- Ответить на Ваш вопрос однозначно в принципе невозможно, - сказал Воробьев. - Оценка человека как психически больного или здорового не является чисто медицинской. В общей форме поведение человека считается психически ненормальным, если оно не адекватно ситуации. Но кто определяет границы ситуации и степень адекватности поведения? Если человек, например, собирается совершить покушение, и если он при этом вместо настоящего пистолета использует палку, воображая, будто это пистолет, то он очевидным образом ненормален. Но можно ли считать нормальным человека, если он использует настоящий пистолет? Это зависит от того, что мы примем за ситуацию поведения. Если взять поведение Ильина с момента, когда он принял решение совершить покушение и обдумал план его, до того момента, когда он начал стрелять, то вы не обнаружите никаких признаков ненормальности. А если вы расширите ситуацию и включите в нее то время и ту совокупность обстоятельств, в которых созрело его намерение совершить покушение, то вы без особого труда найдете многочисленные признаки психической ненормальности. А если вы в качестве ситуации примете всю жизнь человека, то для любого человека вы найдете бесчисленные свидетельства психической ненормальности. И наоборот, сужая сферу ситуации, вы любого психически больного человека можете представить как здорового. Так, тот сумасшедший, который использует палку как пистолет, будет выглядеть как здоровый, если он палкой манипулирует как настоящим пистолетом. Где критерии, определяющие границы ситуации поведения и степень адекватности?

- Опасен человек для окружающих или нет, - сказал Соколов.

- Иногда здоровые опаснее для окружающих, чем больные. Степень опасности человека для окружающих есть тоже понятие не чисто медицинское. Короче говоря, хотим мы это или нет, но в практике экспертизы мы так или иначе вынуждаемся сочетать медицинскую точку зрения с юридической. Одно тут бесспорно: во всех случаях, когда поведение человека является уклонением от принятых норм, медицина всегда может обнаружить уклонение от норм медицинских. Раз человек осознает, что он встал на путь нарушения норм поведения, и что ему за это грозит наказание, в его психике с необходимостью происходит уклонение от психических норм. Поживите хотя бы один месяц с такими мыслями, с какими Ильин жил годы, и попробуйте при этом остаться психически совершенно здоровым! Не получится! Уклонение от медицинских норм в таких условиях есть самозащитная реакция организма. Иначе просто жить нельзя. И вообще, осознание человеком общественно принятых норм поведения становится фактором медицинским. Нас на Западе обвиняют в том, что мы помещаем в психиатрические больницы якобы здоровых инакомыслящих. Это обвинение нелепо. Просто у нас и у них различные нормы социального поведения и различные критерии оценок. С нашей точки зрения, например, тот человек, который совершил покушение на Рейгана, совершенно здоров. А если бы на Западе проявили такой же интерес к покушению на Брежнева, то Ильина сочли бы здоровым.

- Какие все-таки огромные перемены происходят в жизни! При Брежневе здоровых людей объявляли сумасшедшими. А при Сталине, наоборот, сумасшедших объявляли здоровыми. Если не возражаете, я расскажу Вам одну забавную историю на этот счет.

Рассказ Соколова

Около идеологических учреждений всегда околачивается множество сумасшедших, а около Института идеологии Академии наук они вьются тучами. В 1950 году там назначили молодого выпускника университета специально заниматься сумасшедшими, беседовать с ними, отвечать на их письма, читать их рукописи и писать на них отзывы. Парень образованный, рафинированный интеллигент. С бородой. Среди сумасшедших, с которыми работал этот парень, был один, свихнувшийся на терроризме. Убедившись в том, что Бородатый (назовем так этого сотрудника института) заслуживает доверия, Террорист (назовем так этого психа) посвятил его в свои планы: взорвать Кремль, когда там будет проходить партийный съезд или сессия Верховного Совета. Террорист выбрал Институт идеологии потому, что он расположен недалеко от Кремля, там можно сосредоточить взрывчатку, оттуда удобно управлять доставкой взрывчатки в Кремль. Как? Очень просто. Террорист по образованию инженер, имел ряд патентов на изобретения. Без особых усилий он мог домашними средствами построить портативную ракетную установку, с помощью которой можно было минимум сто килограмм взрывчатки перебросить в Кремль.

Бородатый сначала отнесся к идеям Террориста с юмором. Но постепенно заинтересовался всерьез. Сначала чисто теоретически - проблемой роли терроризма в истории вообще. Он заказал в Ленинской библиотеке массу книжек, в которых прямо или косвенно говорилось о терроризме. Сотрудники библиотеки сообщили об этом в КГБ. Там взяли Бородатого на заметку. Но серьезного значения этому не придали: было известно, что Террорист - обычный безобидный сумасшедший, а работать с такими психами есть обязанность Бородатого.

Но Бородатый заразился идеей покушения. Потом на допросе он сам признался в этом. О чем бы серьезном он ни думал, он так или иначе скатывался к ней. Причем, он обдумывал не столько моральный аспект покушения, сколько технический. Моральный аспект, как он утверждал, прост: раз власти систематически используют террор в отношении к населению, почему бы. отдельным представителям терроризируемых не использовать его против самих властей?! Тем более власти в таком долгу перед терроризируемым населением, что им теперь не расплатиться во веки веков, если даже террористы будут убивать десяток руководителей ежегодно. Технический же аспект терроризма безнадежно сложен. Попробуй, например, добраться до Сталина! Если КГБ само не задумает провокацию на этот счет, ни за что не доберешься.

Одно время Бородатый стал склоняться к мысли, что начинать надо не сверху, а снизу, с районных чинов, а то и помельче - с директоров и заведующих предприятий и учреждений. Но Террорист отверг идею малых покушений на том основании, что любое покушение такого рода будет истолковано как обычное уголовное преступление и не будет иметь никакого резонанса. Надо начинать сразу на высшем уровне, причем с таким грохотом, чтобы нельзя было скрыть факт покушения. Бородатый возразил, что взрыв в Кремле тоже могут истолковать как взрыв газа. Террорист сказал, что в это никто не поверит.