– Нет. Оказывается, Билли всю ночь названивал тебе. Сначала не мог понять, почему не отвечаешь, а потом взбеленился, возомнил, что у тебе с Робертом шуры-муры. Однако Роберт поклялся, что ничего не знает о твоих планах, довез тебя до дома, а почему ты не отзываешься на звонки, не имеет ни малейшего понятия.

– Молодец, – обронила Элизабет.

Выходит, зря она сомневалась в его надежности, как-никак Билли – его брат.

– Не поджарить ли пару тостов? – предложила Элизабет. – На мерзкой вечеринке у меня пропал всякий аппетит!

– Ты меня поражаешь! – разозлилась Кристина. – Вот-вот Билли позвонит сюда, а что ты будешь говорить?

– Я? – Элизабет включила тостер и отрезала ломтик белого хлеба. – Ничего. Квартира твоя, телефон твой, ты и отвечай.

– Очень мило! И что же, по-твоему, я должна ему наплести?

Девушка пожала плечами. Так славно выспалась, успокоилась, и вот, пожалуйста, опять Билли! – подумала она.

– А мне показалось, тебе не терпится скрестить с ним шпаги, – предположила Элизабет.

– Между прочим, с удовольствием, – заметила Кристина.

Подруга знала про ее неудавшийся роман с одним типом, повадками напоминавшим Билли. Сколько она пережила!..

– А если Блэкмор надумает приехать сюда с ревизией? – кипятилась Кристина.

– Брось! Ты прекрасно знаешь, что он останется на вечере до тех пор, пока не выкатятся все гости. Забавно, не правда ли? – усмехнулась Элизабет. – До понедельника я в безопасности, успею забрать еще кое-какие свои пожитки, не рискуя лицезреть убитого горем повелителя.

Намазав поджаренный хлебец маслом и джемом, Элиз налила в чашку кофе и села за стол.

– Ты излишне спокойна, – заметила Кристина. – Билли, по-моему, относится к тому типу мужчин, которые ради удовлетворения своей прихоти сметают любые преграды, и тогда принципы летят к черту. Подумай хорошенько, как бы не пришлось сожалеть! Ты уверена, что поступаешь правильно и не начнешь кусать локти?

– Уверена? – ответила Элизабет, отхлебнув ароматный кофе. – А мое спокойствие, видимо, объясняется шоком?

Или холодной рассудочностью, вызванной выходкой Берты, подумала она.

Когда в гостиной зазвенел телефон, Элизабет почувствовала, как по спине побежали мурашки.

Ого! Оказывается не так-то просто сохранять спокойствие.

– Прикрой дверь, – попросила она, когда Кристина, неохотно встав из-за стола, вышла из кухни. Та бросила на подругу вопросительный взгляд.

Элизабет вскочила и включила приемник. Бодрые звуки музыки заглушали телефонный разговор. В квартире с тонкими стенами обычно переговаривались не повышая голоса.

Все кончено, знать ничего не хочу! – мрачно усмехнулась Элиз. Никакой сдачи в плен, бой до победного конца!

Кристина вернулась довольно быстро.

– Кажется, он обеспокоен твоим настроением, во всяком случае, никакой ярости или гнева я не уловила. Говорит, что никак не возьмет в толк, почему ты не там, где должна быть.

– Ну а ты что?

Кристина пожала плечами.

– Напомнила ему, что, возможно, вернулись твои родители, и высказала предположение, не отправилась ли ты к ним. Он согласился с моей версией и сказал, что проверит.

– Гениально! – рассмеялась Элизабет. – Они только уехали.

– Как, уже? А ты говорила, будто их нет уже несколько месяцев.

– Увы. Привезли очередные трофеи из археологических раскопок, сдали на исследование – и снова в путь.

Полубродячая жизнь… Элиз только диву давалась. Немолодые, шестой десяток разменяли, и никакого передыха. И так постоянно! Когда она росла, они с трудом выкраивали время, чтобы позвонить родственникам и справиться, как чувствует себя их единственная дочка. Боже, она мечтала находиться с ними под одной крышей, а ее лишь изредка приглашали пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Вот и все общение!

