Все эти предложения были отвергнуты, кроме одного: из отдела старинного оружия хлебниковского Городского музея были извлечены и приведены в порядок дуэльные пистолеты. Подходящих пуль оказалось только две, и это смутило администратора, потому что противники должны были стреляться "до результата", то есть пока один из них не будет убит, а две пули позволяли обменяться выстрелами только один раз. Но дельный молодой человек заказал местному ювелиру отлить из свинца еще несколько пуль и таким образом решил эту задачу.

По-видимому, Мэр считал, что полезно заручиться общественной поддержкой, и администратор по его распоряжению заказал последнему художнику, который остался в Хлебникове, плакат-карикатуру, появившийся очень кстати, чтобы закрыть дыру в матовой стене радиостудии. На плакате был изображен Мэр с носом, похожим на свежую сливу, а над ним плавал маленький Гроссмейстер с подвернутой ножкой, стараясь уклониться от направленного на него пистолета.

Вопрос о секундантах решился просто: Мэр предложил эту почетную обязанность администратору Саше, и тот, разумеется, с восторгом согласился, а Петру Степановичу, у которого в чужом городе не было друзей, пришлось попросить старого резчика.

- Извините, Иван Георгиевич, вы, разумеется, понимаете, что не мне пришла в голову эта глупая затея, - сказал он. - Но отказываться неудобно, а без вас мне никак не обойтись.

И действительно, очень скоро выяснилось, что без Ивана Георгиевича он никак не мог обойтись. Более того: без Ивана Георгиевича дело могло кончиться плохо.

О месте и времени поединка можно было только догадываться, но, очевидно, догадались многие, потому что на каждом дереве в городском парке сидели мальчики и девочки (и среди них, разумеется, немухинские экскурсанты). Парк был расположен вдоль набережной, и в парусных лодках на море колыхались нетерпеливые зрители с полевыми биноклями в руках.

Те и другие громко спорили, держали пари, перекликались, но все умолкли, когда большой серый автомобиль, перерезав парк (что запрещалось), затормозил у площадки над пляжем, и Мэр в ослепительно белой рубашке, в сияющем пиджаке стального цвета, с гвоздикой в петлице, в белых шотландских брюках, искусно скрывающих его кривые ноги, вышел из машины. Заплывшие глазки опасно сверкали. Сизый нос грозно торчал над маленьким ртом. На золотой цепочке свисали с шеи на грудь золотые очки. Словом в сравнении с ним Петр Степанович и его секундант, покуривавшие в тени под платаном, выглядели так, как будто их и вовсе не было.

Однако пора было приступать к делу. Секунданты сошлись. Ящик с пистолетами был открыт. Проверили условленное расстояние. Два мраморных фонтана, из которых высоко взлетали струи воды, находились как раз в десяти шагах один от другого.

Необходимо отметить, что Петр Степанович был меткий стрелок, хотя из дуэльных пистолетов ему стрелять не приходилось. Однако и Мэр неоднократно хвастался, что может попасть в подброшенную копейку.

- Начнем, пожалуй, - сказал администратор Саша, которому очень хотелось, чтобы зрелище напоминало роковой поединок между Онегиным и Ленским. О сходстве не могло быть и речи, хотя бы по той причине, что Саша, привыкший в самодеятельности руководить массовыми сценами, говорил в рупор.

- Прежде всего, согласно дуэльному кодексу 1892 года, предлагаю соперникам помириться.

Мэр энергично замотал головой, а Петр Степанович подошел к фонтану, напился, вытер рот носовым платком и тоже сказал:

- Нет.

Он был спокоен, хотя немного жалел, что решительно отказался от плана, который накануне предложил ему Петька. План заключался в поголовном вооружении всех немухинских ребят рогатками, которые били не хуже дуэльных пистолетов. Пустить их в ход предполагалось до начала дуэли, причем Петька брался сделать Мэра "небоеспособным", как он выразился, в два удара.

Теперь Петька, возглавляя экскурсантов, сидел на каштане, который простирал свои нежные ветви над местом дуэли.

- В таком случае прошу занять места, - сказал в рупор Саша.

Первый выстрел, согласно жеребьевке, был за Петром Степановичем, и все ахнули, когда он стал целиться в Мэра. Но в эту минуту он подумал, что Гроссмейстеру по спасанию людей как-то не с руки расправляться с Мэром, который считается человеком, хотя и несимпатичным во всех отношениях. И хотя расправиться все-таки хотелось, он отвел руку в сторону и выстрелил в воздух.

Все ахнули. Все перевели дух. Все до одного уставились на Мэра, который мог оценить великодушие Петра Степановича, а мог и не оценить. Мэр не оценил. Злобно поджав маленький ротик, он стал усердно целиться в своего противника.

Необходимо отметить, что старый резчик, секундант Петра Степановича, лучше всех в городе знал характер Мэра, который в свое время начинал в Мастерской Игральных Карт под его руководством. Он как раз был уверен в том, что Лука Лукич не способен оценить благородный поступок. Поэтому, отправляясь на поединок, он заранее вынул из чемодана Петра Степановича волшебную палочку и на всякий случай положил ее в боковой карман его пиджака. Он не очень-то верил в чудеса, но наступило мгновение, когда он был вынужден до известной степени в них поверить.

Мэр выстрелил, и пуля, почти долетевшая до груди Петра Степановича, под прямым углом повернула налево и упала в траву.

Трудно передать, какое острое впечатление произвел на Мэра этот странный случай. Коварство, злоба, хитрость уступили место глубокому изумлению в плоских птичьих глазах. Впрочем, все изумились, и немедленно завязался спор. Одни стали утверждать, что это - чудо, а другие - что дуэльные пистолеты состарились и нет ничего удивительного в том, что они не могут послать пулю дальше десяти шагов.

Согласно условиям дуэли, теперь должен был вновь стрелять Петр Степанович. И он действительно выстрелил, но не в Мэра, а в случайно пролетавшую мимо ворону, хотя она была не в десяти, а в добрых тридцати шагах от места дуэли.

Зрители на этот раз не только ахнули, но стали оглушительно аплодировать. Все, кроме, разумеется, вороны, почему-то развеселились. Послышались крики: "Вот это да!", "Вот это работа!", "Какая прелесть!", "Сдавайся, Мэр!" и так далее.