— Акимов, Рубен Симонов, Гончаров…
— Да, я считаю — все это имена золотого периода культуры. И между тем это тоталитарный режим. Как тут связать концы с концами? Каково взаимодействие между тоталитарным режимом и такого рода расцветом (ставьте его в кавычки или без кавычек, как вам угодно будет)? Тут есть глубокие, мало еще нами обдуманные [10], осознанные причины.
Идеологи тоталитарного общества немало сил прилагали, чтобы представить культуру и науку визитной карточкой, парадным фасадом, знаменем этого общества. И наука, культура действительно стали играть роль знамени [11], что вообще-то им несвойственно. Но, по природе своей призванные служить истине [12], они — непредсказуемо для тех, кто пытался наделять их идеологическими, пропагандистскими функциями, — нередко объективно становились как раз знаменем борьбы против лжи, казарменного, принудительного оптимизма, идеологического оболванивания».
Парадокс (с его точки зрения) состоит в том, что, если в развитии культуры в целом, науки и искусств, в частности, в советском прошлом и было что-то хорошее на взгляд Д.А.Германа-Гранина, то это хорошее как-то противоестественно не только пришлось на ненавистную «либералам»-«гуманистам» эпоху сталинизма, но образование, культура, искусства ещё и развивались при деятельной и непосредственной поддержке «тоталитарного режима»:
«Возьмите военную поэзию и прозу. Да, многое корежилось цензурой, было под запретом, ждало лучших времен в писательских столах. Но и в том, что печаталось, — сколько горькой правды! И „Спутники“ Веры Пановой, и „Василий Теркин“, „Дом у дороги“ Александра Твардовского — это честные книги, пусть даже в них не вся правда о войне. „В окопах Сталинграда“ Виктора Некрасова — безупречная правда. А ведь получили эти произведения Сталинские премии!Конечно, надо трезво понимать, что кто-то получал Сталинские премии, но кто-то — лагеря, ссылки; что и культура, наука находились под гнетом репрессий; что генетика в конечном итоге была замучена лысенковщиной и идеологическим террором. Но надо помнить и то, что в 20-е и даже 30-е годы будущие лауреаты Нобелевской премии — генетики приезжали в СССР учиться у Николая Вавилова.
Ну а как сейчас? Сейчас уже едут не к нам, а от нас. То, как обращаются у нас с наукой и культурой в течение правления последних 10-12 лет, постыдно. Это правление привело, по сути, к изгнанию из страны огромной части творческой, талантливой, наиболее активной части интеллигенции — ученых, музыкантов, художников. Их буквально выталкивали — и материальными невзгодами, и отношением со стороны государства по остаточному принципу.
Мы до сих пор не хотим, боимся опубликовать данные, сколько же ученых, деятелей культуры покинули страну за последние десять лет. А это ведь тысячи, если не десятки тысяч.
А почему? Почему в самых фирменных вузах Петербурга — Политехническом, Электротехническом — профессор получает в десять раз меньше, чем какая-нибудь девица, у которой главная заслуга — её бюст и которая сидит секретаршей в частном офисе или в канцелярии мэрии, приемной депутата? Ее зарплата начинается с 300 долларов [13], практически же она имеет все 500. А квалифицированнейший научный работник, стыдно сказать, — 50. Но, собственно, почему стыдно? То есть почему стыдно мне, а не нашей власти?»
На фоне достижений эпохи сталинизма в развитии образования, науки, культуры в целом названные Д.А.Германом-Граниным «достижения» эпохи либерализма, начатой 1985 г., затруднительно назвать иначе как вредительством: был причиной его злой умысел либо преступная халатность и отсутствие профессионализма у пришедших к власти реформаторов — «либералов» — для пострадавших от их политики значения не имеет.
Но в действительности этот парадокс — вовсе не парадокс жизни общества, а выражение во мнении Д.А.Германа-Гранина и всех с ним согласных читателей внутренней конфликтности их реальной — фактической, а не декларируемой нравственности. И соответственно на вопрос, завершающий приведённую выдержку, можно дать один единственный внутренне состоятельный ответ:
Ныне государственная власть не ваша, граждане либеральные интеллигенты-индивидуалисты, претендующие на якобы самодостаточность своего творчества в искусствах и в науке. После 1991 г. установилась власть тех, от кого в годы сталинизма вас и защищал ненавистный и пугающий вас «тоталитарный режим», власть тех, кто при вашем попустительстве и активном содействии подвергся в своем подростковом возрасте и юности растлению «бендеризацией» [14].
То есть обществу, в том числе и многим представителям современной «либеральной» интеллигенции действительно было бы лучше работать и проще жить, если бы те, кто после 1985 года смог состояться в качестве политиков-реформаторов и бизнесменов, в ином варианте политики были бы обвинены в извращении принципов социалистического строительства, в государственной измене и в антиконституционной деятельности, направленной на свержение существующего социалистического строя, со всеми вытекающими из этих обвинений последствиями — для кого-то юридическими, а для кого-то психиатрическими.
Но и в этом варианте истории «либералы» интеллигенты были бы недовольны настоящим точно так же, как они недовольны и ныне, однако по другим причинам; а многих из числа тех, кто ныне «либералам» интеллигентам ненавистен и вызывает у них омерзение, в этом варианте истории почитались бы ими в качестве безвинных жертв «тоталитарного режима».
Это так потому, что быть недовольным настоящим это — неотъемлемое свойство либерального интеллигента-индивидуалиста, претендующего на признание остальным обществом его творческого превосходства вне зависимости от содержания этого творчества. А обстоятельства жизни, в которых он либо беспрепятственно выражает свое недовольство либо вынужден сдерживать свои «свободолюбивые порывы» — только фон, сопутствующий перманентному недовольству «либерала» интеллигента. «Либералам» же следует «лучше» знать историю, поскольку без этого невозможно понимание происхождения настоящего и невозможно видение задач общественного развития, решение которых предстоит в будущем.
И если обратиться к истории России в более давние времена, чем эпоха сталинизма, то к печали «либералов» выяснится, что периоды интенсивного развития науки и культуры в нашем Отечестве естественно совпадали с правлением деспотов: Пётр I [15], Николай I [16], Александр III [17] — приятно это или нет сознанию либералов — каждый по-своему в свою историческую эпоху положили начало государственной поддержке образования, науки, художественного творчества. И если названные деспоты в своей политике в чём-то были неправы, то по большей части это было следствием пороков их собственного воспитания и образования, а не следствием их намерений и усилий сделать Россию могучей державой, в которой благополучие всех её подданных (граждан — в современной терминологии, хотя это и не совсем одно и то же) надёжно защищены государством [18].
И похоже, что эта особенность свойственна «тоталитаризму» издревле. Во всяком случае, “Словарь античности” Йоханнеса Ирмшера и Ренаты Йоне [19] сообщает, что тирания как форма государственной власти, возникла в Греции в конце VII в. до. н.э. в процессе борьбы между разлагавшейся аристократией и растущими народными массами; появлялась прежде всего в городах с высокоразвитой экономикой; законодательство при тирании формально сохранялось почти всегда, хотя в полисах устанавливалось единоличное правление. Тираны проводили политику, направленную на улучшение положение демоса, оказывали всяческую поддержку развитию ремесла и торговли, изобразительного искусства и поэзии.