Отец с матерью привыкли к вечным разъездам и дочери не уделяли внимания. Вытолкнули из родного гнезда и лети на все четыре стороны!.. Что, как, почему? Никаких забот… Хоть бы раз вспомнили про ее день рождения. Хоть бы поинтересовались ее заработками, здоровьем… Ни ласки, ни родительского участия! Хотя бы чуточку того внимания, которое уделяется заносчивой Берте Блэкмор…

Совсем с ума сошла! Элизабет набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула. Блэкморские сюсюканья? Упаси Бог! Она просто устала постоянно находиться на втором плане…

Билли звонил раз пять или шесть. И когда в воскресенье вечером после нескольких поездок в Гайд-парк Элизабет вернулась, забрав свои вещи, бедная Кристина была на пределе.

– Ну, тебе несдобровать! Билли рвет и мечет, – сообщила она с явным неодобрением.

Ее можно понять, подумала Элизабет, Билли любого выведет из терпения, если задеты его интересы.

– На твоем месте я бы с ним поговорила, – добавила Кристина. – Думаю, неразумно держать его в напряжении весь уик-энд.

– Ты на своем месте, я на своем. Из-за него я находилась в напряжении полгода. Так что выходные не идут ни в какое сравнение с тем, что мне довелось пережить. Не хочу я разговаривать с ним по телефону.

– Будь по-твоему! Кстати, не ты ли сама бросилась к нему в объятия шесть месяцев назад с превеликой радостью? – не сдержалась Кристина.

Элизабет вздохнула. Она, конечно, кто же еще? И не только с радостью, но и с надеждой… Хотелось верить, что Билли любит ее так же, как она его. Единственный, неповторимый, никто другой не нужен.

А Роберт? – шевельнулось в душе. Разве ей было с ним плохо? Но на ее беду он внезапно уехал, и Элизабет ринулась в любовь, как в омут. Не раздумывая. Разве могла она предвидеть, что ответное чувство окажется гораздо слабее? Всему есть начало и конец, да и сама жизнь – короткий миг печальных расставаний. Ах, как тешила она себя надеждой, что станет для Билли единственной женщиной. Но… увы и ах!

В понедельник утром Элизабет сидела к своем кабинете и диктовала секретарше Дайане очередные распоряжения, когда дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Билли.

– Что за игры ты затеяла, черт возьми?! – гаркнул он, гневно стукнув по столу кулаком.

Дайана вскочила, застыв с испуганным выражением на лице. Элизабет, ожидавшая появления босса с минуты на минуту, была готова ко всему, однако и ей потребовалось время, чтобы собраться и выглядеть спокойной.

Оторвавшись от бумаг, она молча подняла на него синие, как сапфиры, глаза, демонстрируя почтительное внимание. Кристина права, мелькнула мысль, Блэкмор действительно разъярен, надо ждать худшего.

Глаза цвета спелых оливок не мигая смотрели на Элизабет. Оскал – точь-в-точь остервенелый дог!

– Ты хоть понимаешь, во что превратила мой уик-энд? – рявкнул Билли, не надеясь получить ответ. – Я места себе не находил, не знал, что и думать!

– Ты сам испортил себе выходные. А почему ты не вернулся в Чикаго и не выяснил, где я? – сказала она.

Лицо босса мгновенно окаменело.

– Что все это значит? – спросил он грозно.

– Ничего. – Элиз перевела взгляд на Дайану, стоявшую рядом с удивленным видом и белым как мел лицом. – Дайана, иди к себе. Поговорим позже, – сказала она спокойным голосом.

– Да-да, конечно… – пролепетала секретарша и с опаской прошмыгнула мимо шефа.

Нависла напряженная тишина, которую нарушил звон невесть откуда возникших колокольчиков. Неужели так сильно бьется пульс? – удивилась Элизабет, стараясь сохранить независимый вид.

А ему как раз соответствовало строгое серое платье из джерси и собранные в пучок густые волосы. В душе же бушевал пожар. Дыхание прерывалось. Сердце неистово колотилось.

Уход Дайаны дал Билли время здраво оценить сдержанную реакцию Элизабет. Обжигающая ярость перестала полыхать сполохами и заметно сбавила накал. Осознав, что девушка вышла из-под контроля, он тотчас сдержал эмоции, подключив острый как бритва ум.

– Объяснись, – потребовал Блэкмор, решив заодно сменить и манеру разговора.

Элизабет внимательно посмотрела на него, потом на себя – как бы со стороны.