- Получается, он ушёл в Аруану, там научился убивать магией, а когда вернулся в родные места – уничтожил всех, кто мог слышать о его унижении, - прошептала девушка. – Это ж какое дерьмо нужно в себе носить, чтобы извести сотни людей из-за уязвлённого самолюбия.

- Так изгой же, - откликнулся домовой, - не зря им метку ставят.

- Лучше бы магии лишали, - горько ответила Рада. – Мне свекровь говорила, для этого есть специальный ритуал, но маги Каруны были против – после лишения силы человек быстро умирал. «Плохих людей хватает, мы не имеем права лишать их жизни лишь потому, что не хотим мириться с их дурным характером», - говорила Алма.

- Вашу доброту и терпимость всегда в Аруане не понимали и даже презирали, - вздохнул Михей. – А я всегда считал это проявлением мудрости сильного народа.

- Война показала, что терпимость должна иметь пределы, - теперь уже Рада встала и заходила по комнате. – Маги обязаны уметь защищаться, ведь сила бессмертия не дарует, а лишь продлевает жизнь. Что же до терпимости, то её может понять лишь такой же сильный и мудрый человек, для обывателя же отказ магов Каруны уничтожить соперника - это слабость и повод накинуться голодной многочисленной сворой.

- Что Аруана и сделала, - покивал удручённо головой дядька.

Тамила пришла проведать Лесика не одна, а прихватив с собой подруг-русалок. Полуголые красавицы, оказавшись в ведьмином круге, где в это время домовой грел лапки под солнцем, набросились на приятеля с поцелуями и объятиями, расспрашивая того о здоровье и житье-бытье. А Лесик лишь смеялся в ответ и подзадоривал красоток рассказами, как его лечили и обещанием, что уж весной он уделит девушкам всё своё внимание.

Рада, услышав весёлый шум за дверью схрона, настрого приказала Михею не выходить из дома.

- Лучше с ними весной знакомиться, - сказала девушка. – Сейчас русалки лишь смутят тебя своими речами да роскошными фигурами. Время им ты уделить не успеешь.

- И не собирался, - смущённо рыкнул Михей и отвернулся к столу, где нарезал овощи для обеда. – Старый я уже, не тянет меня к бабам, разве что полюбоваться издали.

- Научусь колдовать – подумаем, как тебя омолодить, - прыснула смехом девушка. – Ладно, я пошла общаться, а ты сиди тихо, понял?

- Понял, не дурак, - но, когда Рада вышла, дядька прокрался к двери и приоткрыл её чуть-чуть, надеясь посмотреть на красавиц, которыми его так пугали. Спустя время, Михей с кряхтеньем разогнулся, закрыл плотно двери и вернулся к своему занятию, попутно обзывая себя старым пнём. – Подумаешь, бабы, как бабы. Чего я должен от них шарахаться? Нашли, чем пугать.

Русалки пробыли в гостях не долго и со смехом исчезли, пообещав явиться уже весной, а Лесик, вздыхая, начал делать упражнения, которые ему показала молодая ведьма, чтобы мышцы быстрее крепли, а после и вообще принялся наматывать круги по поляне.

- Давай-давай, - покивала ему Рада. – Бег – лучшее лекарство от всех болезней.

8.

Спустя десять дней, выдержав тщательный осмотр у хозяйки, Лесик был признан здоровым и сразу же отправился в путь за книгой ведьмака.

- Как быстро он выздоровел, - восхищался Михей. – От, нечисть.

- У них всех отличная регенерация, - откликнулась Рада. – Я в этом убедилась, когда мне Палкин последнюю неделю водил нечисть на осмотр.

- Не вспоминай, - Михея даже передёрнуло, когда он подумал, с кем пришлось познакомиться. Дядька был на подхвате у Рады, подавал ей отвары и порошки, заранее заготовленные девушкой. – Странно, что у всех, в основном, были проблемы с травмами, а не простуда или другие какие болячки.

- Так ведь люди бьют нечисть, - вздохнула Рада. – Мечом и ножами, булавой или обычной палкой – лишь бы отогнать подальше, боятся за свою жизнь.

- И правильно, я бы тоже дрался, если бы меня хотели извести, - фыркнул в ответ Михей.

