагировал моментально:

— А ты чего смеешься? Довольна, что втянула нас в это дело, заварила всю эту колдовскую кутерьму!

— Между прочим, патрон, — напомнила Шано, — в это дело втравили меня вы. Я и сама бы неплохо справилась, без вас и без господина инспектора, уж извините, — она поклонилась в сторону Коэна. — Что вы мне дали, кроме Франсис вад Тинас, на которую я все равно вышла бы через старушек и Анну Хоффен?

— Она права, Карел, — проговорил Коэн.

— Мы дали тебе старушек, — сказал, чтобы сказать хоть что-то, господин Мюллер.

Шано промолчала — и так было ясно, что старушки рано или поздно сами добрались бы до нее.

— А насчет колдовской кутерьмы, — вступила в общий разговор Сузи, — я могу вам прямо сейчас что-нибудь продемонстрировать. Для убедительности.

— Нет уж! — воскликнул господин Мюллер, и Шано вдруг поняла, что ее патрон просто боится. — Вы это бросьте, вам здесь не Лысая Гора! — Он тут же устыдился своей вспышки. — Давайте лучше займемся делом, — буркнул он смущенно. Возражать никто не стал.

Роли на первое время распределили следующим образом.

Коэн и Мюллер займутся тщательным изучением всего, что касается мадам вад Тинас и ее лотереи. Сузи будет отдыхать, набираться сил и колдовать в каком-нибудь другом месте. А Шано досталась самая неблагодарная роль телохранителя Анны Хоффен, посредника между Сузи и старыми сыщиками и исполнителя разных поручений («координатора действий», как солидно назвал это господин Мюллер; «прислуги за все» — определила сама Шано).

Впрочем, Шано и сама не смогла бы усидеть на месте.

Первым делом она настояла на том, чтобы Сузи не предпринимала никаких попыток снять заклятие с Анны. Та пообещала, но Шано не очень-то ей поверила, и решила, что будет не меньше двух раз в день звонить подруге и проверять, не провалилась ли та в какую-нибудь очередную «яму». Да и для собственной безопасности Шано приняла определенные меры. Возможно, Сузи посмеялась бы над ее наивностью, но Шано запаслась полулитровой бутылкой святой воды, солью и нашатырем. Но основное внимание она уделила Анне Хоффен; следила за ней, снимала на видео, фотографировала. Шано не давала покоя «печать смерти». Сколько Шано ни вглядывалась, она ничего особенного не могла найти в лице Анны.

Как-то раз она сидела вечером у себя дома и в очередной раз перебирала снимки, сравнивая их с тем, который дала ей Сузи. Ничего она не понимала в этих колдовских штучках! Шано с досадой бросила снимок, сделанный Сузи, и стала собирать в стопку фотографии. Внезапно она остановилась и поднесла одну из фотографий к глазам. Что-то здесь было не так. Шано призадумалась, а потом быстро собралась и поехала к Сузи.

— Это то, что ты имела в виду? — спросила Шано вместо приветствия, раскладывая перед колдуньей снимки.

Сузи взяла их в руки и просмотрела без лишней суеты.

— Да, — вздохнула она. — Не думала, что изменения пойдут так быстро. — Она помолчала, разглядывая снимки. — Даже страшно становится. Я ведь так и не узнала, кто наш противник, понимаешь? Непонятно, откуда грозит опасность. Последние дни я осторожно наводила справки во всех европейских оккультных обществах. Возможно, я перестаралась, но результат — нулевой. Кроме того, что эта твоя вад Тинас обожала болтаться по конгрессам оккультистов в качестве почетной гостьи. — Шано насторожилась, но Сузи поспешила ее успокоить: — Не волнуйся, она была в этом деле абсолютным нулем.

— А контакты? — спросила Шано. — Она вступала с кем-нибудь в контакт?

Сузи отрицательно покачала головой:

— Я же тебе говорю — абсолютный ноль, — и продолжала: — Я даже не могу определить источник заклинаний. «Свиток Мудреца» был уничтожен в восьмом веке в Багдаде, и неизвестно, чтобы с него снимали копии. Вероятно, есть какая-то другая книга, но что это за книга и где она хранится? Если же это результат каких-то экспериментов, то опять же об этом никто ничего не слышал. А должны были бы слышать! Такую магию в тайне не удержать! Нет, — твердо сказала Сузи, — это какая-то неведомая магия. Интересно, какие в ней еще могут быть заклинания?

— А что там может быть такого? — спросила Шано.

— Да что угодно, вплоть до управляемой термоядерной реакции!

Уж в это Шано не могла поверить, но промолчала.

На следующий день под благовидным предлогом она познакомилась с матерью Анны, Лидией Хоффен. После оживленного разговора та познакомила ее с дочерью.

Когда Анна удалилась, Шано забросила удочку. Понизив голос, она спросила:

— Анна больна? Я, оказывается, случайно встречала ее на улице — сегодня она выглядит какой-то нездоровой.

Этого оказалось достаточно, чтобы обратить внимание мадам Лидии на состояние дочери. Дальнейшее обошлось без подсказки Шано. Она только заронила зерно сомнения, а мнительная мать тут же приняла решительные меры.

Назавтра Анна была отправлена к врачу, после чего ее направили на обследование в клинику святого Франциска. Там она пробыла около недели. Болезнь Анны определили как «синдром Хейта — Ллойда». Болезнь эта была настолько редкой, что из Лос-Анжелеса прилетел доктор Джефф Маколи, профессор, светило, мировая величина и так далее, специализирующийся по генетическим болезням вообще и по синдрому Хейта — Ллойда в частности.

Шано поехала с новостями к Сузи.

— Ах, так это, оказывается, генетическое заболевание? — глубокомысленно заметила та. — Надо будет подумать.

— Ты же говорила, что это колдовство?

— А по-твоему, колдовство не может вызвать генетическое заболевание? — спросила Сузи.

— Тебе лучше знать, — дипломатично ответила Шано.

— Однажды я навела на одного типа дизентерию, — сообщила Сузи с улыбкой. — Перестаралась. Он, знаешь ли, такой зануда был. Я вообще-то собиралась наколдовать простое расстройство желудка…