Чтобы не впасть тебе в бедственное зло нерадения, которое пресечет твое течение к совершенству и предаст тебя в руки врагов твоих, надлежит тебе бегать всякого рода пытливости (разведывания, что там, что здесь, праздношатайства, разговоров пустых, глазерства), всякого прилепления к чему-либо земному, и всякого рода произвольноделания, или что-хочу-делания, совсем неподходящего к твоему состоянию, а напротив, должно тебе всячески понуждать себя к охотному и скорому исполнению всякого доброго руководства и всякого повеления настоятелей твоих и духовных отцов, и делать всякое дело в то время и таким образом, как то им желательно.

Ко всякому делу, которое  имеешь делать, отнюдь не замешкивай приступать, потому что первое недолгое мешкание приведет тебя ко второму, более долгому, а второе – к третьему, еще более долгому, и так далее. От этого дело начинается слишком поздно и не поспевает в свое время или совсем оставляется как обременительное. Вкусив однажды сладости неделания, начнешь ты любить его и желать паче делания; а удовлетворяя это желание, дойдешь ты мало-помалу до навыка не делать, или до лености, в которой страсть ничегонеделания до того овладеет тобою, что ты даже и сознавать перестанешь, как это ни с чем несообразно и преступно; разве только когда отяготившись самою этой леностью, опять со всем усердием возьмешься за дела свои. Тогда со стыдом увидишь, как был ты нерадив пред этим и сколько  пропустил должных дел ради пустого и бесполезного что-хочу-делания.

Это нерадение, начавшись чуть заметно, проникает во все и ядом своим поражает не только волю, вселяя в нее отвращение от всякого рода труда и от всякого духовного делания и послушания, но ослепляет ум, не давая ему узреть всю неразумность и лживость помышлений, на коих держится такое настроение воли, не допуская его представить сознанию те здравые суждения, которые были бы сильны подвигнуть эту разленившуюся волю, сколько можно скорее и со всем усердием исполнить должное дело, не отлагая его до другого времени. Ибо не  довольно делать дела скоро, но должно каждое дело делать в свое ему время, какое требуется по свойству его, и со всем вниманием и тщанием, чтоб оно явилось в возможном совершенстве. Слушай, что написано: проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48: 10). И такой беде подвергаешь ты себя, потому что ленишься подумать о достоинстве и цене предлежащего тебе дела, чтобы побудить себя сделать его в свое время и с такою решимостью, которая развевала бы всякие навеваемые леностью помыслы о сопряженных с ним трудностях, чтоб отклонить тебя от него.

Да не отходит убо от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Бога несравненно более ценно, нежели все сокровища мира; и что всякий раз, как, прогнав нерадение, понудим мы себя со тщанием совершать свое должное дело, Ангелы на небесах готовят нам венец славной победы; и что, напротив, для нерадивых не только нет у Бога венцов, но что Он мало-помалу берет обратно от них те дары, которые дал прежде за усердное прежде служение Ему, а наконец лишит их и Царствия Своего, а если пребудут в нерадении, как в притче о званных на вечер и поленившихся прийти сказал: сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина (Лк. 14: 24). Такова участь нерадивых, тем же, которые тщаливы и нудят себя без саможаления на всякое доброе дело, Господь умножает Свои благодатные дары здесь и готовит вечно-блаженную жизнь в Царствии Своем Небесном, как сказал: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11: 12).

Если злой помысл, усиливаясь ввергнуть тебя в нерадение, станет представлять тебе, что для стяжания добродетели, которую возлюбил ты и возжелал иметь, неизбежно тебе поднять величайший труд, и притом многие дни, - что враги твои сильны и многочисленны, а ты один и немощен – что тебе надлежит сделать много, и притом великих дел, чтоб достигнуть такой цели, - если, говорю, помысл нерадения станет представлять тебе все такое, не слушай его; а напротив, так представляй себе дело, что конечно надо делать тебе дела, но не много, что и труд надлежит тебе поднять, но очень малый и не многие дни, что и врагов встретишь, но не много, а только одного какого, и этот, хоть против одного тебя и силен был бы, но при помощи Божией, которая всегда присуща тебе ради великого твоего на нее упования, ты несравненно сильнее его. Если будешь так поступать, то нерадение начнет отступать от тебя, вместо же него, под действием благих помышлений и чувств, начнет входить в тебя мало-помалу тщаливая о всем должном ревность и завладеет наконец всеми силами души твоей и тела твоего.

Таким же образом поступай и в отношении к молитве. Если для совершения какого-либо последования службы требуется, положим, час молитвенного труда, и это кажется тяжелым для твоей лености; то ты, приступая к сему, не думай, что тебе придется час стоять, а воображай, что это продолжится какую-нибудь четверть часа, и незаметно простоишь, молитвословствуя эту четверть; простоявши же сие, скажи себе: простоим еще четверточку, это немного, как видишь; потом то же самое делай для третьей и четвертой четверти; и кончишь таким образом это дело служения молитвенного, не заметив трудности и тяготы. Если же иной раз в продолжение сего случится почувствовать такую обременительность, что она мешает и самой молитве, то оставь на время молитвословие, и потом опять, спустя немного, берись за него и докончи недоконченное.

Так же поступай и в отношении к рукоделию и к делам послушания твоего. Поакжется тебе, что таких дел много, ты и мятешься и готов руки опустить. Но ты не думай об этом множестве дел, а скрепя сердце берись за первое предлежащее и делай его со всем усердием, как бы других совеем не было, и сделаешь его покойно; потом таким же образом поступи и в отношении к другим делам, и все переделаешь спокойно, без смятения и хлопотливости.

Так и во всем поступай, и ведай, что если ты не возьмешься за разум и не станешь так поборать чувств притрудности и обременительности, какие представляет тебе враг, от предлежащих тебе должных дел; то нерадение совсем наконец одолеет тебя, так что ты не только тогда, как будет предлежать тебе какой-либо труд, но и когда еще он далеко впереди видится, будешь чувствовать, как будто у тебя гора на плечах, будешь тяготиться тем и мучиться, подобно невольникам, в безвыходном невольничестве состоящим. Так и во время покоя не будешь ты иметь покоя и без дел будешь чувствовать себя обремененным делами.