- Ты не могла бы мне разонравиться любой. – с готовностью заверил певец, успокоенный тем, что и требовала его душа. – Но я очень рад, что ты сохранила эту прическу. Я рад, что ты думала о возможности новой встречи.

- А ты нет?

- Я? – хохотнув, Хонки стал правдив. – Я не раз специально бродил по тем местам, где мог бы тебя встретить. Надеялся, что случайно столкнемся. Иногда просиживал в наших кафе по два-три часа, представлял, что ты войдешь.

- И что бы ты сделал? – Мина приподнялась и направила лицо к нему. – Неужели то же самое, что сегодня?

- Не знаю. – он погладил её по щеке, положив вторую руку на её голое острое плечо. – Я боялся, что увижу тебя не одну. В итоге, почти так и получается…

- Не будем об этом. – повторила она свою фразу. Приближалось утро, а они так и не завели беседы о том, должна ли во что-то вылиться эта ночь или нет? Будь это просто секс, наверное, можно было и не обсуждать. Но это было занятие любовью. Любовью, черт возьми, а разве ей раскидываются?

- Мина, если я позвоню тебе, ты согласишься встретиться со мной снова?

- Точно так же? – уточнила она, выдав голосом то, что её не прельстит ошиваться по гостиницам в поисках удовлетворения физиологических потребностей.

- Нет, не обязательно. Мы можем пойти в парк, или посидеть в ресторане, или отправиться в кино, к нам в общагу, куда угодно! – Хонки сделал паузу, пытаясь сочинить ещё что-то, но ничего не сорвал слету из воображаемых развлечений, поэтому вернулся к вопросу. – Ты согласишься?

- Ты же знаешь, что я не свободна, и…

- Мина, мне всё равно. – получилось немного не то, наверное, что хотела бы услышать девушка. Хонки сжал пальцы на её хрупком плече и с твердостью вымолвил: - Нет, мне не всё равно в том смысле, что я не хочу тебя делить с кем-то. Я бы хотел, чтобы ты рассталась с ним. Я хочу, чтобы мы были вместе. Но если ты решишь по-другому, то…

- То что? – подтолкнула его Мина.

- То я не думаю, что так просто сдамся. – хмыкнул он. – Я хочу тебя обратно. Пожалуйста, не отвергай сразу эту возможность, скажи, что надежда есть, и этот час не закончится очередными годами расставания. Прошу, Мина!

- Позвони, для начала. – улыбнулась она, но оттенка её улыбки в темноте номера не было видно. Грустно-осеннего оттенка безверия. – Изменился ли ты за то время, что мы не виделись? Не знаю. В тебе половина того Хонки, которого я полюбила, и половина того, из-за которого я разлюбила его. Хотелось бы понять, кто из них окажется победителем над твоей переменчивой и капризной натурой?

- Я позвоню хоть сегодня же вечером! – окрыленный тем, что не последовало прямого отказа, Хонки с опаской отвернулся на другой бок от окна, за которым светлел предрассветный туманный октябрь даже сквозь занавесь. – Если ты, как и я, хочешь вернуть то, что у нас было…

- Хонки, вернуть что-либо невозможно, - поцеловала она его в щеку. – Былое всегда остается былым. Не надо гнаться за неисполнимым. Ничего нельзя повторить.

- Ты права, да. Но ведь можно попытаться сделать ещё лучше?

- Попробуй. – вылезая из-под одеяла, отстранилась Мина. – Разве ты не Хонгстар, который всего добивается?

Переполняемый энтузиазмом, вокалист островитян даже не сразу смог пойти из гостиницы к себе. Не удавшаяся попытка уговорить Мину задержаться хотя бы для того, чтобы попить вместе чаю – у неё были важные дела, ей никак нельзя было опаздывать, - не сломила его. Заморосил промозглый дождь, и под эту слезливую декорацию он уселся у стеклянной стены кафе и выпил две чашки зеленого чая с жасмином, одну за другой. Что же, в самом деле, будет дальше? Если девушка даёт разрешение ухаживать за ней, то это уже полдела. Нужно просто проявить напор и настойчивость, и они будут вместе. Вместе. Ему так хотелось этого в глубине души, все эти годы, но ни верно ли заметила Мина, что он не сильно изменился? Сможет ли он, как в этот раз, в порыве от накопившихся эмоций, быть чутким, внимательным и остепенившимся? Насколько его хватит? Стоп. Хонки тряхнул головой, облизнув ложку и положив её на блюдце. Откуда эти дурацкие сомнения? Не достаточно ли уже их было? Не становилось ли ясно, как божий день, что главное, чего ему не хватало – это Мины, для того, чтобы сложить полную картину своей благополучной жизни. Но Мина слишком хороша, даже с её новоприобритенным граммом цинизма, чтобы самому оставаться таким, каким он распустил себя с их последней встречи. Она не заслуживает больше его попоек с друзьями (а готов ли он от них отказаться?), она не заслуживает одиночества по вечерам, когда он где угодно, но только не дома, она не заслуживает вертящихся вокруг него фанаток и женщин, а куда без них, ведь это составляющая жизни артиста? Сейчас, когда он пытался здраво посмотреть на ситуацию, он впервые подумал, не что нужно ему, а насколько нужен он сам Мине, он такой, какой есть? Ведь её он готов был полюбить с прежней, а то и большей силой, несмотря на всё, что с ней случилось и её ставшее, по-милому, скверно-отстраненным поведение. Нужен он ей, в вечных разъездах, со своей романтикой и мечтательностью, оживающими лишь при ней, вместо серьёзного и, возможно, рассудительного, постоянного человека рядом? Готовы ли они, теперь уже насовсем, съехаться и жить вдвоем, отвечая за себя, и друг за друга? Хонки расплатился и, всё ещё движимый желанием заполучить Мину, думал не только об этом, но и о последствиях, пытаясь представить, как станет выглядеть их обретение друг друга в этот раз?

В общежитии он застал только Джонхуна, более оживленного, чем вчера. Хотя нет, примерно настолько же, просто качество оживления в этот раз было другим. Накануне он злился и негодовал, сегодня же задорно торжествовал, из чего Хонки понял, что окончательное примирение произошло.

- Ну что, - спеша, чтобы солист не начал подкалывать его по поводу предсказуемого исхода, лидер принялся допрашивать вперед. – Секс, любовь, всё путем? Судя по тому, что ты даже не ночью вернулся – всё как надо вышло?

- Даже лучше, чем я ожидал, - улыбнулся парень. Выходя отсюда, он и не надеялся на буквальное воссоединение с девушкой, а получил в результате важную для мужчин часть отношений. Но что касалось любви… А вышло ли, как надо? Не дав перевести на себя стрелы окончательно, Хонки спросил: - Как Кеута?

- Ну… - уклончиво начал Джонхун, но потом, будучи в добром расположении духа, всё же ступил на путь прямолинейности. – Она не поменяла билет, а я успел согласиться на предложение ребят собраться в баре… пригласил и её, так что идем посидеть вместе. Хичоль и Джоуми будут, ты идешь?

- Я даже не знаю, - выдохнул Хонки, не готовый скакать с корабля на бал.

- Идём! Чего торчать тут зазря? Или у тебя какие-то планы? – лидер автоматически взял гитару и начал на ней что-то бренчать. Под видом настройки струн, руки невольно воспроизводили какую-то лиричную мелодию о любви. Конечно, Кеута не успела поменять билет! Интересно, они долго приходили к компромиссу или Джонхун сразу стал просить её подождать? Со стороны Хонки их разборки показались ужасно простыми и детскими. Почему у него всё сложнее?