- Как говорил леший, нечисть разная бывает. Кому-то достаточно подпитаться жизненной силой, а кому-то нужна кровь и плоть. - Раду передёрнуло. – Что сказать, такие тут законы жизни и не нам их менять. Вот люди ведь едят мясо, а с точки зрения коровы или свиньи мы ничем не отличаемся от зверей.

Михей задумался, а потом кивнул:

- Оно, конечно, так, но лично я без мяса не могу.

Лесик обещал вернуться быстро и в схроне его ждали к обеду, но короткий зимний день закончился (да-да, уже наступила зима), а домового всё не было. Рада с Михеем тревожились, постоянно выглядывая за дверь на поляну, но дождались Лесика лишь глубокой ночью.

- Наконец-то, - выдохнула облегчённо девушка. - Ты что так долго? Мы с дядькой тут с ума сходим.

- Умывайся и садись ужинать, - загремел посудой Михей. – Голодный ведь, да?

- Ничего, - устало ответил домовой, - я за последние дни так отъелся, что теперь до весны не пропаду, набирая магию от природы и потоков силы изнанки. – Кошак быстро поел, а затем взобрался на свою лежанку и начал рассказывать.

- На проклятом городище живут люди, двое. Один из них – маг, и он покалеченный, ему отрубили руку в бою чуть выше кисти. Маг пытается руку лечить, но получается медленно. Из-за того, что всё внимание одарённого направлено на выздоровление, он книгу не учуял, да и её фон за 50 лет почти исчез. Если бы я сам книгу не закопал, ни за что бы не нашёл.

С магом обитает его товарищ, старый дед, который ухаживает за парнем, но все его мысли лишь о семье, и он мучится, что мог бы уйти к своим, но бросить калеку не может, тот не выживет в зимнем лесу. А магу через границу тоже не перебраться, пока культю не залечит. И главное – эти двое обустроили временное жилище рядом с тем местом, где спрятана книга, поэтому пришлось сидеть до ночи и ждать, пока мужики уснут.

- Это карунцы? – спросила Рада.

- Да, из последних защитников цитадели.

- Только двое? Странно. И почему мне о них не рассказал Палкин?

- А это не его территория, - ответил домовой. – На проклятом городище и вокруг него на милю не распространяются силы нечисти. Палкин не чувствует там никого, хоть бы и хотел. Думаю, опытный маг специально выбрал для себя это место, чтобы не стыкаться с лесными обитателями.

- Но ведь рука, - огорчилась девушка. – Она именно из-за этого и не лечится, потому что давние проклятия не дают.

- Может маг этого не знает, - пожал плечом Лесик. – Или магические проклятия он нейтрализовал, а то, что там ещё и ведьмовские были – не в курсе.

- И что теперь делать? Нужно идти выручать своих, - забеспокоилась Рада.

- Лесик, а книга? – подал голос Михей.

- В котомке на стуле, но ты её лучше не трогай, пусть хозяйка сама достанет и познакомится. Книга ведь почти живая.

- А она не обижается, что её закопали? - Рада аккуратно достала свёрток и принялась освобождать книгу от старых тряпок, в которые та была завёрнута.

- У меня не было другого выхода, - вздохнул домовой, - иначе бы её обнаружили и отобрали, а может и уничтожили, там же столько заклинаний.

Грязноватая обложка книги, как и её объём разочаровали Михея.

- Совсем небольшая, - сокрушался дядька. – А разговоров-то было…

- Подожди фыркать, - хихикнул домовой. – Книга так выглядит, потому что прячется, а вот как её активировать, чтобы стала прежней, я не знаю, не видел.

Рада прижала книгу к груди и ласково погладила, шепнув ей: «Давай дружить?», затем девушка, не открывая страниц, обтёрла переплёт влажной тёплой тряпочкой, а потом шагнула к столу и резанула ножом себе палец.

- Ты что? – ахнул Михей.

Рада, тем временем, выложила книгу в центр стола и мазнула кровью по обложке, тихо сказав:

- Покажись, умница, какая ты? Обещаю тебя любить и беречь. Верь мне, я не подведу, а все твои знания пущу на благое дело спасения людей.

Книга полежала немного, чуть трепеща страницами, словно решая, как ей быть, а затем начала изменяться: увеличилась в размерах, переплёт посветлел и расцвёл красками, а кромка страниц, наоборот, почернела перламутром гагата.